<<
>>

МЕЖДУНАРОДНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Всегда, когда в результате действия плп бездействия нарушается какое-либо обязательство, установленное той или иной нормой международного права, автоматически возникает новое правоотношение между субъектом международного права, которому вменяется указанный неправомерный акт п который должен нести за это ответственность путем возмещения причиненного ущерба, и субъектом, имеющим право требовать такого возмещения в случае невыполнения данного обязательства.

Как заявила Постоянная палата международного правосудия, «одним из принципов международного права и, более того, общей правовой концепцией является признание того, что любое нарушение взятого на себя обязательства влечет за собой обязанность предоставить репарации в адекватной форме» В свою очередь Международный Суд уточнил, что, как только на вопрос об ответственности государства согласно международному праву «дан положительный ответ, возникает обязанность предоставпть соответствующую компенсацию как следствие констатации этой ответственности» 2.

Международная ответственность государства может возникнуть в результате пепосредственпого ущемления им прав другого государства, а также вследствие действия или иеправомерного упущения, причиняющего ущерб иностранцам.

В этом последнем случае возникает ответственность перед государством, гражданином которого является иностранец.

1 Дело о заводе в Хожуве ГС. P. J. I., serie Л. num. 17 (1028; р. 291.

403

Проблема ответственности государства за ущерб, причиненный на его территории личности и имуществу иностранцев, разработана в правоведении намного лучше, чем вопросы, касающиеся прямого ущемления прав государства. Тем пе менее для более всестороннего рассмотрения темы настоящей главы необходимо ознакомиться с обоими источниками ответственности государств.

Составные элементы между на родной ответственности

Основные элементы, определяющие международную ответственность, могут быть сведены к следующим:

1) Наличие действия или бездействия, которое представляет собой нарушение какого-либо обязательства, установленного нормами международного права, существующего в отношениях между государством, ответственным за указанное неправомерное действие пли бездействие, н государством, понесшим ущерб в результате такого действия или бездействия.

2) Противоправное действие должно быть вмепепо государству как юридическому лицу.

3) В результате указанного противоправного действия должно иметь место причинение определенного ущерба или вреда другому государству.

Однако в межгосударственных отношениях понятие ущерба пе обязательно должно означать материальные или имущественные потери. Неправомерные действия, затрагивающие нематериальные интересы, например касающиеся достоинства государства, также влекут за собой необходимость соответствующего возмещения, хотя они и не были причиной денежных или материальных убытков для потерпевшего государства. В случае же международного преступления, такого, например, как агрессивная война, затрагиваются интересы и наносится ущерб юридическим правам всех государств в их стремлении обеспечить под-держанпе мира и международной безопасности, даже если такие действия и не влекут за собой материальных иотерь непосредственно для третьих государств.

Комиссия международного права в своем докладе об ответственности государств не включила ущерб в число ее самостоятельных составных элементов. По мнению специального докладчика, проф. Аго, причина, по которой некоторые авторы считают ущерб третьим составным элементом ответственности государств, заключается в

404

том, что опп рассматривают эту ответственность лишь в связи с ущербом, причиненным иностранцам, то есть ограничивают ее только той сферой, где нарушаемое обязательство как раз и является обязательством но причинять ущерба 3. Однако условие о необходимости наличия ущерба может быть применимо не только к обязательствам, предусматривающим соответствующее отношение к иностранцам. В наше время наиболее многочисленные и важные случаи взаимных претензий государств касаются загрязнения окружающей среды, использования рек и ядерных испытаний. Во всех, этих случаях основным условием возникновения ответственности государства является нанесение ущерба потерпевшему государству4. Специальный докладчик- Комиссии международного права считал, что в этих случаях требование о наличии ущерба в действительности содержится в первичных, а не во вторичных нормах, касающихся ответственности государств, и что, следовательно, наличие ущерба подразумевается уже в первом составном элементе этой ответственности 5.

Подобное объяснение, по нашему мнению, недостаточно.

Особенно отчетливо это выявилось в деле о ядерных испытаниях.

Для целей нашей дискуссии примем за установленный факт, что осуществление ядерных испытаний в атмосфере представляет собой нарушение Договора о запрещении ядерных испытаний и обычных норм международного права, которые, основываясь иа положеппях указанного договора, сформировались за время, прошедшее с момента принятия соответствующих резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Но даже в таком случае для удовлетворения своих претензий к Франции Австралия и Новая Зеландия должны были доказать, что проводимые Францией ядерные испытания причинили ущерб их населению и их территории. Исходя из имеющихся пауч-ных данных, Франция утверждала, что этим странам пе было нанесено никакого ущерба. Несомненно, что установление того, был лн причинен какой-либо ущерб, имело определяющее значение для решения по делу. Иными

405

словами, запрещаются п, следовательно, становятся неправомерными такие действия, которые могут причинить ущерб другим субъектам международного права. Однако государство А только в том случае несет ответственность перед государством Б, когда в результате его незаконных действии государству Б нанесен ущерб.

Это говорит о том, что невыполнение международного обязательства является элементом необходимым, но не достаточным в случае совершения международных деликтов. Для автоматического возникновения отношений ответственности между .государством-правонарушителем и потерпевшим государством необходимо еще одно дополнительное условие: наличие ущерба, понесенного потерпевшим государством.

Это условие о необходимости наличия ущерба ие является частью первичных норм, а связано со вторичными нормами, касающимися ответственности государств, поскольку оно относится к вопросам ее реализации в международно-правовом плане. В действительности требование о наличии ущерба представляет собой своего рода выражение основного правового принципа, предписывающего, что всякое действие преследует определенный интерес юридического свойства.

Именно этот элемент — ущерб — всегда «дает право одному государству предъявлять претензии к другому государству и требовать возмещения» б.

Элемент вины

Многие авторы считают, что к перечисленным выше составным элементам международной ответственности следует добавить еще один дополнительный субъективный элемент, а именно: наличие ошибки или вины, то есть противоправного намерения пли упущения со стороны индивида, чье поведение вменяется государству.

Это неверно. Обычно принимается во внимание не психологическая позиция индивидов, действующих в качестве представителей государства, а объективное поведение государства per se. Именно государство отвечает за нарушение любых взятых на себя обязательств без всякой необходимости ссылаться при этом на психологически

5 «Лгшапо dc la С. D. I.», 1973, vol. I, reunion numero 1.205, par. 42, 43.

обоснованную ошибку какого-либо ' из своих агентов. Так, какое-либо исполнительное должностное лицо может нарушить международное обязательство своего государства без какой бы то ни было вины с его стороны, поскольку оно вполне могло просто следовать нормам национального права, противоречащим международному праву. Сторонники применения понятия випы в международном праве утверждают, что в подобиом случае вину следует отнести на счет законодателя. Однако тогда понятие «вина» лишается всякого содержания.

Другие авторы приписывают понятию «вина» значение объективного нарушения международного обязательства, вместо того чтобы считать ее субъективным элементом злого умысла или преступной небрежности. Но подобная концепция вины была бы излишней в качестве самостоятельного условия, поскольку она просто повторяет собой первый составной элемент международной ответственности, о котором уже упоминалось выше.

При определении международной ответственности международные судебные и арбитражные органы, как правило, не ставили своей целью изучение психологического состояния индивида или группы индивидов, причинивших ущерб.

Таким образом, весьма часто государства признавались ответственными за ошибки в оценке ситуаций, совершаемые их представителями, даже если оии совершались с благими намерениями.

и, следовательно, не заключали в себе какого-либо элемента злого умысла или преступной небрежности7. В некоторых своих решениях арбитражные суды употребляли термин «вина», но лишь в качестве синонима выражений «неисполнение обязательства» или «правонарушение» 8.

В ряде арбитражных решений устанавливалась ответственность за нарушение обязанности соблюдения нейтралитета пли за причинение ущерба иностранцам, причем определяющим фактором в этих случаях было установление того, перестали ли агенты государства выполнять необходимые действия или же они просто допустили небрежность в защите прав воюющих сторон или иностраицев. На основании этого пскоторые авторы утверждали, что виновность, или «вина», хотя это понятие н пе применимо но отношению к позитивным актам, является необходимым предварительным условием для установления факта нарушения международного права в результате бездействия9.

Тем не менее эти арбитражные решения могут быть объяснены п без привлечения понятия вины. В указанных случаях государство должно нести ответственность только потому, что оно перестало выполнять взятое па себя международное обязательство проявлять в пределах своих возможностей «должное старание», чтобы воспрепятствовать совершению указанных правонарушений. «Должное старание» — не субъективный элемент, а само содержание существовавшего обязательства, за нарушение которого ответственно государство. Для возникновения ответственности государства не требуется проявление злого умысла, бездействия пли небрежности со стороны какого-либо его индивидуального представителя. Она может обусловливаться общими дефектами или недостатками государственной структуры или аппарата управления и не иметь абсолютно ничего общего с субъективными намерениями. Она может даже вытекать из несовершенства законных органов власти государства.

В деле об инциденте в проливе Корфу Международный Суд установил международную ответственность Албании, пе прибегая к понятию вины, на которую ссылались, однако, некоторые пз судей в своих индивидуальных мнениях.

Международный Суд пришел к такому заключению, основываясь на том, что в данном случае имело место нарушение ранее существовавшего обязательства: государство, которое знает шш должно знать, что в его территориальных водах установлены мины, обязано сообщить об этом факте другим государствам. Суд вынес это заключение, не прибегая к исследованию психологического состояния ИЛИ субъективной позиции того пли иного индивидуального представителя правительства Албании.

Основываясь на указанной судебной практике, можно прийти к выводу о том, что, как общее правило, нормы международного права не предусматривают

0 См.: «Машда1 de Derecho Inlernacional Publico*, ed. Soren-sen, p. 510.

408

«обязательного требования наличия злого умысла пли преступной небрежности как- условия для возникновения ответственности» |0.

Однако это заключение общего характера не исключает возможности того, что некоторые специальные нормы международного права в определенных случаях предусматривают необходимость доказательства проявления злого умысла или преступной небрежности со стороны совершающего действие представителя государства в качестве условия для установления ответственности. Это могут быть как обычные, так н договорные нормы. В отношении первых из них, как мы увидим в дальнейшем, ответственность государства за несправедливое судебное решение наступает только в том случае, если при этом имело место проявление злого умысла или злой воли по отношению к иностранцам

Точно так же некоторые договорные нормы международного права, касающиеся, например, несчастных случаев на море или в космосе, предусматривают индивидуальную ответственность операторов в зависимости от степени их вины в происшедшем 12.

Абсолютная ответственность и теорпя риска

Отказ от применения понятия вины в международном праве не должен создавать впечатления, что в международном праве ответственность покоится на концепции «риска». Идентификация отказа от понятия вины как самостоятельного элемента ответственности с признанием теории риска была бы поп sequitur. Теория риска или абсолютной ответственности идет намного дальше, поскольку предполагает исключение первого составного элемента международной ответственности — правонарушения. В соответствии с этой теорией государства несут

10 Starke. Imputability in International Delinquencies.— ((British Yearbook of International Law», 1938, vol. 19, p. 114.

11 См. C. 427.

409

ответственность за совершение определенных действий, которые сами по себе законны, но могут представлять серьезную опасность, таких, например, как использование атомной энергии или деятельность в космосе.

Значительная степепь риска, связанная с отдельными опасными или даже очень опасными видами деятельности, а также возможность причинения непомерно большого ущерба в результате подобной деятельности привели к появлению правовой концепции абсолютной ответственности за последствия такой деятельности. Но эта доктрина возможного риска может быть применима ие как общий принцип ответственности, а лишь в определенных условиях и обстоятельствах, заранее четко огово-репных в соответствующем международном договоре.

Примером непосредственного применения принципа абсолютной ответственности является Копвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, являющаяся приложением к резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 2777 (XXVI) от 29 ноября 1971 г.

Ст. II указанной конвенции устанавливает, что запускающее государство «несет абсолютную ответственность за выплату компенсации за ущерб, причиненный его космическим объектом иа поверхности Земли пли воздушному судну в полете». Это обусловлено тем, что на практике потерпевшему государству было бы чрезвычайно трудно доказать наличие какого-либо упущения со стороны государства или междунароной организации, запустивших объект в космическое пространство. Применение понятия абсолютной ответственности в ст. II конвенции представляет собой первый пример включения в международный договор положений, устанавливающих такую абсолютную ответственность для государств как таковых.

Существует также несколько договоров, которые предусматривают абсолютную ответственность за ущерб, последовавший в результате деятельности по мирному использованию атомной энергии 13. Эти конвенции касаются

410

главным образом не ответственности государств, а гражданской ответственности в соответствии с применимым внутренним правом. Они устанавливают абсолютную ответственность для предприятий, использующих ядерную энергию, и лишь в отдельных случаях предзгс-матривагот такую ответственность для государств, осуществляющих подобную деятельность.

Ряд авторов утверждают, что государство обязано гарантировать, чтобы любая деятельность в пределах его юрисдикции не наносила ущерба окружающей среде других стран. Такой подход означает установление абсолютной ответственности в том, что касается загрязнения окружающей среды, поскольку в соответствии с ним государство, в пределах юрисдикции которого осуществляется подобное загрязнение, должно нестп ответственность за ущерб, причиненный вне пределов его территории другим странам, независимо от принятых им мер предосторожности. Согласно этой точке зрения главное, что должно приниматься во внимание,— это пе проявленное государством старание, а объективное наличие ущерба, причиненного за пределами его юрисдикции.

Действительно, может показаться, что общие термины п. 21 Стокгольмской декларации14, касающегося ответственности государств, нарушающих обязательство обеспечить ненанесеиие ущерба за пределами своей юрисдикции, подтверждают этот тезис. Однако указанную декларацию следует толковать и применять в свете общих норм и принципов обычного международного права, регулирующих ответственность государств, как это ясно следует, например, из ст. 236 Неофициального сводного текста для переговоров Третьей конференции ООН по морскому праву. Согласно обычным нормам государство ие песет международной ответственности за загрязнение окружающей среды, распространившееся за его границы, кроме тех случаев, когда именно само это государство причинило такой ущерб, а также когда ущерб причинен по вине частных операторов, но можно доказать, что данное государство не выполнило принятого на себя обязательства о должпом старании, проявления которого от него вправе требовать другие государства.

Однако и в такой ситуации могут возникнуть определенные трудности для государства, если оно, защищая

411

собственные интересы или осуществляя свое право на дипломатическую защиту своих потерпевших ущерб граждан, попытается доказать ответственность другого государства, в пределах юрисдикции которого было совершено загрязнение окружающей среды, повлекшее за собой ущерб.

По этой причине ряд договоров, уже заключенных или вопрос о заключении которых находится в процессе переговоров ,5, содержит перечень различных правил, технических спецификаций и мер предосторожности, которые государство должпо принять, прежде чем оно разрешит частным лицам осуществление определенных видов деятельности, могущих вызвать загрязнение окружающей среды за пределами национальных границ млн нанести ущерб территории или окружающей среде других государств. В последнее время, когда речь идет о некоторых видах деятельности, предполагающих использование определенной технологии и могущих нанести подобный ущерб, в международные договоры включаются объективно и детально разработанные правила ИЛИ технические приложения, специфические требования которых должны быть выполнены в порядке исполнения обязательства о проявлении «должного старания». Так, правилами ИКАО установлен максимальный уровень шума, который может производиться воздушными судами при взлете или посадке; уставные положения МАГАТЭ содержат технические условия, соблюдение которых необходимо для предотвращения возможного самопроизвольного радиоактивного излучения; в конвенции о создании Межправительственной морской консультативной организации (ИМКО) детально перечисляются обязательные требования, предъявляемые к строящимся судам и состоянию их трюмов, направленные на то, чтобы избежать утечки нефтепродуктов. Таким образом, доказательство отсутствия должного старания со стороны государства облегчается тем, что нарушение им любых таких технических требований само по себе представляет основу возникновения ответственности ,6.

15 См. в этой связи ст. 212 Неофициального сводного текста для переговоров.

16 См. в этой связи: Dupuy P. М. Responsabilite d'Etal pour les dommages d'origine tcclmologique et industrielle. Paris, 1977, p. 261, 263, 269.

412

Предлагалось и другое решение указанной проблемы, принятие общей конвенции, устанавливающей абсолютную ответственность государств в тех случаях, когда они осуществляют опасные или сверхопасные впды деятельности, отличающиеся чрезвычайной степенью риска н могущие причинить весьма существенный ущерб территории или окружающей среде другого государства17. Однако такой подход связан с наличием серьезных трудностей при определении п установлении в каждом конкретном случае того, что же именно означают столь растяжимые понятия, как «опасные или сверхопаспые виды деятельности», «чрезвычайная степень риска» ИЛИ «весьма существенный ущерб».

Комиссия международного права благоразумно воздержалась от одновременной кодификации правил, определяющих ответственность государств за правонарушения, п норм, касающихся ответственности государств за возможный ущерб, нанесенный в результате законных действий, поскольку «совместное рассмотрение этих двух вопросов могло бы лишь затруднить понимание каждого пз них» '8.

Некоторые члены Комиссии международного права настаивали на необходимости прежде всего рассмотреть вопрос об ответственности государств за законные, по рискованные и опасные виды деятельности.

Трудность подобной кодификации заключается в том, что этот тип ответственности вытекает лишь из договорного права и не имеет никаких оснований в обычном праве пли в общих правовых принципах, а поскольку речь в данном случае идет скорее об исключениях, чем об общих нормах, ответственность такого рода не может быть распространена на деятельность, не регламентированную специальными соглашениями.

Международные преступления и международные деликты

Как уже указывалось19, одним из важнейших шагов в направлении прогрессивного развития международного

413

права явилось предложение Комиссии меледународного права проводить при кодификации норм, касающихся ответственности государств, различие между международными преступлениями и международными деликтами.

Международное преступление определяется как «международное противонравное деяпие, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом».

Международное престзшление может, в частности, возникать в результате: «тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения международного мнра и безопасности, такого, как обязательство, запрещающее агрессию»; «тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения права народов на самоопределение, такого, как обязательство, запрещающее установление или сохранение си ной колониального господства»; «тяжкого и массового нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты человеческой личности, такого, как обязательство, запрещающее рабство, геноцид, апартеид»; «тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее зпа-ченне для защиты окружающей среды, такого, как обязательство, запрещающее массовое загрязнение атмосферы или морей».

Международные деликты образуют гораздо более обширную группу правонарушений, носящих менее серьезный характер, чем указанные выше.

Каково же с нормативной точки зрения значение такого различия? Этот вопрос пока еще но решен окончательно Комиссией международного права, но согласно докладу проф. Аго и мнениям других членов комиссии в отношении этих двух видов правонарушений будут применяться и два различных режима ответственности. В случае международных преступлений «не только непосредственно пострадавшее государство, но и другие субъекты международного права будут вправе потребовать ответственности государства-правонарушителя», в то время как при совершении международных деликтов «только государство, права которого оказались

414

непосредственно нарушены, имеет право потребовать ответственности государства-правонарушителя» 20.

Как указал специальный докладчик КОМИССИИ международного права, об этом различии впервые упоминается в obiter dictum Международного Суда по делу о Барселонской компании, когда Суд отметил «существенное различие... между обязательствами государств по отношению ко всему международному сообществу в целом и их обязательствами, касающимися другого государства в рамках осуществления дипломатической защиты своих граждан. По самой своей природе первые относятся ко всем государствам. Вследствие особой важности затрагиваемых в подобной ситуации прав можно считать, что все государства с юридической точки зрения заинтересованы в защите этих прав и что, следовательно, обязательства, принимаемые ими на себя в таких случаях, являются обязательствами erga omnes»21.

Тем пе менее Комиссия международного права на стала обосповывать свое определение международных преступлений характером erga omnes' обязательства. Она посчитала, что, «хотя международное преступление всегда представляет собой нарушение обязательства erga ошпеч, нельзя сказать, что любое нарушение обязательства erga omnes неизменно представляет собой международное преступление» 22.

Определение, принятое комиссией, пмеет сходство о формулировками принципов jus cogens в праве договоров. Однако, с другой стороны, как уточнила Комиссия международного права, «категория международных обязательств, в отношении которых не допускается заключение противоречащих им договоров, является более обширной, чем категория обязательств, нарушение которых представляет собой именно международное преступление»23,

Это различие de lege ferendae было благожелательно принято государствами на сессии Генеральной

415

Ассамблеи ООН, а также специалистами в области международного нрава. Оно представляет собой скорее основополагающий ответ на нынешние запросы международного сообщества, нежели кодификацию имеющихся прецедентов. То, как было встречено это предложение КОМИССИИ международного права, доказывает, что оно соответствует современному пониманию концепции .международной ответственности и отвечает требованиям мирового сообщества. Стало очевидным, что традиционная система двусторонней ответственности государств не может функционировать должным образом, когда речь идет о нарушении норм, защищающих общие п фундаментальные интересы всех государств. Для неуклонного соблюдения этих наиболее существенных норм международного нрава возникает необходимость предоставить любому государству право требовать их выполнения.

Вместе с тем важно отметить, что к возможным изменениям системы двусторонней ответственности государств следует подходить весьма осторожно. Общепризнанные правовые интересы всех членов международного сообщества в случае международного преступления не должны служить оправданием для принятия индивидуальных мер любым государством всякий раз, когда оно сочтет, что было совершено именно такое правонарушение.

Это породило бы анархию, ведущую к повторению наиболее серьезных форм вмешательства, характерных для международных отношений девятнадцатого века. Интересно, что кое-кто из первых защитников введения указанного различия ратовал одновременно и за политику вмешательства со стороны некоторых великих держав в качестве самозваных мировых полицейских. Поэтому весьма важпо, чтобы различие между международным преступлением и международным деликтом проводилось и применялось только в рамках соответствующих компетентных органов организованного международного сообщества.

Действия законодательных органов

Государство несет международную ответственность за действия или упущения любых своих органов, вне зависимости от исполняемых ими функций. Государство от

416

ветствоппо за своп органы, только за своп органы п за все свои органы.

Ошибочно полагать, что действия только тех органов, которые отвечают за международные отношения государства, могут вызвать его международную ответственность, поскольку даже государственные органы, исполняющие исключительно впутрепнпе функции, могут применять, а следовательно, и нарушать нормы международного права, затрагивающие права других государств.

По своему положению законодательные органы ничем не отличаются от других органов государства. Постоянная палата международного правосудия заявила по этому поводу: «С точки зрения международного права и по мнению Палаты, являющейся его органом, национальные законы представляют собой одни из видов деятельности государств и выражают их волю точно так же, как это происходит с судебными решениями или мерами исполнительных органов»2'1.

Из этого вытекает, что принятие какого-либо закона может соответствовать, а может и противоречить международному праву, и в этом последнем случае государство несет международную ответственность.

Постоянная палата междуиародного правосудия пришла также к «само собой разумеющемуся» выводу о том, что «государство, принявшее на себя действующие международные обязательства, непременно должно внести соответствующие поправки в свое внутреннее законодательство, с тем чтобы обеспечить выполнение этих международных обязательств»23. А это означает, что государство навлекает иа себя международную ответственность «как в результате издания законов, несовместимых со своими международными обязательствами, так и вследствие отсутствия законодательных актов, необходимых для выполнения данных обязательств»26.

Указание об отсутствии необходимых законов нуждается в некотором уточнении.

24 Дело о польской Верхней Снлезпн (С. P. J. I., serie А, num. 7. р. 19).

25 С. P. J. I., serie В, num. 10, р. 20.

14 Зак. 322

417

Международная ответственность за непринятие необходимых законодательных актов возникает только в тех случаях, когда в заключаемом договоре специально предусматривается издание какого-либо закона как единственного средства выполнения принятых на себя по договору обязательств. При иных обстоятельствах, то есть когда эти обязательства могут быть выполнены либо иа основании существующих законов, либо при помощи других средств, например каких-либо административных норм и правил, государство песет ответственность за невыполнение своих обязательств как в результате отсутствия соответствующих законодательных актов, так и вследствие любых других дефектов государственного механизма.

Это говорит о том, что внутреннее законодательство ие предоставляет всех необходимых возможностей для выполнения принятых на себя государством международных обязательств и не соответствует сфере действия указанных обязательств. Недостаточно издать хороший за-коп, если ои не будет должным образом применяться; и, напротив, нельзя считать, что государство песет ответственность за ошибки, допущенные при применении его действующего законодательства. в той части, и которой данное законодательство защищает исключительно права других государств и выходит за пределы требований соответствующих норм международного права 27.

Определение момента наступления ответственности государства за издание какого-либо закона, противоречащего его международным обязательствам,— еще один спорный вопрос, имеющий практическое значение, в частности для установления наличия обязательной юрисдикции28.

По нашему мнению, этот момент, lempus commisi delictum, наступает тогда, когда на практике дает о себе знать ущерб, причиняемый в результате принятия какого-либо закона, противоречащего международному праву. Так, например, само по себе издание закона, разрешающего экспроприацию собственности иностранцев без выплаты соответствующей компенсации, в нормальных условиях не должно быть поводом для заявления международных претензий, подлежащих рассмотрению в судебном порядке. Такие претензии могут быть приняты судом лишь в случае применения этого закона на практике. Однако если сам по себе факт издания такого закона повлиял на возможность продажи собственности иностранца или на цену на нее, то это может стать поводом для судебного разбирательства, даже если закон, о котором идет речь, еще ие применялся.

Следует учитывать, что дипломатическая практика позволяет государству, интересы которого могут оказаться затронутыми в результате издания определенного законодательного акта, заявлять свои претензии по этому поводу еще до применения и даже еще до принятия такого закона. Но возможность подобных упреждающих дипломатических действий пе следует смешивать с правом требовать возмещения за реально причиненный ущерб.

Несанкционированные действия п действия ultra vires должностных лиц

Многие из авторитетных авторов утверждали, что государство ие должно отвечать за действия его должло-стиых лиц, выходящие за рамки их полномочии, определяемых внутренним правом или полученными инструкциями. Эта точка зрения исходит из теоретической посылки, согласно которой, когда какой-либо государственный орган выходит за пределы своих полномочий, его действия не могут быть вменены государству.

В соответствии с такой логикой любая международная ответственность государств будет иллюзорной, поскольку должностные лица практически никогда не получают от своих государств инструкции, разрешающие им совершать правонарушения.

Международная практика окончательно закрепила принцип ответственности государства за противоправные действия его органов, даже если такие действия выходят за рамки их полномочий п противоречат нормам внутреннего права. Вместе с тем государство пе иесет ответственности за действия или бездействие индивидов, так-

419

же имеющих статус его органов, когда опп выступают в качестве частных лиц.

Решающий критерий, таким образом, состоит в том, выступает ли данный конкретный агент, хотя его действия выходят за пределы его компетенции, в представлении других лиц в качестве органа государства, поскольку он ссылается при этом на свой статус, либо действует в ходе исполнения возложенных на него функций, либо прикрывается официальным характером своего положения.

При этом государство пе несет прямой ответственности; оно ответственно лишь за то, что не приняло должных мер для предотвращения правонарушения (так же как в отношении действий индивидов) в случае, когда агент пе выполнял своих официальных функций плп полномочий п пе пытался связать своп действия с занимаемым пм официальным постом, то есть когда не имеется «даже видимости официального поведения» 29.

Соответствующая статья, принятая в первом же чтении Гаагской конференцией по кодификации, содержит специальную оговорку, согласно которой «государство тем не менее но песет международной ответственности в тех случаях, когда некомпетентность должностного лица настолько очевидна, что иностранец должеп был бы понять это п, следовательно, избежать ущерба» 30.

Кодифицируя режим международной ответственности государств в целом, а не только в части, касающейся обращения с иностранцами, Комиссия международного права отвергла эту оговорку. Комиссия сочла, что в случае принятия подобной клаузулы «может возникнуть опасность использования ее государствами в качестве недопустимого средства, позволяющего избегать ответственности даже при совершении серьезных правонарушении, за которое опп, напротив, должны нести всю полноту международной ответственности» 31. В качестве примера была приведена возможность «развязывания агрессивной войны главой какого-нибудь государства в явное нарушение положений конституции, определяющих его функции». В подобной ситуации «было бы абсурдным не считать

420

такие действия правонарушением, совершенным государством как таковым, за которое оио должно нести международную ответственность» 32.

Действия судебных органов

Принципы самостоятельности и независимости судебной власти во внутреннем праве, а также уважения окончательного характера судебных решений оказали весьма существенное влияние иа то, как имение общий принцип ответственности государств применяется к действиям или упущениям судебных органов.

Этими основополагающими принципами судебной организации и объясняется нежелание — особенно заметное в арбитражных решениях, выносимых в прошлом веке,— допустить распространение на судебные власти правила о том, что государство несет ответственность за действия всех своих органов.

В нынешнем веке был прнзпан, однако, принцип ответственности государства за действия судебных влас-гей. Хотя судебная власть и независима от правительства, она не может быть независимой от государства; принимаемое какой-либо судебной инстанцией решение является решением государственного органа точно так же, как п закон, издаваемый законодательным органом, плп постановление, принимаемое исполнительным органом.

Ответственность государства за действия своих судебных органов может возникнуть из трех различных видов судебных решений:

во-первых, когда решение национального суда явно несовместимо с нормами международного права;

во-вторых, в случае, традиционно известном как «отказ в правосудии»;

п, в-третьих, когда в отдельных исключительных случаях н при четко определенных обстоятельствах государство несет ответственность за судебное решение, противоречащее внутреннему праву.

1) Судебные решения, явно несовместимые с нормами международного права. Судебное решение, отказывающее иностранному государству или его представителю в привилегиях, которыми он может пользоваться в соответ

421

стпип с международным обычным нравом; приговор, в котором судья преступает пределы территориальной юрисдикции, признаваемой за государством согласно меядапародному праву; обращение с убежавшим преступником, не соответствующее положениям действующего договора о выдаче,— все это примеры судебных решений, представляющих собой грубое нарушение норм международного права. Во всех этих случаях ответственность государства совершенно очевпдпа, поскольку в подобного рода делах ни одно государство не может утверждать, что точка зрения пх судов является окончательной.

На Гаагской конференции по кодификации 1930 г. высказывались опасения, что принятие общей формулы ответственности государства за действия его судебных органов, идентичной той, которая действует в отношении законодательных и исполнительных органов, может превратить международные судебные инстанции в апелляционные органы на решения национальных судов. В этой связи один из делегатов напомнил, что судебная власть образуется «независимыми органами, которые нп от кого не получают инструкций пли рекомендаций н авторитет и престиж которых определяется уважением, внушаемым их приговорами, н обоснованностью их решений» 33.

В конце концов была принята формула, предусматривающая международную ответственность государства, «которая вытекает ну того факта, что судебное решение, пс подлежащее апелляции, явно несовместимо с международными обязательствами данного государства». Выделенные слова должны были выразить идею (которую по было сочтено нужным подчеркивать в том случае, когда лечь шла о законодательных и исполнительных органах) ) том, что «предъявляющее претензию правительство должно представить убедительные доказательства, позволяющие установить несоответствие решения суда международным обязательства л» н факт явного нарушения одного из таких обязательств» 3'!.

2) Отказ в правосудии.. Правильное значение этого выражения было предметом многочисленных споров иа страшщах теоретических трудов и в дипломатической

33 «Manuol do Derecho Infernacional Publico*, ed. Sorensen.

422

практике. Это объясняется тем, что потерпевшее государство зачастую пытается приписать этим словам возможно более широкий смысл. Это одна из тех «магических формул», которые, подобно выражению «естественное право», придают значительно большую силу и убедительность любому требованию.

Однако формуле «отказ в правосудии» был придан совершенно точный смысл в целом ряде арбитражных решений, в выступлениях представителей государств — участников Гаагской конференции по кодификации 1930 г., а также в работах известных авторов 35. В свете соответствующих прецедентов и авторитетных высказываний специалистов можно установить различие между действиями судьи, отказывающего в правосудии, и судьи, выносящего несправедливое решение, то есть между тем, что Гроцнй называл «deni de justices и «defi tie justice*.

Отказ в правосудии имеет место лишь в том случае, когда иностранец не получает доступа в суд для защиты своих прав илп когда неоправданно и непростительно затягивается вынесение решения суда, иными словами, когда имеет место неудовлетворительное осуществление юрисдикции. Во всех других случаях, когда местный суд выносит решение, отклоняющее претензии иностранца, можно говорить о «injnstice rendue», но не о ex hypotliesi ((justice deniee». Следовательно, нельзя говорить об отказе в правосудии, когда суд выносит свое решение по предъявленному иностранцем иску, даже если он пе удовлетворит заявленных претензий, сочтя их неосновательными.

Применение понятия «отказ в правосудии» в его правильном значении отнюдь не означает согласия с так называемой латиноамериканской доктриной по этому вопросу. Последняя была выдвинута Герреро в его докладе на Гаагской конференции по кодификации 1930 г. и отвергала любую форму международной ответственности государства за действия его судебных органов, за исключением случаев отказа в правосудии как такового. Но как мы уже указывали, ответственность государства за

35 Более детальное перечисление авторитетных специалистов, решений арбитражей и высказываний на конференции в поддержку правильного смысла выражеппп «отказ в правосудии» см.: «Мапиа! de Derecho Inlernacional Publico)), ed. Sorensen, p. 524—528.

423

действия его судебных органов пе ограничивается только случаями, определяемыми как отказ в правосудии; она возникает также на основании двух других видов судебных решений, о которых говорилось выше. Итак, ответственность за действия судебных органов и отказ в правосудии — это пе синонимичные понятия.

Не следует полагать, одпако, что вопрос о том, какой именно смысл должен быть придан выражению «отказ в правосудии», является чисто терминологическим н не имеющем никакого практического значения.

Во многих договорах наличие отказа в правосудии служит необходимым предварительным условием для предъявления иа международном уровне — плп, возможно, для обращения в арбитраж — исковых претензий, которые прежде представляли собой просто заявленные иностранцами в частном порядке ИСКИ, регулируемые внутренним правом и, как правило, подлежащие рассмотрению в национальных судах. На этих основаниях заинтересованным государствам удалось добиться включения точного определения понятия «отказ в правосудии» в принятые Гаагской конференцией 1930 г. тексты36. Это было сделано для того, чтобы обеспечить толкование и применение договоров, заключенных с учетом траднцноп-иой концепции отказа в правосудии, в строгом соответствии с указанным определением. Явно несправедливый судебный приговор или любое другое нарушение национальными судами международного нрава может повлечь за собой ответственность государства, однако жалобы на неправильность или несправедливость решения внутренних судебных органов еще пе являются per se вопросом, подлежащим па основании таких договоров арбитражному разбирательству. Для передачи подобных претензий на арбитраж необходимо предварительное заключение специального соглашения по этому поводу.

Существует и другое практическое последствие правильного применения точной и четкой терминологии. Говорить об отказе в правосудии для оправдания своего несогласия с решением национального суда по существу дела — значит пытаться уклониться от выполнения специфических требований, определяющих наступление международной ответственности, н избавиться таким образом от необходимости доказывать злонамеренность судей и

35 Ibid, р. 527—528.

424

исчерпание местных средств судебной защиты. Это именно так, поскольку, когда ссылаются на отказ в правосудии, неразумно требовать доказательства наличия элемента злонамеренности, который обычно даже не принимается в расчет в случае такого серьезного нарушения; точно так же было бы странно требовать, чтобы иностранец исчерпал местные средства судебной защиты перед теми самыми судами, которые отказали ему з правосудии.

3) Судебное решение, противоречащее внутреннему праву. В исключительных обстоятельствах может пметь место международная ответственность государства за судебное решение, противоречащее внутреннему праву.

Этот третий вид ответственности государства за действия своих судебных органов по самой своей природе посит исключительный характер. Как общее правило, государство не несет ответственности по отношению к иностранцам за ошибочные решения своих судебных органов. Ни одно государство не может гарантировать частным лицам — будь то иностранцы плп его собственные граждане — непогрешимость своих судей. Председатель Комиссии международного права заявил на конференции 1930 г. (и никто не возражал против этого заявления): «Все согласны с тем, что ошибка судьи не является еще достаточным основанием для возникновения ответственности государства. Этот критерий полпостыо подтверждается теорией н практикой международных судебных органов» 3'.

Тем не менее известны случаи, когда государство было сочтено ответственным за судебные решения, противоречащие внутреннему праву. Подобные исключительные ситуации могут возникнуть лишь при стечении трех требуемых для возникновения ответственности обстоятельств, а именно: а) решение национального суда должно представлять собой грубейшее и непростительное нарушение внутреннего права; б) это должно быть решение суда высшей инстанции, принятое уже после того, как были исчерпаны все другие местные средства судебной защиты; в) должен присутствовать субъективный элемент недобросовестности или дискриминационного отношения со стороны суда.

См.: «Acls of (be Conference For the Codification of International La\v», vol. IV, p. 103.

425

Первое условие сформулировано с учетом важнейшей презумпции, что решения национальных судов соответствуют внутреннему праву. И именно на истце лежпт onus probandi, то есть обязанность доказать наличие нарушения. Как удачно отметил Ваттель, «если по делу возникают какие-либо сом-нения, суверен ие должен принимать к рассмотрению жалобы своего подданного па иностранный суд» 3S.

Второе условие основывается на том, что государства должны располагать такой судебной системой, которая обеспечивает необходимые средства судебной защиты для исправления естественных ошибок своих судей. Неизбежным выводом из этого условия является то, что государство пе может передать дело на разрешение какого-либо международного суда или другого международного органа, если оно пе рассматривалось предварительно в национальных судах.

Определение понятия субъективного элемента недобросовестности шш дискриминационного отношения даио в целом ряде согласующихся между собой в этом отношении арбитражных решений, в высказываниях представителей государств иа Гаагской конференции по кодификации 1930 г. и в теоретических работах специалистов в области международного права. В соответствии с арбитражными прецедентами для возникновения ответственности государства по этой причине необходимо наличие элемента недобросовестности; должно быть совершенно очевидным, что действия суда были пристрастны, основаны на обмане или что они совершались иод давлением извне 39. Различие между судебной ошибкой и несправедливостью суда, влекущей за собой ответственность государства, заключается в том, что во втором случае налицо недобросовестность и злой умысел судьи, поставившего своей целью нанести ущерб иностранцу. Однако доказывать наличие этого субъективного элемента должно государство-пстец, поскольку недобросовестность не может предполагаться сама собой.

Только в тех случаях, когда нарушение внутреннего права носит исключительно грубый и чрезвычайно серь-

Acts of the Judiciary.— «Essays in Honor of Philip C. Jessup. "Transnational Law in a Changing Society*, p. 171.

38 См. дела, цпт. в: ('Manual do Derecho Iiilcnuxcional Publico*,

езнын характер, можно считать, что доказательство недобросовестности содержится in re ipsa. Иными словами, речь идет здесь о таком решении, которое ни один честный п компетентный суд пе мог бы вынести; подобный судебный приговор должен представлять собой, как говорилось в работах некоторых авторов и в ряде арбитраж-пых решений, вопиющую несправедливость, иие criaute injustice.

Все это наводит на мысль о возможности своего рода контроля международного судебного органа над решениями национальных судов. Однако международный судебный орган не должен выступать в качестве апелляционной или кассационной инстанции, ои ие имеет также никакого права проверять во всех деталях правильность применения норм впутрещ-iero права. Главной его задачей при рассмотрении подобных дел является определение того, была ли совершена очевидная несправедливость по отношению к иностранцу и, если это так, налицо ли вес три требуемых для возникновения ответственности условия. В отличие от внутреннего апелляционного суда международный судебный орган рассматривает дело под другим углом зрения, пе аиа.лпзируя в деталях причины, повлиявшие на принятие национальным судом решения, а оценивая главным образом его результаты с учетом соображений равноправия и справедливости.

Ответственность государства за действия частных лиц

Отдельиые лица могут совершать в пределах территории какого-либо государства действия, ущемляющие права других государств.

Первоначальная п почти примитивная реакция на такие действия основывалась на понятии групповой солидарности, выражающейся в том, что группа должна отвечать за преступления, совершенные любым ее членом против другой группы пли входящих в нее идпвпдов.

Эта концепция коллективной или групповой ответственности была отвергнута Гроцнем, который пришел к заключению, что государство ответственно лишь в случае его соучастия в преступлении нпднвнда, выражающегося в patientia илп receptus. Государство, власти которого осведомлены о том, что какой-либо индивид намеревается

427

420

совершить преступление против другого государства или его граждан, и не принимают мер для пресечения подобного рода действий (patienlia), или государство, которое предоставляет дипломатическую защиту преступнику, отказываясь выдать пли наказать его (receptus), выражает тем самым свое молчаливое согласие на такую деятельность. Государство превращается, таким образом, в соучастника преступления, проявляя своего рода солидарность с преступником, вследствие чего и возникает его ответственность.

Эта теория молчаливого соучастия государства в преступлении была поддержана в ряде арбитражных решений XIX века и в работах известных специалистов в области международного права '10. Однако оиа уже пе удовлетворяет требованиям сегодняшнего дня. Соучастие государства в преступлешга, выражающееся в том, что оно не принимает необходимых мер для пресечения правонарушения или наказания преступников, очевидно лишь п тех редких случаях, когда государственные власти иа самом деле заранее знают о готовящихся акциях или действуют в качестве подстрекателей нарушителей. В соответствии с современной правовой доктриной п точкой зрения правительств, участвовавших в Гаагской конференции по кодификации 1930 г., государство отвечает лишь за действия своих собственных органов, когда они не проявляют необходимого старания, для того чтобы предотвратить преступление пли наказать частное лицо, которое его совершило. В этпх случаях ответственность государства возникает не на основании его соучастия в преступлении, а вследствие невыполнения им своего международного обязательства принимать любые соответствующие и разумные меры для предотвращения правонарушения или, если оно все-таки совершено, для задержания преступника п предания его суду. Таким образом, нет никаких причин для того, чтобы говорить о соучастии государства либо о его «солидарной» или «косвепиой» ответственности, поскольку в международном плане государство несет ответственность ие за действия частпых лиц, а за свое собственное бездействие, за отсутствие «должного старания» со стороны государственных оргапов. Преступления частных лиц — это лишь один из видов

40 «Manual de Derecho- Inlcrnacional Publico*, cd. Sorcn^en p. 529. ' '

428

деятельности, порождающий определенные обязанности для государства. Ответственность государства возникает только в том случае, когда «оно не принимает, в зависимости от обстоятельств, должных мер, чтобы предотвратить правонарушение, исправить положение дел или наказать нарушителей за причиненный ущерб» 41. Причем обязательство о «должном старании» должно приниматься с учетом доступных для каждого государства средств его выполнения. Именно поэтому оно н было описано М. Губером как «старание quam in snis» 42; другими словами, государство обязано проявлять ту же степень старания и защиты, которую оно в обычных условиях предоставляет своим гражданам.

Ущерб, понесенный иностранцами в результате восстаний и гражданских войн

Вопрос о том, должно ли государство нести ответственность за ущерб, причиненный иностранцам во время восстаний и гражданских войн, вызвал в XIX веке ожесточенные споры как в теоретическом плане, так и в сфере дипломатии.

Несмотря на обилие различных точек зрения, решения арбитражей в то время были почти единодушны в утверждении принципа, отрицающего ответственность государства за действия «групп повстанцев, совершенные в па-рушение его законов» 43. В таких случаях также применяются те же общие принципы, которые регулируют ответственность государства за действия индивидов, н, следовательно, государство несет ответственность, только «если будет доказано, что государственные органы не проявили должного старания, для того чтобы помешать причинению ущерба» 44. Однако, хотя государство «не отвечает за революционную деятельность саму по себе, оно может тем не менее нести ответственность за принятые — пли непринятые — меры для предотвращения, в пределах его возможностей, последствий такой деятельности» 45.

429

Некоторые авторы считают, что государство не несет ответственности за ущерб, причиненный иностранцам в результате восстаний пли гражданских войн, поскольку этот ущерб вызван «форс-мажорными обстоятельствами», что предполагает отсутствие правонарушения46.

Однако такое объяснение не может быть признано удовлетворительным. Под «форс-мажорпымн обстоятельствами» обычно понимают внешнюю и неодолимую силу, проявляющуюся независимо от чьей-либо воли, такое пе-нзбежпое событие, которое вообще несовместимо с понятием незаконности как таковой, например землетрясение, наводнение или пожар. Положение же о том, что государство не песет ответственности за ущерб, причиненный иностранцам в результате восстаний или гражданских войн, основывается на совершенно другом принципе, а именно па невозможности вменить государству незаконные действия повстанцев. Это было бы равносильно возложению ответственности за преступление иа его главную жертву — находящееся у власти правительство ~и.

Доказательством же тою, что действия повстанческих сил, в результате которых был нанесен ущерб иностранцам, являются незаконными с самого качала, может служить тот факт, что, когда восставшие добиваются успеха в своем стремлепин свергнуть иаходящееся у власти правительство, государство становится ответственным за действия повстанческих сил с первых же дней революции. Это происходит потому, что после победы революции и захвата повстанцами власти они уже не могут отказаться от ответственности за свою деятельность, ссылаясь на то, что попесеппып иностранцами ущерб был причинен в результате действии частных лиц.

С другой сторопы, могут сложиться такие «форс-мажорные обстоятельства», что государство по ие зависящим от пего причинам приостановит вътолнеппс своих финансовых обязательств, как об этом говорится в ст. 19 Устава Организации Объединенных Наций.

Ьм. например: luoru. Nouveau droit international public. 2 cel., vol. I, _ p. 553; Podesta Costa: La responsabilidad del Es-tado por danos irrogados a la persona о los bienes de extranjeros en luchas civile?, p. 49—52.

" BeJlo Л Obras Completes, vol. XXII. - Derecho International, Caracas, p. 46o.

430

Формы ответственности государства за нарушение международных обязательств

Оставляя в сторопе вопрос о санкциях, которые могут быть применены международной организацией в случае международного .преступления, государство песет ответственность за нарушение своих международных обязательств путем осуществления репараций в возмещение причиненного ущерба.

Репарация — это родовой термин, обозначающий различные способы, к которым может прибегнуть государство для реализации или погашения ответственности. Различными формами репараций могут быть реституция, возмещение убытков и удовлетворение.

Постоянная палата международного правосудия определила понятие репарации следующим образом: «...репарация должна, насколько это возможно, устранить все последствия противоправного акта и восстаповить положение, которое, по всей вероятности, существовало бы. если бы этот акт ие был совершен. Реституция в натуре или. если это невозможно, выплата суммы, соответствующей той стоимости, которую составляла бы реституция в натуре; присуждение в случае необходимости возмещения убытков за понесенный, ущерб, если только ои уже не покрыт реституцией в натуре плп выплаченной за нее суммой,— таковы основные прпицппы, которыми следует руководствоваться прп определении величины компенсации, предназначенной для возмещения убытков, понесенных в результате акта, противоречащего международному праву» 'is.

1) Реституция. Целью реституции в натуре является восстановление положения, которое существовало до совершения противоправного действия или бездействия, посредством выполнения обязательства, нарушенного государством, аннулирования поправомерпого акта, возвращения неправильно копфисковаппой собственности или воздержания от последующих противоправных акций. В только что цитированном отрывке пз решепий Постоянной палаты международного правосудия подразумевается, что реституция — это одна из обычных форм репарации п что возмещение убытков в денежном выражении осуществляется только в случае невозможности произвести реституцию в натуре.

43 С. P. J. I., serie A, num. 17, р. 47.

Зачастую соглашения об арбитраже предоставляют па усмотрение арбитра выбор наилучшей формы репарации в каждом конкретном деле.

Обычно в таких случаях арбитраж принимает во внимание практические трудности и неудобства, нередко возникающие при осуществлении реституции в натуре, и взамен ее предлагает произвести выплату денежной компенсации. Такой же выбор предоставляется и Международному Суду в соответствии со ст. 36, п. 2, его Статута. Таким образом, хотя реституция в натуре и сохраняет свой характер одной из основных форм репарации, на практике в большинстве случаев она заменяется денежной компенсацией.

2) Возмещение убытков. Это «обычная форма репарации», поскольку «деньги являются общепринятой мерой стоимости» 49. В силу того что денежная компенсация должна по мере возможности «устранить все последствия противоправного акта» и соответствовать по стоимости реституции в натуре, она включает в себя суммы, потерянные в результате прекращения поступления доходов или других прибылей; материальное же возмещение за экспроприированную собственность следует производить из расчета ее стоимости иа день выплаты, а не по ценам, действовавшим в момент отчуждения имущества 50. Возмещение убытков должно компенсировать веси ущерб, причиненный в результате правонарушения, в том числе и потерю «прибылей, которые могли бы иметь место прп обычном течении событии». Не учитываются лишь предполагаемые доходы проблематичного или умозрительного характера, «чересчур неправдоподобные или спекулятивные», а также «возможный, но всего лишь вероятный и неопределенный ущерб» 5I. Решающим фактором для определения понесенных убытков является достоверность ущерба. Не обязательно, чтобы ущерб уже был нанесен, для того чтобы потребовать компенсации за него. Так, например, вредные последствия, которые, несомпенпо, проявятся в будущем в результате наступившего радиоактивного заражения, дают право на получение компенсации еще до того, как будет понесен реальный ущерб.

432

Компенсация же, ставящая целью наказать или проучпть обидчика в порядке осуждения правонарушения и как исправительная мера, несовместима с основополагающими принципами понятия репарации как таковой. Применение подобных-санкций выходит за пределы юрисдикции Международного Суда, определенной его Статутом, и других международных судебных органов, которые «ненол-номочны принимать принудительные меры» 52-

3) Сатисфакция. Предоставление сатисфакции, как правило, имеет место в случаях, когда речь идет о нематериальной ответственности или о возмещении морального ущерба, нанесенного политическим интересам или достоинству государства.

На практике и в соответствии с современным международным нравом сатисфакция может быть облечена в форму официального выражения сожаления или принесения извинения, наказания виновных должностных лиц низшего ранга, либо, в особенности, формального признания неправомерности совершенного действия или судебной декларации об этом.

Международный Суд, следуя правовой доктрине, нашедшей отражение в некоторых предыдущих решениях арбитражей, установил, что судебная декларация о неправомерности совершенного действия сама по себе является надлежащей сатисфакцией 53.

Исковые требования государств в защиту прав своих граждан

Установление ответственности за противоправные действия, нарушающие права иностранцев, обеспечивается посредством осуществления их дипломатической защиты и подачи соответствующих исков. Частный иск должен быть поддержан государством, в гражданстве которого состоит физическое или юридическое лицо, понесшее ущерб 54, а объем ответственности определяется в зависимости от размеров этого ущерба. Как было удачно от-

. 52 Ibid, р. 540—541.

55 Когда речь идет о юридических лпцах, «традиционные нормы предоставляют право дипломатической защиты различного рода акционерных компаний государству, в соответствии с законами которого опп были образованы и па территории которого зарегистрированы» [Case of the Barcelona Traction (I. С. J. Reports, 1970, p. 42)].

433

мочено, «хотя международные правила, регулирующие режим иностранцев, представляют собой общие нормы международного права и, как таковые, связывают государства друг с другом, они получают конкретное выражение в форме двусторонней юридической связи таким образом, что обязательство государства обращаться соответствующим образом с частными лнцамн действительно лить по отношению к тому государству, в гражданстве которого состоят эти лица, п пикап пе касается других государств» 55,

Следовательно, речь идет о двусторопион юридической связи между двумя, государствами. Как указывала Постоянная палата международного правосудия, «беря на себя дело одного из своих подданных и прибегая к дипломатическим действиям или международному судебному разбирательству от его имени, государство па деле осуществляет защиту своих собственных ирав, в частности своего права гарантировать своим подданным соблюдение порм международного права» 5G. «Государство должио рассмагрииаться как единственный судья, который имеет право решать вопрос о том, предоставлять ли свою защиту, в каком объеме ее предоставлять и когда ее прекращать» 57.

Иски от им опп своих граждан в отлично от добрых услуг или проявления заинтересованности в разрешении опредслениого дела в пользу какого-либо лица могут быть предъявлены только в том случае, когда права одного из граждан государства были нарушены непосредственно в результате действии другого государства, противоречащих международному. праву. Для предъявления подобного иска недостаточно того, что ущемлены интересы иностранца, пе охраняемые международным правом, пли ему нанесен экономический плп другой ущерб.

Постоянная палата международного правосудия установила различие между правами п интересами, говоря о «правах плп интересах индивида, нарушение прав которого причиняет ущерб»5S. Международный Суд в свою очередь определил дипломатическую защиту как случай, «когда государство берет па себя дело своего гражданина,

?>я Особое мнение судьи Морсллп по делу о Барселонской компании (ibid., р. 220).

8* Дело о концессия?; Маиремматпса в Палестине (С. P. J. I., scrie A. num. 2. p. 12).

»* I. С. .1. Reports. 1970, р. 44

*• С. P. J. I., scrie A, num. 17, р. 23.

права которого, как утверждается, пе были признаны другим государством в норушеппе существующих норм международного права» г>0. В деле о Барселонской компании Международный Суд, в частности, заявил: «Только нарушенное право, а не просто факт ущемления интереса порождает ответственность» 6П.

Действия, нарушающие права индивида, могут одновременно затрагивать и интересы пли ожидания другого лица, связанного с ним обязательствами по контракту пли каким-либо другим юридически оформленным образом. Тем пе менее предъявление иска от имени последнего лица не является допустимым, если только те же самые действия не нарушают одновременно п непосредственно нрава обоих указанных лиц.

Так, международное право пе разрешает защиту интересов плп даже законных требований кредиторов, касающихся финансового положения и платежеспособности их должников. Если кто-либо, одолживший деньги иностранцу, понес впоследствии финансовые потерн в реззегь-тате действий, противоречащих международному праву и нанесших ущерб иностранцу, это еще не может служить основанием для выступления государства, в гражданство которого состоит кредитор, в защиту интересов последнего. Эта проблема довольно часто вставала перед арбитражами, которые «в своих решениях пеодпократпо указывали, что в подобных случаях кредиторы пе имеют никакого основания на дипломатическую защиту со стороны своего государства по причине ущерба, нп песенного их должникам» 6|. С другой стороны, если права кредиторе;!, как таковые, прямо нарушены, например, в результате отказа им в праве возбудить судебное дело, то основанием предъявления иска о возмещении зицерба может служить тот факт, что в данном случае совершено прямое нарушение пе какого-либо интереса кредиторов, а нх законных прав.

Обычно же решающим является определение того, явились ли действия, иослужнвшие основанием для возбуждения иска, «прямым нарушепнем прав» лица, защиту которого берет на себя государство 62.

Reports, 1050, р. 27).

ed. Sorensen, p. 547.

S2 Ibid.

435

434

<< | >>
Источник: ЭДУАРДО ХИМЕНЕС ДЕ АРЕЧАГА. СОВРЕМЕННОЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО. 1983

Еще по теме МЕЖДУНАРОДНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ:

  1. § 4. Мирное урегулирование международных споров и ответственность по международному праву
  2. 23.4. Ответственность в международном праве
  3. 4. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В КОСМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
  4. § 7.2. Юридическая ответственность в международном частном праве
  5. Глава X МЕЖДУНАРОДНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
  6. ЧАСТЬ IV МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО Раздел VIII ОБЩИЕ ОСНОВЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА Глава 31. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И ЕГО РОЛЬ В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
  7. 6.8. Совместные правонарушения, содействие, освобождение от ответственности; ответственность вышестоящего и сексуальное насилие
  8. Общие положения материальной ответственности. Ее отличие от дисциплинарной ответственности
  9. ВОПРОС71 Понятие материальной ответственности работников перед работодателем. Ее отличие от гражданско-правовой ответственности за ущерб
  10. § 4. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности привлечения к ответственности
  11. 24.1. Трудоправовая ответственность как вид юридической ответственности
  12. 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ СУБЪЕКТОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА. СОДЕРЖАНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ
  13. 23.5. Роль международных организаций в поддержании мира и обеспечении международной безопасности
  14. §3. Международно-правовое регулирование отдельных видов договорных обязательств § 3.1. Договор международной купли-продажи товаров
  15. МЕЖДУНАРОДНЫЙ СОЮЗ КРИМИНАЛИСТОВ И МЕЖДУНАРОДНАЯ АССОЦИАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА