<<
>>

1.2.1. «Двойное схватывание» и трансперсональный характер предчувствия

Из первичной бессубъектности переживания вытекает его трансперсональный характер. Ведь если нет субъекта. То не может быть и четких границ субъективности, замыкающих в себе переживание.
Это понимание выходит за пределы гуссерлевского понимания эго как обязательного субъекта сознания и требует более широкую трактовку феноменологии. Которая включает в себя альтернативные формы описания сознания, допускающие бессубъектность. Наличие феноменологического описания бессубъектного сознания в буддистской абхидхарме говорит о том. что это возможно. Обоснование трансперсонального переживания будет одним из доводов, что субъект не является первичным условием сознания. Выявление трансперсонального содержания переживания обнаруживается уже на уровне анализа двойного схватывания тактильного ощущения, являющегося принципом конституирования телесности по Э.Гуссерлю. В прикосновении рукой к внешним вещам рука всегда ощущающая, а вещи -ощущаемое. В прикосновении рукой к собственной же руке каждая рука может быть и ощущающим и ощущаемым. Гуссерль исходит из очевидности того, что в двойном схватывании рука может попеременно являться и субъектом, и объектом тактильного ощущения1. Следует добавить, что эта попеременность содержится как в последовательности мгновений (в эмпирической данности), так и в каждом мгновении (первичная по отношению к эмпирической данности интуиция). Это двойное схватывание конституирует собственное тело как нечто принципиально отличное от всех остальных вещей мира. Неубедительность принципа тактильного двойного схватывания в качестве принципа конституирования тела представляется лишь в том случае, когда Husserl E. Ideen zu einer reinen Phaenomenologie und phaenomenologischen Philosophie. Zweite Buch. - Haag. 1952. - S. 144-151. тактильное переживание редуцируется только до соотнесенного с субъектом бытия. В этом случае субъект воспринимает точечные моменты тактильных переживаний, которые должен обобщать в мыслительном акте, конституируя целостность тела именно мыслительно, а не тактильно.
Соответственно, лишенные внутреннего самодовлеющего переживания тактильные интенции двойного схватывания могут быть объединены не в непосредственном схватывании, а лишь в акте рефлексии, мыслительной оценки. Эта уязвимость позиции Гуссерля устраняется в том случае, если мы признаем имманентное интенции самодовлеющее переживание, которое безотносительно к субъекту. В этом случае ощущающее становится ощущаемым не в качестве предмета другого ощущения (что уводило бы в дурную бесконечность), а в качестве актуализации того потенциального имманентного переживания, которое проясняет опыт трансцендентального предчувствия, лежащего в основе двойного схватывания. Это предполагает истолкование тактильного ощущения не в качестве соотнесенного с субъектом бытия, а в качестве самообнаруживающегося и самодовлеющего переживания. Соотнесенность с субъектом не причина, по которой возникает переживание, а определяющая его форма. Благодаря этому в самом тактильном переживании обнаруживаются моменты, которые редуцировались, когда оно истолковывалось лишь как соотносительная с субъектом реальность. На этом основании становится возможным выявить в имманентном тактильной интенции переживании нечто такое, что указывает на изначальный трансперсональный характер лежащего в ее основе предчувствия. В этом плане тактильное ощущение должно быть понято не как нечто точечное, а как процессуальное. Анализ этой процессуальности позволяет нам понять как его первичный момент - трансперсональный опыт, так и завершающий момент -конституирование телесности. Гуссерль ошибочно исходит из очевидности тактильного ощущения руки как ощущаемой или ощущающей. В действительности эта ясность достигается лишь путем специального волевого акта - сосредоточения внимания. При касании рукой собственной руки первоначально возникает вовсе не ясное и отчетливое восприятие ощущаемого и ощущающего, а неясное, неотчетливое ощущение единства тела, из которого специальным усилием сосредоточения внимания рука может быть вычленена либо в качестве ощущаемой, либо - ощущающей.
Двойное схватывание предваряется трансцендентальным предчувствием двойного схватывания; это -процесс вычленения из предчувствия определенного содержания. В ощущении собственного тела я не всегда перехожу от предчувствия двойного схватывания к определенности переживания двойного схватывания, которое в действительности не первичная самоочевидность, как считает Гуссерль, а психосоматическое упражнение для продвинутых в самопознании. При этом интуицией собственной телесности обладает любой, даже тот, который не осознает отчетливо само это двойное схватывание. Иначе говоря, тело конституируется предчувствием двойного схватывания, само же вычленение двойного схватывания из предчувствия никак не сказывается на характере конституирования собственной телесности. Предчувствие двойного схватывания - это первичное неопределенное ощущение телесного присутствия себя в мире. Из этого предчувствия вычленяется как само двойное схватывание (хотя не всеми и не всегда), так и все другие телесные ощущения, наполняющие конкретным содержанием телесное присутствие в мире. Это присутствие себя - «самоприсутствие» - следует отличать от присутствия Другого. В идее двойного схватывания Гуссерль выразил феноменологическую уникальность собственной телесности, однако остается совершенно непонятно, в чем феноменологическая уникальность телесности Другого. Единственное, что может предложить Гуссерль, - это аналогизирующий перенос, который в действительности является результатом мыслительной деятельности, а вовсе не первичной очевидностью. Однако уже в самой первичной очевидности еще до всякой мыслительной работы удостоверяется уникальность не только собственной телесности, но и телесности Другого, также обнаруживаемой в тактильной интенции. Тело Другого есть просвет области феноменального мира, в котором обнаруживается его присутствие. Прикосновение к телу Другого полагает его как ощущаемое. Но этот момент, открытый мне как ощущаемое, в жизненном мире Другого является ощущающим, мне же он дан не актуально, но потенциально, в интуиции присутствия для меня Другого, сопровождающей его телесную выраженность.
Телесность Другого конституируется тем же самым предчувствием двойного схватывания, что и собственная телесность. Однако, если при конституировании собственной телесности ощущаемое актуально раскрывает себя как ощущающее, а ощущающее - как ощущаемое, то при конституировании телесности Другого актуально раскрываемое ощущаемое лишь потенциально содержит ощущающее, соответственно, ощущающее потенциально содержит ощущаемое. В данном случае «потенциальность» следует понимать не как мыслительную оценку, а как характеристику неотчетливости переживания, которая уже содержит - реализуемую или нет - возможность выражения в отчетливости. Эту отчетливость переживания можно обозначить как его актуальность. Предчувствие двойного схватывания едино, а принципы вычленения из его содержания разные: в одном случае оба момента двойного схватывания даны актуально, в другом - один из моментов дан потенциально. Актуальность тактильного ощущения означает ясность и определенность его переживания, а потенциальность указывает, что содержание тактильного ощущения Другого дано не как ясное переживание, но лишь как предчувствие, то есть оно остается непроясненным, хотя сама интенция на прояснение сохраняется, хотя и не реализуется. Трансперсональный характер предчувствия двойного схватывания заключается в его способности (пусть и реализуемой различными способами) выявлять из себя как собственное тактильное ощущение, так и тактильное ощущение Другого. Актуальное выявление двойного схватывания выражает собственное телесное присутствие в мире - самоприсутствие, а соотнесенность актуального и потенциального в двойном схватывании выражает присутствие Другого. Гуссерль утверждает, что двойное схватывание является уникальным свойством тактильного восприятия. Однако помимо тактильного двойного схватывания возможно также и мыслительное двойное схватывание, которое также в своей основе имеет трансцендентальное предчувствие, обладающее трансперсональным характером. Как считает Л.В.Подшибякина, подобно тому, как тактильное двойное схватывание, при котором осязаемое и осязающее переходят друг в друга, обнаруживается как самоприсутствие тела, также и самосознание обнаруживается как самоприсутствие, предполагающее двойное схватывание мысли, при котором ноэма и ноэзис переходят друг в друга.
«Процесс самосознания не является простым тождеством внутреннего и внешнего Я - это двойное тожество - внешнего я во внутреннем и внутреннего я во внешнем. То, что с одной позиции будет понято как ноэма, с другой позиции явится ноэзисом, и наоборот. Здесь мы можем обнаружить структуру, аналогичную структуре тактильного двойного схватывания. Аналогом ощущаемого будет ноэма, а аналогом ощущающего явится ноэзис. Движение перехода ощущающего в ощущаемое и наоборот в тактильном двойном схватывании конституирует телесность. Аналогично понятое движение перехода ноэмы в ноэзис и наоборот конституирует самосознание»1. Ноэзис нерефлексирующего мышления в акте рефлексии полагается как ноэма (например, когда я делаю предметом мысли сам процесс своего думанья). Но сама эта ноэма, являясь на дорефлексивном уровне ноэзисом, может включить в себя сам процесс рефлексии как свою собственную ноэму. Например, когда человек рефлексирует над тем, как он переживает, то полагает ноэзис-переживание как ноэму. Однако с позиции переживания-ноэзиса сама рефлексия может быть понята как часть переживания. Человек переживает в том числе и по поводу своей рефлексии над переживанием, таким образом, ноэзис здесь переходит в ноэму, а ноэма - в ноэзис. Рефлексия переживается, переживание - рефлексируется. В этом анализе я вовсе не вывожу ноэму и ноэзис за пределы акта, но лишь выявляю содержание этого акта, которое переживается, и показываю это содержание в процессе, начало которого лежит в неопределенном трансперсональном предчувствии. Это не натурализация мысли, а феноменологическая констатация того, как она переживается. Единство взаимопереходящих друг в друга ноэзиса и ноэмы есть двойное схватывание мысли, обнаруживающееся в самосознании как самоприсутствие в бытии, которое не сводится только лишь к телесному самоприсутствию. Однако само в этой основе двойное схватывание является результатом мыслительной деятельности, вычленяющей его из первичного неопределенного предчувствия Подшибякина Л.В.
Феноменологическое присутствие смысла // Г.Г.Шпет / Comprehensio. Четвертые шпетовские чтения. - Томск: ТГУ, 2003. - С. 247. самосознания. Это трансцендентальное предчувствие и есть первичная самоочевидность, на основе которой конституируется самосознание и самоприсутствие, и из которой вычленяются ноэзис и ноэма, а также их взаимопереход. Трансперсональный характер предчувствия мыслительного двойного схватывания открывает возможность возникновения принципиально новых мыслей, эмоций или ощущений, не мотивированных характером феноменального потока жизни. Подобно тому, как предчувствие тактильного двойного схватывания позволяет из себя вычленить в осязаемой данности потенциальное присутствие осязающей тактильной интенции Другого, так же и из предчувствия мыслительного двойного схватывания можно вычленить в ноэматической данности Другого потенциальное присутствие его ноэзиса. Телесное присутствие Другого обнаруживается как двойное схватывание осязаемого и осязающего, при котором один из моментов, принадлежащий жизненному миру Другого, остается потенциальным. Точно так же и присутствие Другого в самом широком экзистенциальном смысле, несводимое к телесному аспекту, обнаруживается как такое двойное схватывание ноэмы и ноэзиса, при котором один из этих моментов, лежащий в жизненном мире Другого, также остается актуально нераскрыт. Присутствие открывается в потенциальной ноэтичности ноэмы. Постигаемое как ноэма в моем жизненном мире может быть ноэзисом в жизненном мире Другого: моя ноэма - ноэзис Другого, мой ноэзис - ноэма для Другого. Неактуализированность содержания жизненного мира Другого в моем ноэматическом схватывании предполагает некоторое ожидание, в котором и обнаруживается реальность присутствия Другого. Структура рефлексии, так же как и структура конституирования двойным схватыванием собственной телесности, предполагает движение: ощущающее переходит в ощущаемое, ощущаемое - в ощущающее, мыслимое переходит в мыслящее, мыслящее - в мыслимое. Если противоположный момент лежит в жизненном мире Другого, то этот переход не завершается, однако сама направленность движения порождает ожидание. В этом ожидании нераскрытое потенциальное содержание жизненного мира Другого открывается как Присутствие. В каждой мысли о Другом потенциально присутствует мышление самого Другого, так же как и в каждом переживании о Другом потенциально содержится переживание самого Другого. Благодаря этому становится возможным непосредственное восприятие содержания переживаемого мира Другого, которое вычленяется из трансцендентального предчувствия, носящего трансперсональный характер. Трансперсональный характер предчувствия позволяет непосредственно постигать внутреннее жизненное содержание Другого. Первичность неопределенного предчувствия по отношению к достигшим своей определенности мыслям является принципиальным препятствием для телепатии. Читать мысли Другого в буквальном смысле невозможно, так как любые мысли в своей первичной основе неопределенны. Та определенность, в которой человек проясняет для себя мысли, проговаривая их, носит статичный и случайный характер, она не отражает ни глубины, ни динамизма мышления. Трансперсональный характер предчувствия позволяет постигать не сами мысли Другого в их определенности словесной фиксации, но их смутное и неясное предчувствие, из которого мыслящий вычленяет и определяет отдельные мысли. Что именно он вычленяет - скорее угадывается на основе вчувствования в Другого, но не воспринимается непосредственно. Этим объясняется то, что сам человек до конца не может знать, о чем он думает, так как вычленяемые им мыслимые определенности являются не мышлением, а остановками мышления, во время которых внимание приковывается к мысленно проговариваемым знакам. Поскольку человек не может до конца знать, о чем сам думает, точно так же он не может видеть мысли Другого, он лишь может их предчувствовать, как предчувствует собственный процесс мышления. В связи с этим можно согласиться с М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорским, которые утверждали: «По сути дела, область интеллектуальных структур и лингвистических оппозиций можно определить как область механических отработок, «сбросов» сознания, куда сознание привело человека и где оно его оставило, или где он из него вышел. С этой точки зрения можно было бы выразиться и иначе: когда человек переходит к устоявшейся структуре языкового мышления, то сам факт, что он остается в данном состоянии языкового мышления, свидетельствует о том, что он вышел из сознания, то есть что он покинул какую-то структуру сознания»1. Главным препятствием постижения опыта трансцендентального предчувствия Другого, в котором осуществляется его процесс мышления, является проективный характер восприятия Другого обыденным человеком. Аналогично тому, как человек проецирует на свое предчувствие заданные определенности, обусловленные привычкой, предрассудками, ожиданиями, знанием и мировоззрением, точно так же он проецирует все это на непосредственное восприятие опыта предчувствия Другого. В результате, обыденный человек вычленяет из предчувствия Другого то, что заранее намерен был воспринять, хотя это совсем не совпадает с умонастроением Другого. Даже в том случае, если человек непосредственно воспринимает опыт Другого, его собственные предрассудки заставляют видеть свое. Таким образом, подлинное понимание Другого возможно только путем отказа от проективности восприятия, т.е. открывающееся во вчувствовании содержание должно пониматься на основе него самого без всякой внешней интерпретации. Для этого необходимо отказаться от главного проективно-интерпретирующего принципа мышления - Эго. Эго представляет собой такой центр собственной значимости, который меняет значимость всего воспринимаемого содержания. На основе этого деформированного восприятия значимостей переживаемых феноменов принимаются стереотипы восприятия, создающие определенный образ себя и окружающего мира, не совпадающий с непосредственно переживаемым содержанием жизни, подвергаемым редукции. Восприятие человека Другим всегда не совпадает с его собственным самовосприятием, определенным его собственным Эго. Это несовпадение крайне болезненно, что приводит к тому, что из чувства психологического самосохранения закрывается способность понимать Другого. Таким образом, раскрытие трансперсонального характера предчувствия, пробуждающего способность творить новое и понимать Других, вчувствоваться в их жизненные миры, происходит по мере преодоления эгоцентризма. Мамардашвили М.К., Пятигорский А.М. Символ и сознание. - М.: Школа «языки русской культуры», 1997. - С. 40-41.
<< | >>
Источник: Карпицкий Николай Николаевич. Трансцендентальное предчувствие как феномен человеческой субъективности. 2004

Еще по теме 1.2.1. «Двойное схватывание» и трансперсональный характер предчувствия:

  1. ЗАНЯТИЕ 2. Двойное (многократное) налогообложение в международном налоговом праве. Соглашения Российской Федерации об избежании двойного налогообложения (2 часа)
  2. 1.2.3 Двойная вершина и двойное основание
  3. Глава 2 Мрачные предчувствия
  4. Вместо заключения. Web 2.0 как предчувствие
  5. Карпицкий Николай Николаевич. Трансцендентальное предчувствие как феномен человеческой субъективности, 2004
  6. § 6. Двойная форма вины
  7. Тема 3. Двойное (многократное) налогообложение в международном налоговом праве1
  8. § 5. Двойная (сложная) форма вины
  9. Двойная система, настрой группировок
  10. Двойная игра
  11. НОСИТЕЛЬ двойной КОРОНЫ
  12. ПОЛЬЗУЮЩЕЕСЯ ДВОЙНЫМИ ПРИВИЛЕГИЯМИ ВНУТРЕННЕЕ ЯДРО
  13. Двойные агенты, или Правда об источнике А
  14. Двойное (многократное) налогообложение
  15. Двойной механизм моды
  16. В условиях двойной оккупации