<<
>>

§ 1. ВВЕДЕНИЕ

Наступивший в истории Средней Азии после падения Греко-бактрийского царства период обычно носит название кушанского, по имени того племени, которое возглавило движение юе-чжи. О событиях этого времени нам известно очень мало, даже по сравнению с теми сведениями, которыми мы обладаем относительно исторических судеб Народов Средней Азии в предшествующие периоды.
Скупые данные письменных источников в некоторой мере дополняются результатами археологических раскопок и изучением найденного в раскопках вещественного материала, в частности монет. Изучение письменных и вещественных источников приводит к необходимости расчленения этого большого периода на две части—на докушанский период (II—I вв. до н. э.) и на период собственно кушанский (I—IV вв. н. э.). История первого периода должна быть рассмотрена расчлененно, сообразно с наличием трех* государственных объединений, которые существовали в этот период на территории Узбекистана и Таджикистана: царство Кангха—наиболее мощное государство, обнимавшее территорию Хорезма, Согда и Чача; Паркан—Фергана («Давань» китайских источников) и Тохаристан («Дахя» китайских летописей), в состав которого входили, кроме собственно Бактрии, Кобадиан и Хутталян (ныне южный Таджикистан) и Сурхлндарьинская область в южном Узбекистане. § 2. ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА Сведения о событиях, происходивших на территории Средней Азии во II—I вв. до н. э., очень скудны и крайне запутаны. История народов Средней Азии в период после падения Греко- бактрийского царства не нашла себе отражения в античных источниках, единичные указания имеются в Авесте. Основными источниками, дающими немногие, но весьма важные сведения о жизни народов Средней Азии в этот период, являются труды китайских историков Сы-ма Цяня (II—I вв. до н. э.) и Бань Гу (I в. до н. э.). Основываясь на сведениях, почерпнутых из китайских источников, и дополняя их археологическими данными, историки приходят к тем или иным заключениям относительно судеб народов Средней Азии в этот период: имеются в виду труды В.
В. Бартольда и А. Ю. Якубовского, затем соответственные главы в «Истории СССР», 1939, написанные С. П. Толстовым и А. Н. Бернштамом, а также другие статьи этих авторов. Зарубежные историки лишь попутно касаются вопросов, связанных с данным периодом (Ремюза, Клапрот, Франке, Томашек, Карл- грэн и др). § 3. КАНГХА Ввиду большого значения, которое имело государство Кангха (по китайским источникам «Кангюй»), и его ведущей в то время роли, «до- кушанский» или «ранне-кушанский» период называют обычно периодом кангхским или кангдшским. Китайский историк Сы-ма Цянь, использовавший в своей хронике отчет китайского посла и путешественника Чжан Цяня, побывавшего в последней четверти II в. до н. э. в Средней Азии, сообщает между прочим и о кочевом государстве Кангюй или Кандзюй, «в обычаях сходном с юе-чжи», то есть с массагетскими племенами. У античных авторов о государстве Кангха не упоминается, но о нем говорится в Авесте, а также в Махабхарате (индийский эпос на санскритском языке, сложившийся во II тысячелетии до н. э. и оформленный в период между IV в. до н. э. и IV в. н. э.), в которой наряду с саками и тохарами упоминаются и «канки». В более поздних пехлевийских текстах (VI—IX вв.) упоминается крепость Кангдез, находившаяся, якобы, на границе обетованной земли Эран-ведж, т. е. Хорезма. Кангдез, по преданию, был основан Сиявушем в области Бахар (вероятно, позднейшая Бухара), где, по данным Нар- шахи, находилась могила Сиявуша, основателя Бухары. Упоминается Кангдез (т. е. крепость Канг) и в Шах-намэ (X в.), где описываются опоясывающие эту столицу туранского царя Афрасиаба семь стен разной расцветки (повторение геродотовского легендарного описания Экба- таны). Один из ранних исследователей вопроса о Согде—Томашек (1877 г.) отождествлял Кангдез с городом Пайкендом в Бухарской области. В. В. Бартольд отмечал, что уже во II в. до н. э. Кангхе были подчинены все страны к северу от Аму-дарьи, а именно Бухара, Шах- рисябз, Кушания (район Катта-кургана), Ташкентский район и северная часть Хорезма с Ургенчем.
Правильность отождествления Кангхи с Хорезмом подтверждается, по С. П. Толстову, следующими соображениями: античная и древнепер- сидская традиция знают Хорезм, не зная Кангхи; китайские летописи и индийский эпос знают Кангху—Кангюй—Канку, не зная Хорезма, тогда как местная традиция (Авеста и пехлевийские тексты) знает и Хорезм и Кангху; С. П. Толстов из этого заключает, что Хорезм и Кангха одно и то же. В Авесте к тому же имеется указание, что Кангха находилась там же, где город Урва (Ургенч, главный город Хорезма). Исходя из всего вышеизложенного, а также из добавочного указания китайских историков на то, что Аньси (Парфия) на севере граничила с Кангюем, С. П. Толстов высказывает предположение, что в состав государства Кангюй входил почти весь Узбекистан (кроме Ферганы и Сурхандарь- инской области) с Кара-Калпакией, а также Югозападный Казахстан. Таким образом, легендарное Хорезмийское государство, считающееся колыбелью зороастризма, и являлось той Кангхой, обитатели которой упоминаются уже в Махабхарате и которую знает Авеста. При Кире и Дарии Хорезм входил в державу ахеменидов, но в IV в. до н. э. (точная дата неизвестна) стал уже независимым государством. К этому же времени относится начало его связей с сарматскими племенами северного Причерноморья. Свободным оставался Хорезм и при селевкидах и евтидемидах. Около 170 г. до н. э. с ним на каких-то началах соединился Согд, отпавший от Греко-бактрийского царства, а затем й Чач (когда и как неизвестно). Они объединились с Хорезмом в государство, название которого в китайской передаче зву чало «Кангюй» и которое ко второй половине II в. до н. э. достигло своего наибольшего расцвета. Ведущими в составе большого кангюйско- го союза племен были племена сакаравака. Название «Кангха» («область дельты» или «страна каналов») являлось только политическим термином для обозначения границ государства и никакого этнического содержания в себе не заключало. Китайские источники сообщают, что название правящего дома в государстве Кангюй, а также правителей в Согде* было—«Чао-ву» или «Шао-ву».
Основные события. В середине II в. до н. э. государство Кангха переживало некоторый подъем: когда пало Греко-бактрийское царство, хорезмийцы, видимо, провозгласили себя преемниками «великих царей» Бактрии, судя по хорезмийским монетам, на которых повторяется тип монет Евкратида и его титулатура, со включением в нее и идоени Евкра- тида. Во второй половине II в. до н. э. в Кангхе побывал китайский посол Чжан Цянь, который в 138 г. до н. э. был направлен китайским императором Ву-ди к народу юе-чжи с тем, чтобы побудить их к совместным военным действиям против хунну. Чжан Цянь был захвачен в Восточном Туркестане хуннами и находился у них в плену в течение десяти лет, но затем бежал и продолжал свое путешествие через Кашгар в Давань (Фергану), краткое описание которой он нам оставил. Там ему были даны проводники, которые довели его до области Кангюй и далее в область юе-чжи. Миссию свою Чжан Цянь выполнить не смог, так как юе-чжи ответили ему отказом, «пояснив, что устали воевать и желали бы отдохнуть в занятой ими плодородной стране». Чжан Цянь пустился в обратный путь (через Бадахшан и Памир). В Восточном Туркестане он снова провел в плену один год, ia затем в 126 г. вернулся в Китай. Через одиннадцать лет, получив вторично назначение в Среднюю Азию, Чжан Цянь отправился к усуням' в район Иссык-куля и оттуда послал в западные страны разведчиков, которые дошли до Парфии и доставили ему различные сведения. В это вредоя южные окраины государства Кангюй, как сообщает Чжан Цянь, находились под гегемонией юе-чжи (владевших Бактрией), а северовосточные—под гегемонией хуннов. Эти обстоятельства были, очевидно, вызваны временным кризисом. Вскоре, в конце I в. до н. э., Кангха опять переживает подъем; в это время ослабело тохарское царство в Бактрии, распавшееся на пять отдельных княжеств, а среднеазиатские хунны, угрожавшие с северо- востока, в это время вели неудачную для них войну с Китаем. Кангха была втянута в их борьбу, военные действия происходили частично на ее территории, но своей независимости она не утратила.
Об этом свидетельствует донесение китайского посла императорскому двору: «Кангюй горд, дерзок и никак не соглашается делать поклонение перед нашими посланниками; чиновников, посылаемых к нему от наместника, сажает ниже усуньских послов». В этот период в Кангхе, как устанавливает С. П. Толстов, возникает денежное обращение. Чеканка монет начата была, видимо, еще во второй половине II в. до н. э.,—когда* вероятно, правители Хорезма приняли титулатуру Евкратида,— но эти ранние монеты пока еще не обнаружены. К концу I в. до н. э. относятся хорезмийские монеты, известные под названием! монет «безымянного царя», с изображенном одного из царей Хорезма на лицевой стороне и всадника—на обороте. Надпись представляет собою имитацию титулатуры Евкратида, но тамга хорезмийцев не оставляет сомнения в том, где эти монеты чеканились. Имени этого хорезмийца мы не зиаем, но до нас дошло имя одного ид представителей младшей линии этогр дот, правившей, должно быть, в Согде,—имя Герая, прекрасные монеты которого найдены в разных местах, но главным образом в районе Термеза и в других частях Бактрии. Судя по тому, что эти монеты схожи с монетами хорезмийского «безымянного царя» и что титулатура Герая скромнее, С. П. Толстов полагает, что он был правителем, подчиненным Хорезму, и, что он сидел, вероятно, в Кушании на Зарафшане. К этому же времени относятся и мелкие серебряные монеты с согдийской надписью, найденные в Согде (Тали-барзу). На рубеже нашей эры Кангха была подчинена кушанами (так в это время, по ведущему племени, стали называться народы массагетского союза). Войдя в состав государства кушанов (как это произошло—неизвестно), Кангха сохраняла известную самостоятельность и своего лица не теряла, так как (по китайским источникам) в это время она подчинила себе народы яньцай (аорсы-аланы) и другие племена, продолжая, таким образом, начатую ею ранее колонизацию Поволжья, Предкавказья и южного Приуралья. Этим и должно объясняться нахождение на территории Урала ранних хорезмийских монет, а также серебряных предметов, связанных с культурой Хорезма—Кангхи.
Социальный строй. Во II—I вв. до н. э. продолжался начатый в III в. до н. э. процесс развития патриархально-рабовладельческих отношений. На территории Кангхи в это время имелось большое количество старых и новых городов, в которых развивались ремесла и шла оживленная торговля, поддерживались старые ирригационные сооружения и строились новые. Развитая монетная система и налаженное к концу этого периода денежное обращение говорят о сдвигах в экономической жизни. Но в то же время наблюдаются и пережитки общинно-первобытного строя, которым еще долго суждено было сопровождать процесс закономерного развития общества, его перехода от одной стадии к другой. Интересный материал в этом отношении дают археологические памятники и, в первую очередь, результаты раскопок крепости Джанбас- кала в правобережном Хорезме, производившихся под руководством С. П. Толстова в 1938 и 1939 гг. Крепость эта—прямоугольная в плане, размером 200х 1/0м, обнесена двойными стенами из сырцового кирпича высотой 10—11 м, толщиной 1—1„30 м. Внешние стены, снабженные сплошным рядом узких бойниц, не имеют башен. Внутри крепости ог ворот идет широкая улица, как бы делящая город на два квартала, в каждом из которых цкеется около 200 сообщающихся между собой комнат. С. П. Толстов усматривает в этом указание на дуальную организацию родовой общины, на существование двух экзогамных фратрий (пережитком этой организации, говорит он, являлся обычай организации ритуальной борьбы городских жителей в день Науруза, существовавший в домусульманской Фергане). В конце улицы, на возвышении, имеются остатки здания—общинного святилища огня, с овальным возвышением для металлического жертвенника и с толстым слоем уплотненной золы. При храме находилось помещение для трапез (судя по найденным здесь остаткам костей), в чем С. П. Толстов усматривает1 следы упоминаемых Бируни коллективных трапез в домах огня. Религия, культы, быт. В кангюйский период, как и в предшествовавшее время, существовали различные религиозные верования: зороастризм, зародившийся, как полагают, на территории древней Кангхи— в Хорезме, что подтверждается храмами огня в Джанбао-кала и в Те- шик-кала; культ Анахит, судя по большому количеству находимых фигурок, изображающих эту богиню; культ Митры, воплощенного в образе коня, большое количество глиняных изображений которого тоже най дено в Хорезме. Существовал также культ Сиявуша, и с ним С. П. Толстов связывает сюжет, изображенный на одном из серебряных блюд Эрмитажа (осада крепости). О быте и нравах канпойцев письменные источники сообщают, что обычаи их были тождественными с обычаями великих юе-чжи (т. е. массагетов) и народов яньцай (аланов), что лишний раз подтверждает этническую близость этих народов между собою. Одним из больших достижений этого времени в области военной техники на территории Средней Азии является, по С. П. Толстову, связываемый с культурой Кангхи новый тактический прием, получивший потом широкое распространение, а именно: применение в бою сомкнутого строя одетых в тяжелые панцыри всадников, на одетых в броню конях; вооружение их состояло, кроме лука, из копья и длинного ,меча. Вещественные памятники. Хотя материальная культура Кангхи еще очень слабо изучена, все же на территории каждой из входивших в это государство областей археологическими изысканиями выявлены те или иные памятники, в совокупности дающие некоторое представление о характере ее крепостной архитектуры, керамике, монетах и пр. На территории Хорезма к данному периоду относятся круглые в плане городища Кой-крылган-кала и Малый Кырк-кыз, а также нижний слой Топрак-кала; на территории Согда—второй и третий слои Тали- барзу под Самаркандом, где крепостные стены защищены, как в Джан- бас-кала, не башнями, а системой густо расположенных узких бойниц. В Тали-барзу, между прочим, найдены глиняные кувшины ярко выраженного эллинистического типа (с головками под ручкой) местной работы. Поселения и погребения того времени были вскрыты на территории древнего Чача, а именно, на трассе Южного Ташкентского канала, где во время работ в 1940 г. А. И. Тереножкиным были раскопаны катакомбные семейные погребения III—I вв. до н. э.; из находок особый интерес представляют глиняные сосуды—кувшины с ручками в виде фигуры барана. На значение и связь этих кувшинов с соответственными сосудами Северного Кавказа и Причерноморья впервые указал еще в J936 г. Г. В. Григорьев, а затем и Л. А. Мацулевич, обосновавший связь этих фигурных ручек с древнейшими религиозными представлениями народов Средней Азии и смежных стран. В XIX в. в таких же катакомбных погребениях были обнаружены такие же кувшины, причем найдены они были в курганах около Ташкента. А. И. Тереножкин и С. П. Толстов относят к кангюйскому периоду поселения Каунчи-тепе в Янгиюльском районе, раскопанные Г. В. Григорьевым в 1934—1937 гг. и относимые им к более ранним культурным периодам. Сюда же должны быть отнесены тепе, раскопанные тоже Г. В. Григорьевым на правом берегу Чирчика. Монета «безымянного царя», найденная в 1940 г. на Топрак-кала, дает представление не только о высокой технике чекана, но и о владении портретным искусством, об умении передать индивидуальные черты лица и о мастерстве, с которым голова вписана в круг и передана моделировка лица. Мастер хорошо знал Греко-бактрийские монеты, судя по повторению некоторых композиционных приемов, но резал пунсон хорезмиец, греческого алфавита не знавший.
<< | >>
Источник: Тревер К.В., Якубвский А.Ю., Воронец М.Э.. История народов Узбекистана. Том 1. С древнейших времен до начала XVI века. 1950

Еще по теме § 1. ВВЕДЕНИЕ:

  1. 3. Последствия введения наблюдения
  2. Введение
  3. 4. Последствия введения наблюдения.
  4. 4. Последствия введения внешнего управления
  5. ВВЕДЕНИЕ
  6. ВВЕДЕНИЕ
  7. ВВЕДЕНИЕ
  8. Введение
  9. Введение
  10. ВВЕДЕНИЕ
  11. 2. Порядок введения наблюдения и срок его проведения.
  12. 3. Порядок введения финансового оздоровления и его последствия.
  13. ВВЕДЕНИЕ В ФОНИКУ
  14. 3. Порядок введения финансового оздоровления
  15. 8. Переходные нормы по введению в действие Закона
  16. 2. Условия введения внешнего управления