<<
>>

I. ПРАВО НАЦИОНАЛЬНОЕ И ПРАВО ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ

В общей теории международного права вопрос о взаимоотношениях интернационального и национального права решается неодинаково. Одни авторы, ограждая идею суверенитета каждого государства, отстаивают преимущественное значение национального права.
Другие, напротив, во имя укрепления принципов интернационализма отстаивают примат интернационального права. Третьи, как это часто имеет место при борьбе противоположных идей, ищут среднего выхода. Так, по мнению Миркина-Гуцевича, «признание дуализма национального и интернационального права — это вчера, признание примата интернационального права — это завтра, а сегодня нужно нечто третье»55. И профессор Миркин-Гуцевич делает попытку отыскать для настоящего времени средний выход путем признания интернациональной обязательности лишь за некоторыми положениями международного права. Другой видный исследователь международного права, Альварес, в «Проекте декларации основных положений и важнейших принципов современного международного права», дабы избегнуть этих колебаний теории, прямо устанавливает: «Международное право является обязательным для каждого государства; каждое из них должно обеспечить ему уважение на своей территории, хотя бы нормы международного права находились в противоречии с законами государства»56. Основная ошибка приведенных взглядов заключается в недифференцированном подходе к нормам междунарбдного права. Авторы недостаточно учитывают, что существуют положения международного права двух родов: положения, созданные обычаем, и, с другой стороны, положения, устанавливаемые непосредственным договором государств-сторон. Спор о примате национального или интернационального права если и возможен, то лишь в отношении норм первого рода. Напротив, вне всяких сомнений, остается обязательность положений, установленных заключенными международными договорами: ставить в этих случаях вопрос о примате национального права значило бы лишить реального значения такой исключительной важности источник международного права и такое ценное орудие мирного сосуществования народов, как современный международный договор.
«Соблюдение и уважение международных обязательств, — говорил т. Литвинов в Совете Лиги Наций при обсуждении данцигского вопроса, — является основой международной жизни. Если таких обязательств не будет существовать, невозможен будет никакой порядок в международной жизни, невозможен будет международный мир. Это привело бы к неограниченному господству силы, национального эгоизма и шовинизма»57. Суверенитет государства остается непоколебимым: он выражается в том, что лишь государство может быть субъектом международного договора, и в том, что лишь оно, государство, правомочно по своему усмотрению заключать или не заключать договор. Но заключенный договор уже есть источник права и обязанностей и, следовательно, уже является актом, ограничивающим в пределах договора неограниченную, «суверенную» свободу действий государства. «...Абсолютно суверенно и может делать все то, что захочет, — говорил т. Литвинов, — лишь то государство, которое не связано никакими международными обязательствами. Как только государство принимает на себя такие обязательства, оно приносит в жертву известную долю своей суверенности, ибо международные обязательства ограничивают его свободу действий»355. И позднее, в июле 1936 г., вскрывая причины неудачи Лиги в борьбе с итальянской агрессией, т. Литвинов говорил в Совете Лиги: «Должно быть покончено с положением, когда ссылки на суверенность и на конституционные формальности служат препятствием к выполнению международных обязательств. Статья 16 Пакта должна остаться нетронутой. Экономические санкции должны оставаться ** «Правда», 24 января 1936 г. М. Литвинов. Внешняя политика СССР, стр. 396. — В этом смысле писал и Декамп: «Каждое государство, бесспорно, сохраняет суверенность в той сфере, где интернациональное право не сформулировало обязательных к признанию правил» (“Acade- rnie de droit international. Recueil de cours”, 1933, III, t. 45, p. 446). обязательными для всех членов Лиги. Только при обязательности санкций исчезнет недоверие, исчезнет опасение, что если в одном случае одни государства, не заинтересованные непосредственно в конфликте, принесут значительные жертвы, то в другом случае другие незаинтересованные государства поступят менее идеалистически.
Нужна уверенность в том, что во всех случаях агрессии, независимо от степени заинтересованности в конфликте, санкции будут применяться всеми, а это может быть достигнуто лишь при обязательности их. Я считаю это обстоятельство главной причиной неудачи Лиги в итало-абиссинском конфликте»356. История международных отношений дала бесчисленные и кровавые примеры того, как международный договор под давлением силы превращался в клочок бумаги. Эпоха империализма и в этом отношении занимает не последнее место. Нарушение Германией Локарнского договора остается одной из самых грозных иллюстраций этого положения. И, тем не менее, договор не перестает быть источником права. «Суверенное государство, — говорил т. Литвинов, — может, конечно, и войну объявлять, но Статут Лиги предусматривает процедуру объявления войны»357. Эти слова Литвинова находят полное основание в Пакте Лиги и к нему примыкающих статутах. Так, отдел 1 ч. VII Версальского договора, утверждающий особую организацию труда (Общая конференция и Международное бюро труда под руководством Административного совета), членами которой являются члены Лиги Наций, прямо устанавливает санкции за неисполнение принятых на себя по конвенциям обязательств. Часть I ст. 411 говорит: «Каждый из членов может подать жалобу Международному бюро труда на другого члена, который, по его мнению, не обеспечил удовлетворительным образом выполнения конвенции, которую тот и другой ратифицировали в силу предыдущих статей». А ст. 414 предусматривает применение экономических санкций против правительства, не выполнившего, согласно заключению следственной комиссии, своих конвенционных обязательств. Таким образом, обязательность для сторон заключенной конвенции находит здесь абсолютное признание. Далее, одна из важнейших статей Пакта Лиги Наций (ст. 10) прямо устанавливает: «Члены Лиги обязуются уважать и охранять против всякого внешнего нападения территориальную целостность и существующую политическую независимость всех членов Лиги. В случае нападения, угрозы или опасности Совет указывает меры к обеспечению выполнения этого обязательства».
Отсюда непосредственно вытекает, что, присоединяясь к Пакту Лиги Наций, государства, независимо от теоретической дискуссии об обязательности или необязательности общих норм международного права, принимают на себя совершенно конкретные, из Шкта вытекающие обязательства. Это положение признается многими. Так, профессор Ренар указывает: «Пакт Лиги Наций — не договор, это закон, как для государств, так и для отдельных лиц. Пакт — это конституция Лиги Наций»358. Так, в частности, по поводу имеющей особое значение ст. 16 Пакта один из видных комментаторов Пакта, профессор Вебер, замечает: «Если имеет место запрещенная агрессия, то каждое государство согласно п. 1 (ст. 16) прежде всего обязано порвать все торговые и финансовые отношения с государст- вом-правонарушителем и начать против него экономическую войну»359. Отмечая, что по вопросу об обязательности участия в применении военных санкций среди членов Лиги существуют разногласия, профессор Вебер все же находит, что при правильном понимании ст. 16 такая обязательность должна быть признана бесспорной. «На основании Пакта Лиги Наций, — говорит и профессор Пелла, — все государства — члены Лиги имеют нравственное обязательство обеспечить уголовную защиту иностранных государств от действий, направленных против независимости и территориальной неприкосновенности этих государств». Отражая господствующие в теории и политике воззрения, Альварес в свой «Проект декларации основных положений и важнейших принципов современного международного права» вводит специальную ст. 19, разрешающую вопрос об обязательной силе договоров: «Государство, подписывая конвенцию, которая содержит положение, противоречащее национальному законодательству, тем самым принимает на себя обязанность привести свое законодательство в соответствие с постановлениями подписанной конвенции». Конституция США устанавливает: «Эта конституция и законы Соединенных Штатов, установленные на ее основании, равно как все договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, будут верховным правом страны.
Судьи каждого штата будут им связаны, хотя бы в конституции и в законах отдельных штатов встречались противоположные постановления» (п. 2 ст. VI). Советский Союз, наиболее «молодой» член Лиги и более всех имеющий основания ссылаться на особенности своего национального законодательства, Советский Союз является самым лояльным исполнителем принятых на себя международных обязательств, ибо СССР был и остался решительным сторонником мира. На заседании Совета Лиги в июле 1936 г., когда рассматривался вопрос об отмене санкций против Италии, т. Литвинов имел все основания заявить: «...представляемое мною правительство с самого начала итало-абиссинского конфликта заняло совершенно ясную и твердую позицию, вытекавшую отнюдь не из его собственных интересов или из его взаимоотношений с воюющими сторонами, а исключительно из его понимания принципа коллективной безопасности, международной солидарности, Статута Лиги и налагаемых на него этим Статутом обязательств. Народы Советского Союза не испытывают ничего иного к итальянскому народу, кроме высокого уважения и симпатий. Они заинтересованы в беспрерывном развитии и укреплении политических, экономических и культурных взаимоотношений с Италией. Тем не менее Советское правительство изъявило готовность участвовать в общих международных действиях против Италии в защиту страны, с которой у него не было даже никаких отношений, ни формальных, ни фактических. Оно вынуждено было сказать себе: Платон — мой друг, но международная солидарность, принцип коллективной безопасности, на котором мир в настоящее время зиждется, верность международным обязательствам должны на время заглушить голос дружбы. С тех пор на всех этапах обсуждения итало- абиссинского конфликта мое правительство заявляло, что оно будет участвовать во всех акциях, предусмотренных Статутом, принятых и выполняемых сообща остальными членами Лиги. Все постановле ния Комитета координации выполнялись моим правительством без исключения и с полной лояльностью»360. Наконец, и сама Лига Наций после нарушения Германией Локарнского договора приняла в апреле 1935 г.
резолюцию, в которой, несмотря на всю сложность создавшейся международной обстановки, был снова и безусловно провозглашен принцип обязательности международных соглашений и применения санкций за их нарушение. «Считая, — указывает резолюция, — что одностороннее расторжение международных обязательств может создать опасность для самого существования Лиги Наций, поскольку она является организацией, долженствующей обеспечить сохранение мира, и организацией безопасности, Совет постановляет, что подобное расторжение, когда речь будет идти об обязательствах, касающихся безопасности народов и сохранения европейского мира, должно будет вызвать со стороны членов Лиги и в рамках ее Устава все соответствующие меры...» Скептики и противники обязательности решений Лиги обретают в ином месте. Недавно на страницах официального органа немецкой Академии права профессор Симоне пытался доказать, что Лига Наций явно нарушает идею и основу своего существования. Лига Наций, рассуждает «академик», — соглашение самостоятельных государств. А «при нормальном соглашении государств, так как государства сами для себя путем добровольного соглашения приняли закон своего поведения, они сами являются и последними судьями того, могут ли они на долгое время признавать этот закон или же находят нужным в силу изменившихся обстоятельств по-новому регулировать жизненные права народа, который они представляют»361. Такое «академическое» рассуждение является полным отрицанием не только Пакта Лиги, но и любого международного соглашения, любого обязательства, принятого государством; всегда сила договора уступит «силе изменившихся обстоятельств», если само же государство является по обоим вопросам «последним судьей». Другой немецкий автор, профессор Вебер, пытается подорвать обязательность международных договоров с другого кониа. Профессор Вебер выдвигает следующий, звучащий необыкновенно «миролюбиво» тезис: «Не договоры, а мир священен». Договоры поэтому нарушать можно: «Только ревизия мирных договоров, утверждение неувядаемых принципов справедливого международного порядка и попытка честно воплотить его в жизнь откроют возможность создать такой межгосударственный порядок, при котором насилие исчезнет из международных отношений»362. Итак, только удовлетворение империалистических аппетитов «справедливого» агрессора откроет двери новому порядку. Циничная и безудержная пропаганда крестового похода против Советского Союза на Нюрнбергском съезде фашистской партии показала, как выглядел бы международный порядок в «справедливой» конструкции германского фашизма. Скептицизм фашистских теоретиков — это не теоретический скептицизм. Это только усилия «готовых к услугам» служителей фашизма, способных любую теорию защищать и отвергать в зависимости от заданий фашистской агрессивной политики. История по этому пути пойти не может и не пойдет. Обязательность международных договоров должна быть признана бесспорной. Отсюда, казалось бы, для всех сторонников мира создается следующая альтернатива: или Пакт Лиги является действующим правом для всех государств — членов Лиги, т. е. уже в силу ст. 10 и других Пакта Лиги каждое государство, вступившее в Лигу, обязано следовать в рамках, предусмотренных Пактом Лиги, указаниям Совета Лиги, или же каждое государство — член Лиги, дабы обеспечить реальное значение своих обязательств перед Лигой, должно в специальном акте декретировать обязательность продиктованных Советом Лиги указаний. Лишь Чехословакия специальным Законом от 26 апреля 1923 г. уполномочила правительство принимать меры, необходимые для проведения в жизнь санкций, предусмотренных ст. 16 Пакта Лиги Наций363. Отсутствие подобных законов в других странах при постоянных колебаниях политики империалистических стран повлекло за собой трудности при первой же попытке перейти к реальному осуществлению обязательств, вытекающих из Пакта Лиги Наций. Таким образом, в силу внутренних противоречий капитализма, в результате того, что Лига Наций за 16 лет не сумела обеспечить условия планомерного и единообразного применения ст. 16 Пакта Лиги, у государств, одинаково несущих права и обязанности членов Лиги, оказались разные ответы на предложения Совета Лиги. Действительно, когда в октябре 1935 г. Совет Лиги Наций постановил применить в отношении нарушившей Пакт Лиги Наций Италии экономические санкции364, представитель Аргентины на заседании Совета 15 октября заявил, что Аргентина не может участвовать в проведении экономических санкций, так как проведение такой меры возможно лишь в порядке специального о том закона. Другие государства (например, Швеция, Голландия) должны были спешно провести специальные законы о применении санкции в согласии с постановлением Совета Лиги. Третьи, исполняя решения, начали вводить поправки и оговорки, отражающие их промежуточное положение среди сторонников мира и приверженцев агрессии. Швейцария, которая вопрос о вхождении в Лигу Наций разрешила путем референдума 16 мая 1920 г. и тем самым, казалось бы, особенно связала себя с Пактом Лиги, Швейцария, которая в ответ на «директивы», выработанные Ассамблеей Лиги Наций в 1921 г. по вопросу о применении санкций, писала: «Ассамблея Лиги Наций не может быть сравнена с обычной интернациональной конференцией... Решения, правильно принятые ею, образуют юридические акты, которые сами по себе порождают юридические акты»365, — Швейцария — и та при применении санкций в отношении Италии по разным мотивам оказалась в стороне. На заседании Совета Лиги Наций в июле 1936 г. т. Литвинов подвел следующие итоги исполнения постановлений о санкциях против Италии: «Четыре члена Лиги с самого начала отказались применять какие бы то ни было санкции. Один член Лиги, граничащий с Италией, отказался применять наиболее действенную санкцию, а именно запрещение импорта из Италии. А из тех стран, которые принципиальных возражений против санкций не высказывали, некоторые фактически не применяли всех санкций со ссылкой на конституционные препятствия, необходимость изучения и т. д. Таким образом, даже эмбарго на оружие не применяли семь стран Лиги, финансовых мер — восемь стран, запрещения импорта из Италии — тринадцать стран, т. е. 25 % общего числа членов Лиги. Можно сказать, латиноамериканские страны, за немногими исключениями, наиболее действенных санкций фактически не применяли вовсе»366. И снова наиболее «молодой» член Лиги Наций, Советский Союз, полностью выполнил обязательства, вытекающие из ст. 16 Пакта Лиги и постановления Совета. Чем энергичнее ставился вопрос о санкциях, тем сложнее было прохождение его через все заграждения внутрикапиталистических противоречий. Такое положение создалось при применении санкций экономического характера. Но ведь тот же Пакт Лиги (ст. 16) предусматривает, как было отмечено выше, санкции военного характера: комплектование различными заинтересованными правительствами особой армии в распоряжении Лиги «для поддержания уважения к обязательствам Лиги». Как же решать эту задачу, если каждое государство уклонится от ее исполнения, ссылаясь на особенности национального законодательства? Признание правомерности такого порядка равнозначно аннулированию Пакта Лиги; каждое государство получило бы возможность, уходя из Лиги и даже не покидая ее, односторонним актом уклониться от принятых на себя обязательств путем простой ссылки на отсутствие специального о том закона или, по рекомендации профессора Сименса, на «силу изменившихся обстоятельств». «Если Лига Наций хочет быть опорой мира, — глубоко справедливо говорил на заседании Комитета по санкциям 19 октября 1935 г. т. Литвинов, — то такой опорой могут быть не доброхотные даяния, т. е. санкции в порядке добровольности, а лишь всеобщие обязательства. Там, где нет универсальности обязательств, там нет и Лиги Наций для той роли, на которую она претендует»70. Таким образом, как бы ни колебались и ни расходились политические линии отдельных стран — членов Лиги при проведении решений Лиги, следует считать совершенно бесспорным, что Пакт Лиги Наций создает ряд прямых обязательств для государств, подписавших Пакт или к нему примкнувших. Ценность этих обязательств тем значительнее, что все они направлены к одной действительно великой цели: обеспечению мирного сожительства народов. Очевидная и всеми признанная неудача Лиги в борьбе против итальянской агрессии кроется, таким образом, не в отсутствии обязательности постановлений Пакта Лиги, а в неисполнении многими членами Лиги своих лигонационных обязательств. В этих условиях особенно поучительно рассмотреть, в какой же мере капиталистические страны отразили в своем национальном законодательстве идеи и обязательства, вытекающие из Пакта Лиги Наций и из его центральной нормы — ст. 16. Для ответа на этот вопрос и применительно к специальной теме настоящей работы мы в дальнейшем рассмотрим правовую защиту мира национальным законодательством в двух его основных разветвлениях: конституциях и уголовном законодательстве.
<< | >>
Источник: Трайнин А. Н.. Избранные труды. 2004

Еще по теме I. ПРАВО НАЦИОНАЛЬНОЕ И ПРАВО ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ:

  1. Национальное и интернациональное в культуре
  2. Лушников А.М., Лушникова М.В.. Курс трудового права: Учебник: В 2 т. Т. 2. Коллективное трудовое право. Индивидуальное трудовое право. Процессуальное трудовое право. – М.: Статут. – 1151 с., 2009
  3. Имущественные права. Право на воспроизведение. Право на публичный показ и публичное исполнение, на сообщение произведения для всеобщего сведения. Право на прокат. Право следования. Ограничения имущественных прав (вознаграждение за воспроизведение произведения исключительно в личных целях, допустимое свободное использование). Срок действия прав. Личные неимущественные права
  4. Римское право классического и постклассического периода Публичное и частное право
  5. 2.3. Национальное право как фактор, ограничивающий применение МСФО
  6. 2.2. Социальное право и трудовое право (философско-правовое эссе)
  7. § 9. Право залога недвижимости — ипотечное право (п. 1487-1490)
  8. § 8. Право аренды недвижимости — локационное право (п. 1480-1486)
  9. Обычное международное право и конвенционное право
  10. Глава XXXVIII. Право на предприятие как имущественный комплекс (право управления)
  11. Право на топологии интегральных микросхем (ИМС), на секрет производства (ноу-хау) и право использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии
  12. § 3. Право управления предприятием как особый вид абсолютных прав. Право полного и ограниченного управления (п. 1774-1776)
  13. 1.1. Право наследования и наследственное право
  14. 9.2. Трудовое право и административное право
  15. Ответы на вопросы, заданные специалистам Учебного центра "Налоги и финансовое право" на курсах повышения квалификации по программе "Налоги и налоговое право" 26, 27, 28 октября 2009 года, Екатеринбург
  16. 9.1. Трудовое право и гражданское право
  17. § 4. Международное гражданское процессуальное право и международное частное право: проблема соотношения
  18. § 2. Авторское право дореволюционной России Авторское право возникло в России только в начале XIX века, притом в необычайно урезанном виде 1. Н
  19. Вопрос 43. Право на предъявление иска, право на удовлетворение иска