<<
>>

Происхождение Иккю

В «Жизнеописании преподобного Иккю», составленном его учеником Бо- кусаем ‘, так сказано о его рождении: Первый год эры Оэй в правление императора Го-Комацу, год собаки, старшего брата дерева (1394).
Наш Учитель, Иккю, был благородного происхождения. Его мать принадлежала к роду Фудзивара. Она была дочерью придворного высокого ранга при Южном дворе. Она стала преданной дамой императора Го- Комацу, и император, в свою очередь, выказывал ей благорасположение. Но императрица ненавидела ее, говоря: «Эта особа имеет симпатии к Югу. В ее рукаве спрятан нож, поджидающий Его Величество». Вот поэтому благородную госпожу удалили из дворца и поместили в жилище простых людей, где она и разрешилась от бремени, дав рождение нашему Учителю. Даже когда он был еще в младенческих одеждах, наш Мастер был отмечен знаменьями дракона и феникса. Но мир ничего не знал об этом. Рождение произошло на восходе солнца в первый день Нового года (1 февраля 1394). [Синсэкисю, 1980, с. 158]. Это жизнеописание, написанное в течение десятилетия после смерти Иккю его ближайшим последователем, несет многие черты житийной литературы со свойственными ей агиографическими моделями описаний. Поэтому сообщение Бокусая о том, что Иккю был принцем императорского дома, первенцем Го-Комацу, можно было бы счесть за благочестивое 1 Б о кусай (называемый также Моцурин Дзёто, ум. в 1491)— художник; был одним из самых преданных учеников Иккю, сопровождавшим мастера с 1452 г. Он оставил несколько малоизвестных пейзажей в абстрактной манере хабоку, но знаменит он как автор портрета Иккю (Токио, Национальный музей). Он же был первым настоятелем двух храмов Иккю — Сюонъана в Такиги и Синдзюана в Дайтокудзи. преувеличение. Буддийская агиографическая литература нередко приписывает своим героям царское происхождение, дабы по рождению уподобить того или иного святого царевичу Гаутаме из рода Шакьев (будущему Будде).
Эта типологическая черта не чужда и христианской мифологии — Иисус Христос хотя родился и в семье бедного плотника, но тем не менее принадлежит роду Давидову. Но о рождении Иккю известны не только полулегендарные предания. Его современникам и ближайшим потомкам тайна происхождения знаменитого мастера из монастыря Дайтокудзи была известна. Так, спустя ровно сто лет со дня рождения Иккю, в 1494 г., придворный Сугавара Кадзунага сделал в своем дневнике запись, где говорится, что монах Иккю был сыном императора Го-Комацу и, таким образом, являлся императорским принцем, хотя большинство людей об этом и не знают. Осведомленности Кадзунаги можно верить, так как он изучал Дзэн под руководством монаха Дзётэя, сына Иккю. Кроме того, и отец и дед Кадзунаги, а также ряд других членов фамилии Сугавара имели близкие отношения с Иккю и, безусловно, могли хранить точную информацию о происхождении учителя. Косвенные, но достаточно убедительные свидетельства принадлежат кисти самого императора Го-Комацу. На исходе 1-го года Оэй.он сложил длинную, в сто строф, поэму с чередующимися японскими и китайскими стихами (вакан рэнку). Полная одинокой тоски, безутешной скорби и разлученной любви, эта поэма хотя и не передает каких-то конкретных подробностей или имен, но не может, по нашему мнению, не быть сублимированным выражением драматических событий в жизни Го-Комацу. Наиболее показательные для нашей темы строки начинаются с лицевой стороны второго листа стандартного четырехлистного формата кайси, использовавшегося для записи поэм из ста строф. Это место в составе целого сочинения считалось центральным, что на композиционном уровне подчеркивает важность приведенного ниже отрывка. У брошенной добродетели — достоинства не сего мира. За занавесом красавица занята туалетом, одиноко сидит перед красною свечкой. Вызывает состраданье сон сироты осенней порою. Тоскливые думы за ночью ночь, стала горестной и луна, и, к клятвам жестока, стекает роса с травинки. Жены не нашел на равнине олень, голос его затихает.
Одиночество, крепнет мрак у подножья горы. В известной нам литературе об Иккю нет упоминания об этой вакан рэнку Го-Комацу (может быть, и потому, что произведения этого жанра крайне мало известны, они не публикуются и не исследуются; поэма Го- Комацу приведена в специальной работе Носэ Асадзи «Рэнку и рэнга», [Носэ, 1951, с. 168—186], и мы не можем, в отличие от многих других случаев, сослаться на авторитет японского комментатора Иккю. Однако, утверждая, что в вышеприведенных строках сквозят чувства юного императора к утраченной супруге и сыну, мы, думается, не совершаем чрезмерного насилия над текстом. Разумеется, поэтические образы у Го-Комацу представляют собой устойчивые и даже канонические формулы, употреблявшиеся в словесности по крайней мере сотнею поколений до сотого императора. Призывный клич оленя, потерявшего подругу, или расставание исчезающей без следа росы и цветка могут вспомниться поэту (творящему в рамках жестко заданной формально-имажинативной парадигмы) и безотносительно его реальных личных коллизий. Видеть в каждом упоминании плачущих мошек ламентации по поводу несчастной любви было бы весьма некорректным упрощением — любовной теме в традиционной японской лирике свойственна скорбно-элегическая тональность. Но в данном случае видеть в стихах Го- Комацу отголоски его переживаний по поводу разлуки с женой и не виденным им сыном позволяет целая совокупность факторов. Во-первых, эта рэнку была сложена в 12-м месяце достопамятного 1-го года Оэй (1394), может быть, в годовщину удаления матери Иккю из императорского дворца. А из многочисленных источников известно, что рэнку и рэнга составлялись по разного рода торжественным случаям и особо отмеченным дням, занимая определенное место в синто-буддийских ритуалах и служа своеобразными искупительными молитвами, например хо- ракурэнга — 'рэнга, дабы умилостивить душу’. Второй фактор связан с религиозно-искупительным характером рэнку и заключается в том, что эту поэму император «в одиночку высочайше сложить соизволил» (гёдокугин).
Главнейшей жанровой особенностью рэнга и рэнку является то, что они были произведениями коллективного творчества — двух, трех, пяти и более поэтов, сочинявших строфы попеременно, «по кругу». Одиночные же рэнга, будучи своего рода нарушением основополагающего метода, были не очень распространены и не слишком многочисленны. Сочиняя свою индивидуальную рэнку, Го-Комацу не был связан темами и образами других поэтов. В данном случае можно питать уверенность, что линии брошенной красавицы, сироты и одинокого оленя появились не в угоду жанру, а возникли из душевных интенций поэта. В-третьих, даже беглый простой перечень слов из приведенных стихов показывает, что количество ключевых понятий («непризнанная добродетель», «ушедший/ая от мира» (или «выпавший из системы» — ринка), «красавица», «одиноко», «красная свеча» (свадебная), «тоскливые думы», «роса и трава» (символ расставания влюбленных), «олень, потерявший жену» и т. д.) переходит в качество и определяет лейтмотив всех строф. Поэтический космос японской лирики допускает довольно широкое варьирование образов и тем в пределах заданного контекстом культуры, поэтому нагнетание показанных выше мотивов было для Го-Комацу если и не вполне отрефлексированным, то безусловно искренним. Видимо, потрясение от насильственного разрыва было сильным не только для матери Иккю, но и для его семнадцати летнего отца. Конечно, у императора оставались «на службу Лести иль Мечты/равно готовые консорты», но, как явствует из его стихов, заглушить воспоминания о любимой жене было не в их силах. Сам Иккю не сомневался в том,что он сын Го-Комацу. В ряде его стихотворений в антологии «Кёунсю» содержатся прямые свидетельства ощущавшейся им связи с императором. Отца Иккю не видел до тридцати трех лет. В 1427 г. Го-Комацу, которому было тогда около пятидесяти, призвал Иккю во дворец. К этому времени он уже отрекся от власти в пользу своего второго сына, болезненного Сёко, единокровного брата Иккю. Как передает «Жизнеописание», Го-Комацу после передачи императорских регалий Сёко установил отношения со своим первенцем, коему выказывал любовь и глубокое уважение.
Он приглашал Иккю во дворец, где они беседовали о Пути или обсуждали Дзэн к величайшему удовольствию экс-императора. Когда Сёко лежал на смертном одре, а у Го-Комацу не было больше прямых наследников, он спросил Иккю, кого, по его мнению, следовало бы провозгласить императором. Иккю в это время был уже умудренным в дзэнских штудиях человеком, испытавшим сатори (просветление), и светские титулы, даже титул потомка богов, его, видимо, не прельщали. Он предложил отдать императорские регалии малолетнему племяннику Го-Комацу Хикохито (1419—1464), который и стал под именем Го-Ханадзоно сто вторым императором Японии (на троне— 1428— 1464). Мы специально написали «на троне», а не «правил», ибо в то время император практически не обладал никакой реальной властью, а представлял собою сакральную фигуру, призванную отправлять установленные церемонии и вести глубоко ритуализованную жизнь, полную нормативных — культовых и этикетных — предписаний, а также запретов, вызванных политическим бессилием. И то, что Иккю не стал очередным императором, явилось чрезвычайно счастливым обстоятельством для японской культуры. Не скованный придворным ритуалом, интригами и вынужденной праздностью, он стал ведущим дзэнским мастером своих дней и своеобразным «культурным героем», оказавшим определяющее влияние на все виды пластических и словесных искусств. Так что придворная интрига, в результате коей его мать была еще до рождения сына удалена из императорского дворца, в свете истории имела неожиданно благоприятный исход.
<< | >>
Источник: Е. Штейнер. Дзэн-жизнь: Иккю и окрестности. — СПб.: Петербургское Востоковедение. — 288 с.. 2006

Еще по теме Происхождение Иккю:

  1. Иккю и красавицы
  2. Иккю и юродство
  3. Эстетика Иккю—фурю и вави
  4. Первый пост. Иккю и Ёсо
  5. Глава V Иккю и искусство
  6. Глава VI Дзэн Иккю, или Лолытка построения модели японского средневекового сознания
  7. Е. Штейнер. Дзэн-жизнь: Иккю и окрестности. — СПб.: Петербургское Востоковедение. — 288 с., 2006
  8. Глава I Рождение Иккю. Политическая жизнь Ялонии накануне его появления на свет
  9. 3. Происхождение государства. Теории происхождения государства
  10. происхождения товара
  11. Механизмы, обусловленные происхождением
  12. §1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДЕНЕГ