<<
>>

2.1. МОТИВ И ЦЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ

При рассмотрении дел об убийстве, являющемся особо тяжким преступлением, за совершение ко­торого возможно назначение самого строгого наказания из предусмотренных ст. 44 УК РФ видов нака­заний, суды обязаны неукоснительно выполнять требование закона о всестороннем, полном и объек­тивном исследовании обстоятельств дела.

По каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания.

По п.

«б» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершённое с це­лью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальны­ми, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организация­ми независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству, а под выполнением общественного долга - осуществление граждани­ном как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонаруше­ний, сообщение органам власти о совершённом или готовящемся преступлении либо о местонахожде­нии лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпев­шим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.).

К близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благопо­лучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений.

Так, например, К.

признан виновным и осуждён:

- за незаконную охоту с применением механического транспортного средства - снегохода «Буран»;

- за убийство двух лиц - председателя и члена Сузунского общества охотников и рыболовов - Л., 1964 г. рождения, и Т., 1967 г. рождения, в связи с выполнением ими своего служебного (Л.) и общест­венного (Т.) долга и с целью сокрытия другого преступления - незаконной охоты.

Как следует из материалов дела, 1 апреля 2005 г. во время, когда охотничий сезон открыт не был, К., не имея лицензии и путёвки, выехал в район охотничьих угодий и государственного резервного фонда, имея при себе расчехлённый охотничий карабин «Вепрь-223» калибра 5,56 мм со снаряжённым магазином.

Как пояснил свидетель Кобыленко, председатель правления областного общества охотников и ры­боловов, сам подсудимый К., само нахождение на территории лесного фонда в период запрета охоты с расчехлённым заряженным оружием является незаконной охотой.

Судом проверялись доводы К. о том, что он выезжал не на охоту, а для закладки соли в лосиные кормушки, эти доводы не подтвердились и правильно отвергнуты судом.

Указанные доводы опровергаются фактом того, что К. при происшедшем находился с расчехлён­ным заряженным охотничьим карабином.

Свидетель Пирог пояснял в ходе предварительного следствия, что 1 апреля 2005 г. К. сообщил ему, что он едет на охоту и позвал его с собой, чтобы он покараулил машину, пока тот будет охотиться. Он согласился. В машине у К. находились снегоход и металлическая ванна для мяса. Соль для закладки в кормушки лосям К. не брал и не говорил ему, что собирается это делать. Когда они приехали в поля, К. выгнал снегоход, прицепил к нему ванну и, взяв ружье, уехал в поля.

Свидетель Пирог пояснял, что он на охоту с К. поехал ранним утром - около 7 часов 30 минут - 8 ча­сов.

Из протокола осмотра места происшествия и акта медико-кримина-листической экспертизы следу­ет, что в 28 км к северо-западу от с. Лушники на снегу обнаружены останки самки лося (голова с отре­занной верхней губой и языком, четыре фрагмента ног с копытами, внутренние органы, шкура и два плода лосят в матке).

На шкуре в области передней левой ноги имелось отверстие правильной округлой формы с ровными краями диаметром 5-6 мм; на шкуре имелись многочисленные порезы линейной фор­мы, а около отверстия округлой формы и ниже на шерсти - потёки бурого вещества; повреждения на шкуре являлись резаной раной, возникшей от действия острой кромки режущего предмета при отсепа-ровке шкуры.

В лесном колке, расположенном на расстоянии около 100 м от стога сена, были обнаружены трупы Л. и Т. В лесном колке, расположенном между стогом сена и колком, где были обнаружены трупы, на­ходились фрагменты туши зверя (согласно акту экспертизы - лося). На расстоянии около 1,5 км от стога сена были обнаружены снегоходы Л. и Т. (Т. использовался снегоход, принадлежавший Шувалову). При таких данных суд пришёл к правильному выводу о том, что убийство Л. и Т. было связано с неза­конной охотой виновного лица.

Из заключения судебно-баллистической экспертизы следует, что фрагменты пуль, извлечённых из трупов Л. и Т., являлись тремя деформированными оболочными пулями и частью пули иностранных патронов калибра 5,56 мм, которые являются составными частями боеприпасов, в том числе к карабину «Вепрь-223». Гильза, изъятая с места происшествия - у стога сена, с маркировкой «RP 223 REM», явля­ется составной частью иностранного патрона калибра 5,56 мм. Указанные гильза и пули из трупов были выстреляны из карабина К. «Вепрь-223» (имеющего маркировку «223 REM»), выстрелы производились за пределами факторов воздействия близкого выстрела, с расстояния более 135 см (кроме того, сам ка­рабин имел длину 107 см).

Показания К. об обстоятельствах происшедшего противоречивы. Так, при допросе 13 апреля 2005 г. подозреваемый К. не давал показаний о наездах на него снегоходом, о ружейном выстреле в него. При допросе

21 апреля 2005 г. обвиняемый К. стал давать показания о производстве выстрела в него, но вновь не да­вал показаний о наезде на него снегоходом. В судебном заседании подсудимый К. стал пояснять, что, наехав на него снегоходом, Л.

таранил его, он упал со снегохода и они переехали его своим снегоходом в области живота, но кто именно переехал - он не знает.

Подсудимый К. пояснял, что Л. и Т. своими снегоходами таранили его снегоход (при допросе 21 апреля 2005 г. обвиняемый К. утверждал, что таранил его один Л.).

Подсудимый К. пояснял, что его кулаком по лицу ударил Т., а Л. выстрелил в него, когда он нахо­дился на снегоходе.

Свидетель Пирог пояснял в ходе предварительного и судебного следствия, что по возвращении К. к машине у того телесных повреждений на лице не было, не было ни ссадин, ни царапин, ни синяков, ни крови.

Свидетель Терновых пояснял в судебном заседании, что 2 апреля 2005 года в с. Тараданово приехал К., сообщил, что приехал он на рыбалку. К. жалоб не высказывал, не хромал, его состояние было обыч­ным, телесных повреждений у него на лице не было.

После происшедшего у К. никаких огнестрельных ранений не имелось; ружьё, имевшееся при про­исшедшем у Л. («МЦ-12»), К. выдано не было и не было оно обнаружено после происшедшего.

Из акта криминалистической экспертизы видно, что на время её проведения на капоте и фаре снего­хода имелось 13 повреждений, которые могли образоваться при 13 выстрелах из пневматического ору­жия свинецсодержащими пулями калибра 4,5 мм с дистанции до 1 м либо при одном дробовом (картеч­ном) выстреле из гладкоствольного оружия с дистанции далее 40 м.

С учётом отсутствия у К. дробовых (картечных) огнестрельных ранений, необнаружения после про­исшедшего ружья Л., показаний свидетеля Пирога об отсутствии у снегохода К. по возвращении его к машине повреждений, вывод суда о том, что указанные в акте экспертизы 13 повреждений на снегоходе образовались после происшедшего - соответствует материалам дела.

При таких данных и с учётом того, что имевшийся у Т. охотничий нож находился не на месте про­исшествия у стога сена, не в руке трупа Т., а в ножнах, суд пришёл к обоснованному выводу об отсутст­вии нападения Л. и Т. на К. и об отсутствии для К.

при происшедшем угрозы его жизни и здоровью.

Свидетель Пирог пояснял, что когда К. уезжал от машины, то у него были с собой топор, нож.

Из актов экспертиз следует, что:

- на трупе Л. имелись два огнестрельных пулевых ранения: сквозное с входной раной на лице справа и выходной - в теменной области слева; слепое с входной раной в нижней трети передней поверхности шеи (чуть правее срединной линии) с повреждением правого лёгкого, 1 - 3 рёбер справа, правой лопат­ки;

- на трупе Т. имелись: слепое пулевое ранение с входной раной на левой боковой поверхности шеи с повреждением 6-го ребра справа; рубленые раны левой боковой поверхности шеи и левой ушной ра­ковины с повреждениями левой общей сонной артерии, хряща ушной раковины с кровоизлияниями; две резаные раны слева в скуловой и височных областях.

Рубленые раны образованы рубящими действиями предмета, имеющего острую кромку. Резаные раны могли образоваться от режущей кромки ножа, изъя-того у К.

С учётом отсутствия противоправных действий Л. и Т. при задержании К., совершившего преступ­ление - незаконную охоту, производства К. неоднократных целенаправленных выстрелов в Л. и Т. (на­ходившихся в разных местах, не на направлении одного выстрела), совершения активных действий по сокрытию следов преступлений - суд пришёл к правильному выводу об отсутствии в действиях К. со­стояния физиологического аффекта. Установление мотивов действий виновного лица, наличия (отсут­ствия) противоправных действий Л. и Т. является компетентной судебно-следственных, а не экспертных органов. Установление психологических особенностей, которые могли бы свидетельствовать о наличии в характере К. черт агрессии и жестокости - в предмет доказывания по делу об убийстве не входит.

С учётом совершения К. преступления - незаконной охоты члены общества охотников и рыболовов Л. и Т., обнаружив факт незаконной охоты, имели право на выполнение своего общественного долга по задержанию виновного лица, независимо от того, на чьих землях они находились и действовали едино­лично либо с участием сотрудников милиции или сотрудников государственной службы по ветеринар­ному и фитосанитарному надзору.

Представление следователя в этой части не имеет юридического зна­чения для разрешения дела, поскольку оно не является предусмотренным законом официальным поста­новлением, а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении в вину К. вменено, что Л. выполнял служебный, а Т. - общественный долг.

Виновность К. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведёнными в приговоре доказа-тельствами55.

По п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убий­ство, совершённое в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, иму­щества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алимен­тов и др.).

Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполни­телем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за воз­награждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как сопряжённое с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм.

Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 ноября 2006 г.

Так, например.

К. - осуждён по п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием в ис­правительной колонии строгого режима.

Б. - осуждена по п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы с отбыванием в ис­правительной колонии общего режима.

По приговору суда присяжных К. и Б. признаны виновными в убийстве Б.В., совершённом группой лиц по предварительному сговору, по найму.

Преступление совершено 20 августа 2006 года в п. Пионерский Советского района Ханты-Мансийского автономного округа - Югра.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит, что настоящее уголовное дело рассмотрено в соответствии с требованиями, установленными ст. ст. 324 -353 УПК РФ, регламентирующими особенности производства в суде с участием присяжных заседате­лей, с соблюдением принципа состязательности и равенства прав сторон.

К. с Б. (неустановленным следствием лицом) были привлечены для совершения убийства по найму

В.

За убийство В., «заказчик» предложил сумму 100 тыс. р. на что К. с Б. согласились. В качестве аванса получили денежную сумму 60 тыс. р., остальную сумму предполагалось получить после совер­шения убийства.

К. с Б. договаривались о совместном причинении телесных повреждений В. с целью лишения его жизни.

Б. стала совершать действия с целью убийства потерпевшего, выразившиеся в нанесении ему уда­ров ножом и кувалдой, т. е. доводя до конца их общий с К. умысел на убийство В. лишь, когда увидела, что последний после произведённых в него К. выстрелов ещё жив .

По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершённого виновным убийства оп­ределённого лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает воз­можность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пунк­ту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установле­но, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Под убийством, сопряжённым с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершённое, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при соверше­нии этих преступлений.

Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует ква­лифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соот­ветствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ.

Так, например.

Л., осуждён к лишению свободы: по ст. 150 ч. 4 УК РФ на 5 лет; по ст. 162 ч. 3 УК РФ на 7 лет;

по ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ на 14 лет;

на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений на 19 лет в исправительной колонии строгого режима.

П., осуждён по ст. 162 ч. 3 УК РФ на 3 года 6 месяцев лишения свободы в воспитательной колонии. Б., осуждён по ст. 161 ч. 2 п. «а», «в» УК РФ на 1 год 6 месяцев лишения свободы в воспитательной колонии.

По приговору суда Л. признан виновным в вовлечении несовершеннолетнего в совершение особо тяжкого преступления, разбое и убийстве с целью скрыть другое преступление - разбой, П. признан ви­новном в разбое, а Б. - в грабеже.

Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2007 г.

В кассационных жалобах потерпевшая Б. и адвокат Антонюк просят об отмене приговора, направ­лении дела на новое судебное рассмотрение в связи с тем, что суд необоснованно исключил из обвине­ния Л. квалифицирующий признак - убийство, совершённое с особой жестокостью, Л. нанёс потерпев­шему около 80 ударов ножом по всему телу, в том числе спереди и сзади, на ногах, ягодице и лице.

Также суд необоснованно переквалифицировал действия Б. с разбоя на грабеж, он знал, что в про­цессе совершения преступления будут использованы ножи, видел их у Л. и П., между осуждёнными бы­ли распределены роли и Б. участвовал в совершении преступления от начала до конца.

Выводы суда о виновности осуждённых соответствуют фактическим обстоятельствам дела и осно­ваны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Суд исключил из обвинения Л. квалифицирующих признак п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ и переквали­фицировал действия Б. со ст. 162 ч. 3 УК РФ на ст. 161 ч. 2 п. «а», «в» УК РФ с учётом позиции госу­дарственного обвинителя, которая в соответствии со ст. 246 УПК РФ обязательна для суда.

Оснований для переквалификации действий П. на ст. 161 ч. 2 п. «а», «в» УК РФ Судебная коллегия не находит, так как его действия правильно квалифицированы как разбой, что мотивировано в приговоре.

Наказание осуждённым назначено с учётом содеянного, данных о личности виновных и обстоя-

57

тельств, смягчающих наказание .

Пункт «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает уголовную ответственность по мотивам политиче­ской, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Так, например.

Ч., осуждён по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ на 12 лет 6 месяцев лише­ния свободы в исправительной колонии строгого режима.

По ч. 1 ст. 222 УК РФ Ч. оправдан.

По делу осуждён также М., надзорное производство в отношении которого не возбуждено.

Ч. признан виновным в убийстве М.А. по мотиву кровной мести.

Преступление, согласно приговору, совершено при следующих обстоятельствах.

М., полагая, что М.А. причастен к убийству его родителей Маллаева М. и Ильясовой С., принял меры по организации убийства М. А.

Для осуществления и исполнения задуманного он привлёк своего близкого знакомого Ч., которому 21 января 2005 г. в пос. Тихий Лиман Ростовской области предложил убить М. А.

Ч., находясь в дружеских отношениях с М. и зная о намерении последнего лишить жизни М. А. по мотиву кровной мести, 21 января 2005 г. согласился с предложением М. убить потерпевшего.

М. вместе с Ч. разработали план, который включал время, место и способ убийства потерпевшего и роли каждого при этом.

22 января 2005 г., примерно в 2 часа 30 минут, действуя в соответствии с разработанным планом, М. на принадлежащем ему автомобиле ВАЗ-21213 привёз Ч. в пос. Новопривольный к дому М. А., где указал способ вызова потерпевшего из дома.

Ч., выполняя отведённую ему роль и, воспользовавшись указанным М. способом, вызвал М.А. из дома и произвёл в него не менее четырёх выстрелов из пистолета «ТТ», причинив потерпевшему огнестрель­ные ранения, от которых он скончался на месте происшествия.

М., выполняя отведённую ему роль при убийстве Ч. М.А., находился неподалёку, следил за окру­жающей обстановкой для предупреждения Ч. о появлении посторонних лиц и обеспечения возможности скрыться с места происшествия.

После убийства М.А. М., обеспечивая сокрытие Ч. с места преступления, вывез его за пределы Ре-монтненского района Ростовской области.

Адвокат Лысенко Л.А. в надзорной жалобе просит отменить судебные решения в отношении Ч., де­ло направить на новое рассмотрение, указывает, что приговор суда не соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей; вердикт содержит противоречия, в отношении одного и того же деяния вопро­сы перед присяжными заседателями поставлены по-разному; из вердикта присяжных заседателей не следует, что Ч. совершил убийство из кровной мести, квалификация его действий по п. «л» ч. 2 ст. 105

Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2007 г.

УК РФ является необоснованной; в жалобе отмечается также, что коллегии присяжных заседателей бы­ли представлены недопустимые доказательства: протокол опознания потерпевшей М.П. осуждённого Ч. (т. 1, л. д. 195 - 198); показания специалиста компании «Мегафон» Николаева в суде; показания на предварительном следствии в качестве свидетеля осуждённого М. (т. 1, л. д. 125 - 126); с нарушением закона продемонстрирована географическая карта Ростовской области; председательствующий, по мне­нию автора жалобы, допускал в судебном заседании нарушения уголовно-процессуального закона; за­мена присяжных заседателей производилась ненадлежащим образом; в присутствии присяжных заседа­телей обсуждались вопросы процессуального характера; при допросе свидетелей им не в полном объёме разъяснялись их права.

Проверив материалы дела и обсудив доводы надзорной жалобы, Президиум Верховного Суда Рос­сийской Федерации находит приговор и кассационное определение в отношении Ч. подлежащими из­менению на основании п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ в связи с неправильным применением уголовного зако­на.

В соответствии с п. 3 ст. 348 УПК РФ председательствующий квалифицирует содеянное подсуди­мым в соответствии с обвинительным вердиктом, а также установленными судом обстоятельствами, не подлежащими установлению присяжными заседателями и требующими собственно юридической оцен­ки.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей Ч. признан виновным в убийстве М. А. В приговоре указано, что Ч. знал о намерении М. совершить убийство М.А. по мотиву кровной мес­ти.

Председательствующий, квалифицируя действия осуждённого по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство по мотиву кровной мести, сослался в приговоре на то, что М. организовал убийство М. А., что даёт основание для квалификации убийства по мотиву кровной мести, полагая, что тот причастен к убийству его родителей, а мотив действий организатора убийства является определяющим и для непо­средственного исполнителя убийства (Ч.).

Между тем из вердикта коллегии присяжных заседателей не следует, что Ч. совершил убийство по мотиву кровной мести.

Как видно из материалов дела, вопросы, связанные с мотивом убийства М.А., исследовались в су­дебном заседании с участием присяжных заседателей, поскольку они относятся к фактическим обстоя­тельствам данного уголовного дела.

Перед присяжными заседателями был поставлен вопрос о доказанности участия Ч. в убийстве, на который дан утвердительный ответ, в частности о том, «доказано ли, что указанное деяние (производст­во выстрелов из пистолета в М.А.) совершил Ч., который, находясь в дружеских отношениях с М. и зная о намерении последнего лишить жизни М.А., которого М. считал причастным к убийству родителей -Маллаева М. и Ильясовой С., 21 января 2005 г. согласился с предложением М. лишить жизни потерпев­шего».

Однако из положительного ответа на этот вопрос не следует, что Ч. совершил убийство М.А. по мо­тиву кровной мести.

По смыслу закона убийство по мотиву кровной мести имеет место в том случае, когда виновное ли­цо разделяющее и признающее этот обычай лишает жизни потерпевшего, стремясь соблюсти его.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей не признано, что Ч. признавал обычай кровной мести.

Основанием для квалификации совершённого им убийства по мотиву кровной мести не может слу­жить то обстоятельство, что Ч. согласно вердикту по предложению М. согласился совершить убийство М. А., зная, что М. считает его причастным к убийству родителей.

Присяжными заседателями не установлено, что Ч., приняв предложение М. совершить убийство, осознавал, что М. признаёт и разделяет обычай кровной мести и намеревается лишить жизни М.А. именно к мотиву кровной мести.

При таких обстоятельствах действия Ч. подлежат переквалификации с п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ на

ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Доводы надзорной жалобы о необходимости отмены приговора и кассационного определения и на­правлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение Президиум Верховного Суда Российской Федерации считает несостоятельными.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора и кассационного определения, при рассмотрении дела допущено не было. Дело рассмотрено законным составом суда.

Опознание потерпевшей осуждённого проводилось в соответствии с требованием ст. 193 УПК РФ, с участием понятых после допроса потерпевшей М.П., где она давала показания о приметах опознаваемо­го лица.

Что касается оглашения протокола допроса М. от 26 января 2005 г., то следует отметить, что, дейст­вительно, в этот день он допрашивался в качестве свидетеля, поскольку каких-либо данных о его прича­стности к убийству не имелось. Допрашивать его в каком-либо ином качестве в этот день оснований не было. М. при допросе 26 января 2005 г. показаний об обстоятельствах совершения преступления о при­частности к нему Ч. не давал.

Вопреки доводам жалобы, во время допроса в суде специалиста компании «Мегафон» Николаева К.А. при демонстрации географической карты Ростовской области нарушений уголовно-процессуального закона не допущено.

Допрос свидетелей в судебном заседании проводился с соблюдением норм уголовно-процессуального закона.

Как видно из протокола судебного заседания, при допросе свидетелей права и обязанности, преду­смотренные ст. 56 УПК РФ, им разъяснялись, об ответственности по ст. 307, 308 УК РФ они были пре­дупреждены.

Доводы о том, что председательствующим при рассмотрении дела допускались нарушения норм уголовно-процессуального закона, являются несостоятельными.

Напутственное слово произнесено в соответствии с требованиями ст. 340 УПК РФ. Вопросный лист, вопреки доводам жалобы, каких-либо противоречий не содержит. Оснований для отмены приговора и кассационного определения не имеется.

Наказание Ч. по ч. 1 ст. 105 УК РФ следует назначить с учётом характера и степени общественной

58

опасности содеянного, данных о его личности, а также с учётом положений ч. 1 ст. 65 УК РФ .

Нарушения требований уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона

К. - осуждён к лишению свободы: по ст. 162 ч. 4 п. «в» УК РФ к 6 годам без штрафа, по ст. 105 ч. 2 п. «з» УК РФ к 7 годам, по ст. 162 ч. 2 УК РФ к 5 годам без штрафа, по ст. 162 ч. 2 УК РФ к 5 годам без штрафа, по ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п. «з» УК РФ к 3 годам, по ст. 162 ч. 4 п. «в» УК РФ к 6 годам без штра­фа, по ст. 105 ч. 2 п. «в», «д», «з» УК РФ к 7 годам, по ст. 162 ч. 4 п. «в» УК РФ к 6 годам без штрафа, по ст. 105 ч. 2 п. «д», «з», «к» УК РФ к 7 годам, по ст. 131 ч. 1 УК РФ к 4 годам, по ст. 162 ч. 4 п. «в» УК РФ к 6 годам без штрафа, по ст. 105 ч. 2 п. «в», «з», «к» УК РФ к 7 годам, по ст. 132 ч. 2 п. «в» УК РФ к 4 годам, по ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ к 7 годам.

К. признан виновным в совершении разбойных нападений на К.Н., К.Е., Л., З., неустановленную женщину, К.Е.Т., в изнасиловании неустановленной женщины, в совершении в отношении К.Е.Т. на­сильственных действий сексуального характера, в убийстве К. Н., сопряжённом с разбоем, в приготов­лении к убийству Л., сопряжённого с разбоем, в убийстве З. заведомо для виновного находящейся в бес­помощном состоянии, с особой жестокостью, сопряжённом с разбоем, в убийстве неустановленной жен­щины, с особой жестокостью, сопряжённом с разбоем и изнасилованием, в убийстве К. Е. Т., заведомо для виновного находящейся в беспомощном состоянии, сопряжённом с разбоем и насильственными действиями сексуального характера.

Преступления совершены 22 июня 2004 года, 19 января, 29 мая, 13 июля, 22 июля и 15 августа 2005 года на территории Челябинской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В нарушение требований ст. 307 УПК РФ, в описательной части приговора не приведено описание такого деяния, совершённого К., как убийство У., хотя в приговоре изложены доказательства виновно­сти К., дана юридическая оценка его действиям и назначено наказание за данное преступление. Также, в судебном заседании установлено, что К. совершил изнасилование неустановленной женщины когда по­терпевшая была ещё жива, но согласно описательной части приговора изнасилование К. совершено по­

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26 сентября 2007 г.

сле убийства потерпевшей. При описании разбойных нападений, совершённых в отношении К.Н., З., К.Е.Т. и неустановленной женщины, судом не указано, в чём выразилось применённое в отношении по­терпевших насилие, опасное для их жизни и здоровья.

Кроме того, ссылаясь на показания потерпевшей Л. о том, что после того как К. напал на неё, он никаких требований о передаче ему имущества не высказывал, на её предложение забрать деньги и ценное имущество не отреагировал, что свидетельствует об отсутствии у него мотива на завладение имуществом, полагает, что действия К. в отношении потерпевшей Л. надлежит квалифицировать по ст. 30 ч. 1, 105 ч. 1 УК РФ.

В возражениях на кассационное представление осуждённый К. указывает на несогласие с доводами «на мягкость приговора относительно квалификации преступления».

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия нахо­дит приговор подлежащим отмене в связи с допущенными судом нарушениями уголовно-процессуального закона.

В нарушение требований закона, указанных в п. 1 ст. 307 УПК РФ, суд, приведя в приговоре дока­зательства виновности К. в убийстве потерпевшего У., вместе с тем не привёл в приговоре описание данного деяния с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

В связи с допущенным судом нарушением закона, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381 УПК РФ, приговор не может быть признан законным и подлежит отмене с направлением дела на новое су­дебное разбирательство.

Что касается остальных доводов кассационного представления, то доводы об отсутствии у К. моти­ва на завладение имуществом потерпевшей Л. подлежат проверке при новом рассмотрении дела, а опи­сание убийства и изнасилования неустановленной женщины, приведённое в приговоре соответствует описанию данных преступлений, приведённого в обвинительном заключении.

Приговор Челябинского областного суда от 4 августа 2006 года в отношении К. отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе судей, со стадии судебного раз-бирательства59.

Следующий пример.

К. - осуждён к лишению свободы: по ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ (по эпизоду в отношении потерпев­шего А.) к 13 годам, по ст. 131 ч. 2 п. «в» УК РФ (по эпизоду в отношении потерпевшей К.И.) к 7 годам, по ст. 222 ч. 1 УК РФ (по эпизоду от 07.05.2004) к 1 году, по ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ (по эпизоду в от­ношении потерпевшего К.В.) к 14 годам, по ст. 131 ч. 2 п. «в» УК РФ (по эпизоду в отношении потер­певшей М.) к 8 годам, по ст. 222 ч. 1 УК РФ (по эпизоду от 28.07.2004) к 2 годам.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений, путём частичного сложения нака­заний, назначено 20 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

По обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. «к» УК РФ К. оп­равдан в связи с непричастностью к совершению преступления.

К. признан виновным в совершении умышленных убийств А. и К.А. с целью облегчить совершение другого преступления, в изнасиловании К. И. и М., а также в незаконном ношении огнестрельного ору­жия и боеприпасов.

Преступления совершены в ночь на 7 мая 2004 года и в ночь на 28 июля 2004 года в г. Челябинске при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осуждённый К. просит отменить приговор, считая вы­воды суда о его виновности не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Подвергает со­мнению показания потерпевших К. И. и М., ссылаясь на то, что ранее они поясняли, что преступник был в маске, и не заявляли об изнасиловании, а после его задержания стали приводить описание его внеш­ности, поясняя, что он был без маски, и опознали его, при этом считает, что опознание было проведено с нарушением закона. Также указывает, что с К. И. они проживали в одном общежитии и после совер­шения преступления, она могла его видеть, но при этом не узнавала, а М. поясняла, что у преступника были целые зубы, но у него отсутствуют передние зубы с 1997 года. Указывает, что у М. изымалось её водительское удостоверение, которое брал в руки преступник, при этом не был составлен процессуаль­ный документ. Указывает, что судом не были приняты во внимание показания свидетелей Филатова и

Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 26 октября 2006 г.

Абрамовой на предварительном следствии о том, что фоторобот, составленный со слов потерпевших, похож на Беляева и Чайкина, а знакомый Чайкина Баймаков кустарным способом изготавливал оружие. Считает, что изнасилование потерпевших не подтверждается материалами дела, а также не подтвер­ждено ношение им оружия, поскольку оружие не было изъято.

Адвокат Жихарева Т.Г. в кассационной жалобе в интересах осуждённого К. указывает на несогла­сие с приговором, ссылаясь на то, что потерпевшая М. в ходе дополнительного допроса в судебном за­седании не стала категорически настаивать на схожести внешности К. с преступником и пояснила, что не видела дефектов зубов у преступника и об этом она поясняла на предварительном следствии, хотя у К. отсутствуют передние зубы, в связи с чем полагает, что доводы К. о его невиновности не опроверг­нуты. Также указывает, что на предварительном следствии у К. не были обнаружены огнестрельное оружие и камуфляжная форменная одежда, а его сожительница и сын пояснили, что у него не было та­кой одежды.

Считает, что также не установлен мотив совершённых убийств потерпевших, поскольку у К. не было причин совершать их убийство. Просит отменить приговор и дело направить на новое судебное разбира­тельство.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит, что обвинительный приговор по делу постановлен не правильно .

<< | >>
Источник: Н.П. ПЕЧНИКОВ. МОТИВ И ЦЕЛИ, ИХ ЗНАЧЕНИЕ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ. 2009

Еще по теме 2.1. МОТИВ И ЦЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ:

  1. 2. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ, ЗДОРОВЬЯ, СВОБОДЫ И ДОСТОИНСТВА ЛИЧНОСТИ
  2. § 1. Понятие и виды преступлений против жизни и здоровья
  3. Тема № 15. Преступления против жизни и здоровья
  4. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ
  5. Глава 24 ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ
  6. 1. МОТИВ И ЦЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  7. 2.2. МОТИВ И ЦЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
  8. 2. 2. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЗДОРОВЬЯ
  9. § 3. Преступления против здоровья
  10. 10. 4. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ НАРОДНОГО ЗДОРОВЬЯ
  11. § 4. Иные преступления, представляющие реальную угрозу жизни и здоровью человека
  12. § 1. Понятие и виды преступлений против здоровья населения и общественной нравственности
  13. § 2. Преступления против здоровья населения
  14. 2. 1. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ
  15. § 2. Преступления против жизни
  16. Тема № 23. Преступления против здоровья населения и общественной нравственности