<<
>>

СОВЕСТЬ — ЧУТКИЙ СТРАЖ ПОСТУПКОВ

С того времени, как ты делаешь свой первый шаг по земле и начинаешь видеть мир, к тебе устанавливается определенное отношение со стороны старших. Чаще всего оно меняется, но иногда бывает и неизменным.

Родные и посторонние люди видят в тебе хорошее и плохое, определенным образом оценивают твои черты и относятся к ним. Даже грудные дети уже не одинаковые: один — крикливый, другой — спокойный; один — капризный, другой — благодушный и покладистый. Сначала оценка твоих достоинств и пороков выражается в улыбке или нахмуренном лице мамы, в недоумении или покачивании головы отца, в радостном одобрении или окрике, а то и в шлепке. Беспокойная жизнь твоя, твое вхождение в мир человеческий начинается с того, что тебя одобряют, хвалят или порицают, осуждают. Ты сам становишься как бы вместилищем добра и зла. Когда ты вступаешь в общественную, гражданскую, трудовую, творческую, интеллектуальную жизнь, оценка твоих достоинств и пороков, отношение к тебе становятся все более значительными, серьезными, требовательными, они исходят уже не от отдельных лиц, а от общества, коллектива. Умей понимать и осмысливать общественную оценку, общественное отношение к тебе. Ты не просто кому-то нравишься или не нравишься. Отношение к тебе выражает сущность того, что надо для общего блага. Одобрение, похвала, порицание, осуждение, наказание существуют в нашем обществе для того, чтобы ты умел подчиняться, сознательно выполнять волю других людей — во имя твоего же блага, умел властвовать над собой — управлять своими поступками, ограничивать свои желания.

Ты очень рано, 6- или 7-летним ребенком, вступаешь в трудовую и интеллектуальную жизнь; умение правильно реагировать на одобрение и порицание уже в детстве приобретает для тебя очень важный смысл. Не должно быть диссонанса между твоим положением ребенка, с одной стороны, и большой общественной значимостью положения школьника — с другой.

Многие ненормальности школьной жизни как раз н происходят от этого диссонанса: с одной стороны, ты дитя несмышленое, а с другой — ты уже не маленький, у тебя есть обязанности, ты ответствен, учись, как требует Родина. Нередко бывает, что дома тебя только хвалят, отец и мать тобой не налюбуются, а в школе вдруг тобой недовольны: не только порицают, но и упрекают, осуждают, наказывают. Сумей разобраться в этом диссонансе и ты сам; знай, что бесконечное захваливание не только ослабляет духовные силы человека, но и порождает очень опасную черту — жалость к самому себе. Тот, у кого болезненно развивается эта черта, никогда не станет мужественным. Умей быть духовно сильным и мужественным прежде всего в отношении к самому себе. Тот, кто по-настоящему дорожит человеческими ценностями в тебе, скуп на похвалу. Пробуждай в себе угрызения совести. Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой — помни эти хорошие слова А. П. Чехова (* Чехов А. П. Поли. собр. соч. и писем. Т. С. 218). Если ты слышишь порицание, осуждение от старших, от своих товарищей, помни, что, порицая и осуждая, они хотят тебе добра. Чрезвычайно широк диапазон человеческого отношения к злу — от нахмуренных материнских бровей и тяжелого молчаливого вздоха до многолетнего заключения в тюрьму — всё это направлено на то, чтобы спасти человека. Пусть же пробудят в твоей душе угрызения совести тревожные глаза матери и непролившиеся, засохшие от обиды слезы, тогда не нужны будут строгие приговоры судей и тюрьмы. Развивай чуткость своей совести.

Смысл этого поучения в конечном счете заключается в том, чтобы маленький человек научился критически относиться к себе, чтобы совесть стала чутким стражем его поступков. Я считаю очень важной одну, казалось бы, простую, но вместе с тем нелегкую вещь: воспоминание о предосудительном поступке, совершенном в детстве, должно всю жизнь обжигать душу человека, вызывать у него сожаление, горестное чувство. Привести человека к этому душевному состоянию нелегко. Здесь самое главное — оставить его наедине со своей совестью, осветить его душу светом идеи добра.

Эта мысль станет яснее, если я расскажу о специальном уроке воспитания совестливости.

Мы идем с детьми в поле копать и выбирать картофель.

— Вам восемь лет, — говорю я детям, — работать надо по-настоящему. В земле не должно остаться ни одной картофелины.

Рядом с собой ставлю Федю... Занимаю себе четыре рядка, а он — один рядок. Подкапываю кусты. Выбираем картофель, бросаем в корзинку.

Не хочется Феде работать. Выберет из куста те картофелины, что сверху лежат, а к тем, что внизу, землей покрыты, добираться не хочет. Оставил Федя картофель в одном кусте, в другом. Я вижу его работу, она не дает мне покоя. Выбираю картофелины, оставленные Федей, и говорю: Разве тебе не стыдно? Человек же смотрит и видит всё.

Оглядывается вокруг себя Федя с удивлением и говорит: Где же тот человек? Что он видит? В тебе, Федя, человек. Всё он видит, всё замечает, но только не всегда ты прислушиваешься к тому, что он говорит тебе. Вот попробуй, прислушайся, услышишь голос человека в себе, он тебе и скажет, как ты работаешь. Где же он во мне — человек? — спрашивает Федя, еще больше удивляясь. В голове твоей, в мыслях, в чувствах.

Федя перешел к новому кусту, выбрал картофелины, лежавшие сверху. Хотел было оставить этот куст и перейти к другому... вдруг как будто бы в самом деле кто-то упрекает: что же ты делаешь, Федя? Ведь еще есть картофель там, под землей. Удивился Федя, оглядывается. Вот работают товарищи, но они не рядом, никто из них не слышал нашего разговора. Никого нет, а как будто бы кто-то смотрит на его работу и стыдит. Ив самом деле, наверное, человек видит мою работу, — подумал Федя и, разгребая землю, нашел еще несколько крупных картофелин. Легче стало Феде, вздохнул он

облегченно. Даже весело песенку запел.

Работает Федя час, работает второй — и всё больше удивляется. Думает: зачем так глубоко разгребать землю, нет ведь там, наверное, картофеля... Но не успеет засесть в голове эта мысль, как кажется ему, что кто-то увидел эту его мысль.

Стыдно становится Феде. Но и радостно. Почему радостно, он не может дать себе отчета, а вот почему стыдно, он понимает: не хочется быть плохим.

О своих чувствах и переживаниях рассказал мне Федя двадцать два года спустя, тридцатилетним отцом двух детей... Вспомню, как не хотелось разгребать землю и выбирать все картофелины, и сейчас стыдно... — говорит он.

Почувствовать в себе Человека — вот к чему надо привести каждого питомца. Здесь особенно важно то, чтобы осуждение, которого заслуживает маленький человек за свой предосудительный поступок, шло не столько от старших, сколько от самого ребенка. Чтобы старший только зажег огонек идеи добра.

Каждый твой шаг в конце концов отражается на твоем ближнем, потому что идешь ты куда-то и с какой-то целью; каждое твое слово в душе другого отзовется, но, как оно отзовется, это зависит от тебя. Уже то, что ты смотришь на окружающий мир и видишь его, таит в себе и добро, и зло: всё зависит от того, что ты увидишь и как увидишь, — так поучаем мы своих питомцев.

Даже взгляд человеческий несет и добро, и зло, как в рассказе «Улыбка». Добрый к людям строг к себе, потому что доброта — это богатство, которого тем больше остается у тебя, чем больше ты отдаешь его другим людям. Умение хорошо видеть мир воспитывает строгость к самому себе, способность спрашивать с себя. Идея добра по-настоящему утверждается в сердце тогда, когда человек порицает себя. Сила такого порицания огромна. Оно часто сохраняется на всю жизнь. Я знаю случай с глухой девочкой, когда зло было предотвращено благодаря незаметной, кропотливой работе воспитателей.

Воспитатель только тогда является сеятелем разумного, доброго, вечного, когда он правильно видит добро и зло, правильно оценивает тончайшие порывы души, мысли, намерения, устремления. Правильное видение добра и зла — основа справедливости, а воспитание перестает быть воспитанием, когда ребенок чувствует, что с ним поступили несправедливо. Несправедливость порождает оскорбление и негодование, подлость и лицемерие.

Это произошло во втором классе. Во время перемены кто-то из школьников замазал чернилами стенку у двери. На стенке остался след от пальца. Зазвенел звонок. В класс пришел учитель. Увидев след пальца на стене, он спросил: Кто замарал стенку?

Все молчали.

На первой парте сидел Мишко. У него палец был в чернилах. Учитель внимательно посмотрел: как будто бы и следы мела на пальце остались. Шаловливый мальчик Мишко, это он... Это ты? — спросил учитель. Нет, не я, — ответил Мишко. Как тебе не стыдно! — разгневался учитель. — Нашкодил, а сознаться не хочешь.

Мишко стоял, наклонив голову. Он ожидал, что Петя, его одноклассник, сидящий за

соседней партой, встанет и скажет: «Это я...» Но Петя молчал, спрятав руку под парту.

Этот классический пример того, как неумение видеть зло порождает более серьезное зло. Замаранную стенку легко побелить, несправедливо запятнанная душа болит всю жизнь, если только она не огрубела и не привыкла к подлости и лицемерию. Учитель не заметил, что своим неумением видеть добро и зло он посеял семена лицемерия и предательства. Тот, кто с детства научился прятать грязные пальцы, в зрелом возрасте способен будет толкнуть товарища в пропасть, лишь бы спасти свою шкуру. Виновник маленького зла, спрятавшийся от порицания, не почувствовавший малейшего угрызения совести, не переживший ни разу желания освободить, облегчить, излить душу, проявив строгость к самому себе и испытав сладость облегчения от этой строгости, — такой человек становится потенциальным злодеем. Вникнем в первоначальный смысл этого точного и горького русского слова: оно означает действовать по злому умыслу, заранее рассчитывая на то, что вина твоя останется не известной людям, а может быть, и другого обвинят, а ты будешь спокойно посмеиваться. Будущие носители злодеяния рождаются с малого (как будто бы!), а именно с того, что человек, совершивший зло — сначала небольшое, — познает первый опыт безнаказанности, становится внутренне распущенным, недисциплинированным, чувствует, что доброта других может превращаться во всепрощение; во всем клубке этих явлений особенно большое значение имеет то, что мы не ставим на первое место исключительно важную задачу — научить человека быть строгим к себе, воспитать умение спрашивать с себя, образно говоря, поселить в юную душу идеального человека, который бы смотрел на меня как бы со стороны, видел все и не давал бы мне никакого спуска.

Строгость к себе рождается тогда, когда человек устыдился. Устыдился своего предосудительного поступка, подумал о том, что о нем в это мгновение думают другие, — опять же почувствовал в своей душе идеального человека. Стыд сильнее самого строгого наказания со стороны, потому что это наказание собственной совести и собственной совестью. Заставить устыдиться — это и есть та волшебная палочка, которой нужно обладать каждому учителю. Я убежден, что эта волшебная палочка как раз и является в руках отца и матери могучим средством. Для того чтобы заставить устыдиться, нет никаких общих рецептов. В жизни — миллионы соприкосновений вещей и обстоятельств, в каждом случае надо искать то соприкосновение, которое неизбежно породит чувство стыда. На месте учителя, несправедливо обвинившего Мишко и не увидевшего подлинного виновника — Петю, я бы сделал так. Упрекнул бы Мишко: что же это ты выставил палец и держишь его? Ты спрятал бы его под парту, как делают некоторые твои друзья. Спрятал под парту руку с пальцем-виновником и думает, что душу спрятал от людей.

Мишко вначале бы не почувствовал оттенка иронии в моих словах и спрятал бы руку. Через мгновение до него дошел бы смысл и оттенки моих слов, он смутился бы... А Петя сгорел бы от стыда. Он или заплакал бы, или, мигая своими глазенками, смотрел бы на меня, шевеля под партой пальцами. Ведь он не какой-то закоренелый преступник, он просто боязливый мальчишка, и он молчал не потому, что сознательно хотел предать друга, а потому, что испугался крика учителя, угрозы в этом крике. Я бы не нагнетал здесь напряженности, а свел бы дело к шутке. Петя горячо раскаялся бы в своей вине, он почувствовал бы и свою вину перед товарищем. А получилось не то: добрые чувства учитель завинтил гайкой страха. Ни в коем случае нельзя этого делать! Страх повергает в оцепенение. Самое главное, чтобы маленький человек устыдился, — вот тогда он и убоится. Стыд — это, образно говоря, воздух, на котором держатся крылья человеческой ответственности. Чувствуя ответственность, человек боится — боится оказаться плохим. Этот страх не сковывает силы, а стимулирует их, порождая мужество, бесстрашие, моральную стойкость и несгибаемость. 

<< | >>
Источник: Сухомлинский В. А.. Как воспитать настоящего человека: (Этика коммунистического воспитания). Педагогическое наследие. 1989

Еще по теме СОВЕСТЬ — ЧУТКИЙ СТРАЖ ПОСТУПКОВ:

  1. НЕЗАКОННЫЕ ЗАДЕРЖАНИЕ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПОД СТРАЖУ ИЛИ СОДЕРЖАНИЕ ПОД СТРАЖЕЙ (ст. 301 УК РФ).
  2. ющая избегать опасных поступков. ЗВЕРЬ КОВАРЕН
  3. ПРИНЦИП СВОБОДЫ СОВЕСТИ
  4. Совесть викторианцев
  5. Глава 10: Совесть Дарвина
  6. ВОСПРЕПЯТСТВОВАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ПРАВА НА СВОБОДУ СОВЕСТИ И ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ (cт. 148 УК РФ).
  7. СЧЕТ ВОЛИ И СОВЕСТИ НАРОДОВ
  8. § 3. Режим и условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых
  9. Основания и порядок освобождения подозреваемых и обвиняе мых из-под стражи.
  10. § 1. Учреждения, исполняющие содержание под стражей подозреваемых и обвиняемых
  11. § 2. Правовое положение подозреваемых и обвиняемых во время содержания под стражей
  12. § 7. Обеспечение свободы совести и свободы вероисповедания осужденных
  13. Особенности содержания под стражей несовершеннолетних.
  14. Стражи глубин
  15. Особенности содержания под стражей женщин.