<<
>>

6

Формула как категория устно-поэтического канона выполняет роль образца, стандарта для построения образа песни. Таков «формативный» аспект этого явления. И если рассматривать эту поэзию в альтернативе — реалии жизни / стереотипные образы, то, действительно, при постоянной повторяемости форм нельзя выявить ни их значения, ни содержания самой поэзии.
Однако эстетическая система фольклора включает еще один параметр, вне которого не могут быть поняты ни содержательность форм, ни содержание песни. Таким параметром является традиция. В предлагаемом подходе мимесис фольклорной необрядовой лирики понимается как ее направленность па традицию. Т. е. сама традиция понимается как субстанция содержания лирической песни, как та единственная реальность, которую изображает и выражает народная лирика. Именно традиционные смыслы и создают ту действительность, которая воспевается в песнях, создают тот своеобразный мир, который непосредственно не соотносим с миром «реальных данностей» 139 и в известной степени противостоит «конкретному бытию», — это мир традиции. Разумеется, предложенное понимание мимесиса не должно провоцировать представление о том, что эта лирика не отражает никакой «объективной реальности». Во избежание недоразумений сделаем две оговорки. Во-первых, нет никаких оснований отказывать в статусе «реальности» и определенной степени онтологизма самой традиции. Во-вторых, имеющая хождение в ряде работ неявная предпосылка, что действительность всегда была одной и той же, что человек всегда жил в одном и том же мире, но только изображал его по-разному, является неверной. Проблема «относительности» реальности в рамках исследования словесного творчества была четко сформулирована О. М. Фрейденберг.140 Фольклор типологически относится к стадии дорефлективного мышления, которое конструирует действительность из категорий собственного сознания и живет в этой действительности, поэтому вопрос об «относительности» и специфике реальности должен решаться исторически.
Наше понимание фольклорной реальности с необходимостью вытекает из специфики «обрядового сознания», для которого традиционность и действительность — своего рода тождества. Поэтому, пользуясь выражением А. Ф. Лосева, мы можем охарактеризовать традицию как «абсолютную эстетическую действитель ность» 141 лирической песни. И формулы как элементы, в которых наиболее полно конденсируется традиционная информация, как художественные первоэлементы традиции, носители ее «глубинных значений» являются наиболее существенными для фольклорной песни. Именно в них она развертывает свое содержание. Формулы не наделяются в тексте смыслом, а сами наделяют им текст. В силу своей эстетической природы формула как элемент традиции обладает своей собственной внутренней мотивацией. Отсюда вытекает одно очень важное для исторической эстетики фольклора следствие: элементы фольклорного текста мотивированы на уровне традиции,142 а не на уровне самого текста. Такая специфика компонентов фольклорного текста имеет непосредственное отношение к специфике его строения, композиции, закономерности которой мы рассмотрим во второй главе работы. Действительность, изображаемая и выражаемая в песне, — это лирический универсум фольклорной традиции. Этим и определяется миметический статус традиционной художественной формы. Отыскивать в содержании традиционных форм «реалистические», конкретные черты было бы антиисторично (хотя конкретные реалии и встречаются в текстах; однако, во-первых, они не определяют специфику этой поэзии, а, во-вторых, как мы видели выше в примере с именами персонажей, сами эти реалии обычпо формульпо «оправлены», соотнесены с каноном). Высказапное положение о миметическом статусе формулы — ее направленность на традицию, а не на непосредственные реалии быта — находит подтверждение, причем фактическое подтверждение, в истории самой народной поэзии. Речь идет о действительности (в миметическом смысле), и фактом, подтверждающим нашу концепцию мимесиса лирической песни, является «соприкосновение исконно крестьянского художественного сознания с повой действительностью»143 (разрядка наша.
— Г. М.). Мы имеем в виду исторические песни XVIII века. В основе действительности этих песен лежали конкретные исторические факты, дифференцированные формы быта, но песня при этом, как пишет исследователь, «обращаясь к конкретному историческому факту . . , должна была как бы уже заранее считаться с невозможностью его прямого отражения».144 Именно историческая песня наглядно выявила миметический статус традиционной художественной формы, выявила тем, что ясно показала границы эстетического потенциала этой формы при ее соприкосновении с «нетрадиционной» действительностью: «историческая песня, как таковая, оказывается, представляет собой такую форму отражения действительности, реализация всех возможностей которой в условиях устной традиции попросту немыслима».145 Таким образом, ограниченность возможностей в отражении действительности фольклорными формами, которую мы паблюдаем на материале исторических песен XVIII века, подчеркивает органичность той действительности, которая и создала сами эти формы, т. е. фольклорной традиции.146 Традиция понимается как сложная многоуровневая категория, художественная, эстетическая, мировоззренческая, обладающая своей особой реальностью. Традиция — это своего рода метапоэтическое знание, это, так сказать, Folklore в его этимологическом значении. «Внешпий» уровень традиции проявляется как ограниченный набор «готовых образцов», репертуар устойчивых приемов, правил и условий создания текстов (П. Г. Богатырев, Р. Якобсон, Ю. М. Лотман, П. Цум- тор).147 Как замечает И. Цумтор, отождествляемая с этими образцами традиция функционирует в виде «идеальных центров», где устанавливаются межтекстовые отношения. При этом произведение (создание) текста выступает как воспроизведение образца, что соответствует эстетическому принципу «познавания» как «узнавания».148 В этом аспекте традиция выступает и как континуум коллективной памяти, несущий последовательный ряд текстов, которые реализовали одну и ту же базовую модель. К таким моделям и образцам относятся рассматриваемые нами формулы.
Однако такого рода представления о традиции очень односторонне, неполно н формально отражают столь сложное явление. Они фиксируют только поверхностный слой. Констатация надличиого и объективного аспекта традиции, являясь сама по себе верной, в известной мере отделяет традицию от сознания еб носителей. И если древние певцы осознавали традиционный характер своего творчества как действительно '«недлинный», что выразилось в известной формуле «обращения к Музе», то одностороннее выдвижение этого аспекта в исследовательской практике может привести к устранению певца-поэта из самого творческого процесса (ср. типичное (для ряда исследователей) положение К. Майстера о том, что «художественный язык Гомера творит вместо самого поэта»).71 Актуально рассматриваемая традиция (т. е. традиция с синхронной точки зрения) должна быть охарактеризована содержательно. В такой характеристике должен быть отражен, если воспользоваться словами Н. И. Костомарова, «взгляд народа как па прошедшую, так и настоящую свою жизнь, рассматриваемую in statu quo, взятую как бы в один момент его существования: это картина жизни, внутренняя история, передаваемая изустно самим народом».149 150 151 Традиция — это прежде всего смысловая, ценностная категория. Так, исследуемые нами формулы — это своего рода надводная часть айсберга. А часть «подводная» — нечто наиболее содержательное и, пожалуй, зачастую наиболее существенное — непосредственно не выражается в текстах и пользуется для своего выявления особыми путями. В содержательном аспекте традицию нельзя ни представить, ни описать как код строгих правил порождения и трансформации текстов. Такое описание применимо только к некоторым сторонам традиционного универсума. Но в целом такая система всегда останется неполной.78 Традиция образует определенное смысловое пространство, которое включает зоны как мало формализуемые, т. е. не отображаемые до конца на знаковом уровне, так и зоны совсем не формализуемые. Обладая, с одной стороны, указанным набором артикулируемых схем и образцов, традиция другой своей стороной (наиболее существенной) обращена к сложным комплексам народных представлений, которые существуют латентно и не всегда выступают на уровне сознания, являясь достоянием подсознательного и бессознательного.
Эти представления условно могут быть обозначены ключевыми словами типа «судьба», «воля», «горе». Лирический универсум традиции со своими особыми временными и пространственными связями (пространство лирики — во многом «магическое» пространство) еще очень мало изучен. Для многих исследований лирики характерен «атомарный подход» к анализу традиционного мира. Однако спецификой лирического универсума является не просто системность и целостность, но своего рода синкретизм, обусловленный глубинными связями лирики с субтрадициями других жанров и, в целом, с этнической традицией. На глубинном уровне происходит своеобразная «встреча смыслов». Глубинный уровень традиции со своими собственными параметрами, тенденциями и связями может рассматриваться как содержательный и потенциально неисчерпаемый центр, «иррадиирующий» значения. Традиция — это порождающая категория,152 и формулы выступают как каноническая фиксация определенных зон традиционной семантики. Это создает, с одной стороны, их относительную автономность, а, с другой, наделяет их комплексом традиционных связей (что в текстах выступает как потенциальный набор «композиционных ассоциаций»).
<< | >>
Источник: Мальцев Г.И.. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики. 1989

Еще по теме 6:

  1. 5.4. Стоимость воспроизводства и плата за природные ресурсы
  2. 5.3. Сравнительная экономическая оценка природных ресурсов
  3. 5.2. Абсолютная и экономическая оценки
  4. 5. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ
  5. 5.1. Содержание экономической оценки
  6. 4.3. Основные направления научно-технического прогресса и их влияние на охрану окружающей среды и рациональное природопользование
  7. 4.2. Оценка ущерба от загрязнения окружающей среды
  8. 4. ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС
  9. 4.1. О критерии решения экологических проблем
  10. 3.5. Сочетание требования экологизации производственных процессов с требованиями экономического роста отраслей народного хозяйства
  11. 3.2. Возобновимые и невозобновимые ресурсы. Проблемы истощения. Основные пути предотвращения истощения природных ресурсов
  12. 3.3. Основные признаки естественных ресурсов, их классификация, как экономической категории