<<
>>

Испанская Вест-Индия в первой четверти XIX в.

Война 1810—1826 гг., в результате которой все колонии Испании на Американском континенте превратились в суверенные государства, не принесла желанной независимости лишь испанским владениям в Вест-Индии.

Хотя кубинцы страдали от гнета колонизаторов и мечтали свергнуть ненавистное иго, их недовольство не вылилось тогда в массовую борьбу за независимость, подобную той, которая происходила в континентальной части Испанской Америки или на Гаити. Это объяснялось различными причинами, обусловленными некоторыми особенностями социально-экономического развития Кубы и ее положения в испанской колониальной империи.

Установленные мадридским правительством запреты, принудительная регламентация, многочисленные налоги на протяжении длительного времени препятствовали росту производительных сил Кубы, ее экономическому и социальному прогрессу. Чтобы устранить преграды, мешавшие развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли, добиться политических и гражданских прав для населения, необходимо было покончить с колониальным режимом. Понимая это, кубинские патриоты, представлявшие наиболее передовую часть общества, стремились к освобождению родины от испанского господства и превращению ее в суверенное государство. С этой целью в обстановке общего подъема революционного движения в Европе и Америке, под непосредственным влиянием революции рабов на Гаити, событий 1808—1810 гг. в Испании и особенно начавшейся войны за независимость испанских колоний на континенте они организовали несколько заговоров и восстаний.

Первый такой заговор против испанских властей под руководством Романа де ла Лус и Хоакина Инфанте относится к 1809—1810 гг. Наряду с креолами в нем участвовали свободные негры и рабы. Заговор был раскрыт, многие его участники осуждены на каторжные работы, а рабы подвергнуты телесным наказаниям. Вскоре возникло новое тайное общество во главе с негром Хосе Антонио Апонте, плотником по профессии.

Апонте и его единомышленники готовили восстание под лозунгами отмены рабства и установления независимости. Хотя деятельность заговорщиков стала известна властям, а их руководителей схватили и казнили, в начале 1812 г. в различных районах Кубы все же вспыхнули восстания. Но Эти выступления, в которых участвовали главным образом негры, мулаты и неимущие слои белого населения, носили локальный характер и быстро подавлялись.

В начале 20-х годов сторонники независимости, связанные с колумбийскими патриотами, создали заговорщическую организацию «Солнца и лучи Боливара», возглавлявшуюся молодым офицером Хосе Франсиско Ле- мусом. В нее вошли как белые, так и «цветные», в большинстве своем принадлежавшие к низшим слоям общества. После раскрытия заговора его организаторов выслали с Кубы. В 1826 г. Франсиско Агуэро Веласко и Мануэль Андрес Санчес, также при содействии Колумбии, попытались поднять антииспанское восстание в Пуэрто-Принсипе (нынешняя провинция Камагуэй), но потерпели неудачу и были повешены. Два года спустя кубинские патриоты основали в Гаване тайное общество «Великий легион Черного орла», поддерживавшее связь с Мексиканской республикой. Несмотря на строгую конспирацию, испанские власти обнаружили его деятельность и часть заговорщиков казнили, а остальных бросили в тюрьму или отправили на каторгу.

Таким образом, освободительное движение конца XVIII — начала XIX в. в Латинской Америке нашло известный отклик и на Кубе. Однако предпринимавшиеся здесь попытки вооруженных выступлений, как правило подавлялись колонизаторами в самом зародыше и не приводили к сколько-нибудь ощутимым результатам. Подобный исход обусловливался ограниченностью социальной базы этих выступлений, в которых принимали участие преимущественно представители низших и средних слоев населения. Большая часть имущих классов, и особенно креольская верхушка, в тот период оставалась лояльной по отношению к Испании. Такая позиция диктовалась классовыми интересами этих кругов.

На рубеже XVIII—XIX вв.

кубинская экономика переживала значительный подъем, вызванный быстрым ростом производства сахара и кофе. В частности, объем продукции сахара за 25 лет (1790—1815) увеличился почти в три раза3. Это стало возможным вследствие расширения внешнего рынка для сбыта продуктов сельского хозяйства Кубы и наличия дешевой рабочей силы.

Благоприятная рыночная - конъюнктура сложилась в связи с огромным спросом на кубинские сахар и кофе в Европе и США. Открытие европейского рынка для кубинского экспорта объяснялось тем, что революция на Гаити привела к резкому сокращению производства и вывоза этих продуктов, в связи с чем Европа лишилась своего главного поставщика. США, став независимым государством, также развернули весьма интенсивную торговлю с соседней Кубой.

В конце XVIII — начале XIX в. на Кубе появилось много новых плантаций сахарного тростника и кофе[‡‡‡‡‡‡‡], значительно возросло число предприятий по переработке сахара («инхенио»), где производственный процесс осуществлялся почти исключительно вручную. Поскольку для работы на этих плантациях и предприятиях требовалось большое количество рабочих рук, быстро увеличился ввоз негров-рабов на. остров и их удельный вес среди кубинского населения повысился. Если в середине 70-х годов XVIII в. они составляли 25% общего числа жителей Кубы, то по переписи 1827 г.— уже свыше 40% 4.

В отличие от испанских колоний на континенте Америки, где преобладала, как говорилось выше, феодально-крепостническая форма эксплуатации, на Кубе плантационное хозяйство, являвшееся основой ее экономики и обеспечивавшее помещикам-креолам высокие прибыли, было по своей сущности преимущественно рабовладельческим. Процесс зарождения и развития в недрах кубинского общества элементов капиталистического уклада протекал гораздо медленнее, чем в других американских владениях Испании. Позиция креольской верхушки Кубы определялась в основном экономическими интересами плантаторов-рабовладельцев, стремившихся любой ценой сохранить в полной неприкосновенности институт рабства, так как свои богатства они приобретали за счет неограниченной эксплуатации подневольного труда негров-рабов.

Напуганные революцией на Гаити и выступлениями против рабства на самой Кубе, местные помещики-креолы опасались, что революционная борьба за независимость в их стране может привести к освобождению рабов и к другим социальным преобразованиям. Поэтому, тяготясь своим бесправным положением и зависимостью от метрополии, они тем не менее добивались лишь проведения отдельных реформ в рамках колониального режима, а отнюдь не его полной ликвидации. Кубинские плантаторы-рабовладельцы видели в испанской монархии надежную гарантию сохранения рабства, перспектива отмены которого грозила им утратой главного источника их благосостояния.

Позицию креольских помещиков разделяло и тесно связанное с ними большинство купцов, духовенства, офицеров. Лояльности этих кругов к Испании в значительной мере способствовала более гибкая, чем в других колониях, политика мадридского правительства, которое во имя сохранения своего господства на Кубе пошло на кое-какие уступки (отмена табачной монополии, предоставление права свободной торговли с иностранными государствами и т. д.). Происпанские настроения среди большей части имущих классов Кубы поддерживались и потому, что в ходе войны за независимость в Испанской Америке на острове нашли пристанище многие реакционеры-роялисты, бежавшие с континента. Кроме того, Куба была в тот период важнейшей испанской военной базой, где концентрировались войска, перебрасывавшиеся из метрополии за, океан для подавления освободительного движения в американских колониях.

Не увенчались успехом и планы освобождения Кубы от колонизаторов, вынашивавшиеся в середине 20-х годов молодыми испаноамериканскими республиками Мексикой и Колумбией, где велась подготовка к вторжению на остров. В связи с разногласиями по этому вопросу между обоими государствами, а также под влиянием США и других держав, предпочитавших, чтобы Куба оставалась пока в руках слабой Испании, у которой они могли бы в подходящий момент ее отнять, мексиканское и колумбийское правительства отказались от посылки военной экспедиции на Кубу.

Таким образом, когда почти во всей Испанской Америке патриоты с оружием в руках сражались за неза

висимость, Куба в силу ряда обстоятельств оказалась оплотом колонизаторов и плацдармом для их контрнаступления против испаноамериканской революции. Согласно специальному указу Фердинанда VII она в 1824 г. официально получила название «неизменно верного острова».

В стороне от вооруженной борьбы против Испании оставался и остров Пуэрто-Рико, где сложилась обстановка, весьма напоминавшая положение на Кубе. Здесь также находилось сравнительно много испанских войск. И сюда устремились роялисты, изгнанные из других стран Испанской Америки. Маневрируя, королевское правительство разрешило пуэрториканцам, как и кубинцам, торговать с иностранными государствами.

Правда, под влиянием революционного движения в континентальных колониях, особенно в наиболее близкой географически Венесуэле, среди патриотов Пуэрто- Рико все же росло стремление к освобождению от ига колонизаторов. Усилилось недовольство негров-рабов, составлявших в начале XIX в. свыше половины всего населения острова. Политическая атмосфера заметно накалилась в 1821 г., после победы венесуэльцев над испанскими войсками при Карабобо. Сторонники независимости стали готовить восстание. Они установили связи с одним из офицеров штаба Боливара Дюкудрэ-Голь- штейном, который обещал в помощь патриотам высадить на острове десант.

Однако в 1822 г. вновь назначенный губернатор колонии узнал о подготовке вооруженного выступления. Руководитель антииспанских сил Педро Дюбуа был немедленно схвачен и казнен. Корабли, снаряженные Дю- кудрэ-Голынтейном, английские власти по просьбе правительства Фердинанда VII задержали в гавани Кюра-' сао. Восстание на Пуэрто-Рико удалось предотвратить.

Что касается восточной части Гаити, то Испания накануне войны за независимость восстановила там свое владычество. Но под влиянием бурного роста освободительного движения на континенте в конце 1821 г. в Санто-Доминго вспыхнуло восстание.

1 декабря эта колония была провозглашена республикой под названием «Независимое государство испанской части Гаити». Созданная патриотами Временная правительственная хунта во главе с руководителем восстания Нуньесом де Ка-

серееом объявила о своем намерении присоединить новую республику к Колумбии. Правительство заявило также, что желает установить дружественные отношения и заключить союз с соседней республикой Гаити для совместной защиты свободы и независимости.

Однако Колумбия практически не могла в то время оказать какой-либо помощи Санто-Доминго. Используя ситуацию, гаитянское правительство президента Буайе в январе 1822 г. аннексировало эту территорию.

В этих трудных условиях патриоты Санто-Доминго не прекращали борьбы за освобождение страны. Воспользовавшись свержением Буайе, они в 1844 г. подняли восстание, которое возглавил Хуан Пабло Дуарте. С гаитянским господством было покончено, и восточная часть острова стала самостоятельным государством — Доминиканской республикой.

<< | >>
Источник: М. С. АЛЬПЕРОВИЧ. ИСПАНСКАЯ АМЕРИКА В БОРЬБЕ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ. 1971

Еще по теме Испанская Вест-Индия в первой четверти XIX в.:

  1. Рекламный процесс в первой четверти XIX века
  2. Источники права первой четверти XVIII в.
  3. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА УКРАИНЫ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX века
  4. Развитие государства и права в первой четверти ХIХ в.
  5. Реформы первой четверти XVIII века
  6. Развитие государства и права в первой четверти ХVIII в.
  7. § 1. Российское 1и советское! общество в первой четверти XX века
  8. Исследователи Новой Гвинеи первой половины XIX века
  9. ГЛАВА 8. РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
  10. Развитие государства и права во второй четверти XIX в.
  11. § 2. Социально-экономическое развитие страны. Башкирия в первой половине XIX века.
  12. § 4. ИДЕЙНОЕ НАСЛЕДИЕ ЭПИКУРА В РУССКОЙ МЫСЛИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в.
  13. 2.2.2. Военно-педагогическая мысль в ХУШ-первой половине XIX в.
  14. Глава I СТАНОВЛЕНИЕ НЕМЕЦКОЙ ЭМПИРИЧЕСКОЙПСИХОЛОГИИВ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
  15. СИБИРЬ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
  16. Научные экспедиции в Бразилии в первой половине XIX века
  17. И. В, Власова ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ В ВЕРХОВЬЯХ _              СЕВЕРНОЙ              ДВИНЫ              И              ЕЕ ПРИТОКОВ ПО ПЕРЕПИСЯМ XVIII— ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX в.
  18. Русские послы в Монголии и Китае в первой четверти XVII века