СКАЗ - СКАЗИТЕЛЬ - ТИП РАССКАЗЧИКА В НАРОДНОЙ И ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКЕ
В размышлениях о внутренней форме народной сказки или сказки литературной исследователь да и воспитатель и школьный учитель сталкиваются с необходимостью толкования «слога» произведения в узком смысле этого слова: языка и синтаксиса, в которых явственнее, чем в проблематике и даже сюжете как таковом, обнаруживается «лицо» рассказчика. Таким образом мы вынуждены прибегнуть к слову, осознаваемому в современной русской речи как архаическому, — сказитель. Парадоксально, но факт: народная сказка или былина как явление коллективного творчества в конечном итоге записывается от «исполнителя», индивидуально передающего художественное произведение. В народе этот исполнитель назывался по-разному: не только «бахарь» (от баять), но и «старинщик» (от старина, былина). Образ старинщика, былинщика создал исследователь фольклора Н. Е. Ончуков: «Это своя, часто неграмотная, но все же интеллигенция деревни, не дипломированная школьными бумагами, как это в классах выше крестьянского, а настоящая, выделяющаяся естественным путем по своим умственным качествам или задаткам иногда очень больших художественных дарований. Это умственная аристократия деревни»1. Дело не только в том, что древний человек осознавал религиозно-магическую функцию сказки, которая должна была «воздействовать в желательном направлении на лесных духов», но и в том, что сказка воздействовала на самих слушателей, играя роль своеобразного психологического тренинга, столь необходимой в тяжелом физическом груде психологической разгрузки34 35. Сказки рассказывались ближе к вечеру, после тяжелого рабочего дня, так что счастливым образом «совпадал» период отдыха уставших за день людей и время, когда, но мнению язычества, «активизируется» нечисть: лешие, водяные, домовые. Сказки «ублажали» духов, примиряли их с человеком, но сказки «завораживали» и самого человека. Бывали и особые «сказочные» времена года. Пожалуй, самые «сказочные» времена — святки и Великий пост. Сказителя не случайно считали не просто хорошим бахарем, но и полагали, что он обладает не свойственной другим людям магической силой, порой почитали едва ли не за волхва или колдуна36. Все вышесказанное и накладывает отпечаток на содержание (тематика, проблематика, конфликт сказки), и отражается на стиле, синтаксисе — собственно за- клинательное присутствует и в троекратных повторах на макро- и микроуровне, и в «магии слова», и во вставных «песенках». Так образ сказителя проявляется в различных вариантах одной и той же сказки. Писатели, обрабатывающие фольклор, зачастую принимают на себя роль сказителя: сравните способы повествования в сказке Л. Н. Толстого «Липунюшка» и А. Н. Толстого «Мальчик с пальчик». Литературная сказка, портретирующая черты народной сказки или, напротив, отталкивающаяся от них как от простонародных, ориентируется и на определенный тип рассказчика. Во всяком случае, независимо от осознанности или непреднамеренности, автор литературной сказки волен выбирать между собственно сказовым, ориентированным на устную речь, проявляющимся в своеобразном синтаксисе, и «книжным» изложением событий. Сказовое начало активно проявляется в «Уральских сказах» П. Бажова, в сказках С. Писахова и Б. Шергина. Книжное, в свою очередь, отражает образ повествователя как наставника, воспитателя, старшего друга, учителя. Дидактическое может присутствовать в вербально выраженной морали или отсутствовать, дидактическое проявляет себя в тех нравственно-эстетических акцентах, которые расставлены в произведении, например, в «Черной курице» А. Погорельского.