<<
>>

§ 6. ЭПИКУРЕИЗМ И ГУМАНИЗМ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Отношение гуманистов эпохи Возрождения к учению Эпикура в той или иной степени рассматривалось в фундаментальных работах М. JI. Абрамсон, Л.М.Баткина, Л.М.Брагиной, А.Х.Горфункеля, О.Ф.Кудрявцева, Б.Г.Кузнецова, Н.В.Ревякиной, В.И.Рутенбурга, В.В.Соколова, А.И.Хоментовской и других исследователей189, поэтому мы ограничимся лишь краткими замечаниями, без которых предпринятое изложение истории европейской эпикурейской традиции было бы неполным.
Антропоцентризм гуманистической философии был связан с переосмыслением средневековой картины мира, отказом от телеологизма и теоцентризма, перенесением философского интереса на проблемы морали. Гуманисты стремились создать этическую доктрину, основанную на представлении о единстве в человеке материального тела и божественной души, в котором природное и божественное находятся не в противоборстве, а в гармонии. В отличие от традиционного христианского представления о том, что во имя спасения души необходимо преодолевать земные соблазны, гуманистическая этика провозглашала основным принципом существования человека — следование природе. Гуманисты противопоставляли христианскому аскетическому отрицанию мира приятие земного существования со всеми его радостями. Этим объясняется и возрождение эпикурейской этики, прежде всего учения о наслаждении. В XIV в. была распространена и официально признана церковью точка зрения, согласно которой эпикуреизм— безнравственное и безбожное учение. Э.Гарэн цитирует в одной из своих статей трактат некоего доминиканского монаха, жившего в XIV в. и писавшего, что афинский философ Эпикур был автором множества сочинений, в которых отрицал божественное провидение, вмешательство бога в дела людей, считал, что все происходит случайно и невозможно предсказать будущее, что высшее благо — наслаждение и что душа гибнет вместе с телом190. Однако уже первые гуманисты — Петрарка и Боккаччо — стремились реабилитировать Эпикура.
Опираясь на свидетельства Сенеки, Петрарка утверждал, что Эпикур был высоконравственным человеком191, хотя и отрицал вечность мира и бессмертие души. Боккаччо в короткой новелле в «Декамероне» (IV, 9) рассказывал с большой симпатией об эпикурейце Гвидо Кавальканти, называя его одним из лучших логиков и знатоков естественной философии, приятнейшим человеком, остроумным собеседником и глубоко порядочным человеком, хотя тот и пытался доказать, что бога нет. Колуччо Салютати (конец XIV в.) в первой части четвертой книги аллегорического произведения «Подвиги Геркулеса» в описании истории Орфея использовал эпику- 192 реиские мотивы . Особое внимание к эпикурейской этике проявилось к первой четверти XV в.193, когда гуманистами не только была осознана ценность земной жизни, но и оправданы разнообразные телесные и душевные потребности человека. В этот период и сформировался подлинный интерес к эвдемонистическим исканиям Эпикура194. Начинавшемуся возрождению эпикуреизма способствовал Леонардо Бруни, который в трактате «Введение в моральную философию» излагал этическое учение Эпикура и выделял в нем признание наслаждения как высшей цели и значение добродетели для получения наслаждения. Об этике Эпикура неоднократно писал Франческо Филельфо, защищая ее от ложных обвинений, отличая ее от учения киренаиков. Филельфо делал попытки согласовать этическое учение Эпикура с христианскими принципами, указывая на то, что Эпикур оценивал выше наслаждения духа, нежели наслаждения тела. Первым сочинением по реабилитации эпикуреизма, превратно понятого и извращенного в классической и христианской традициях, стал труд Козимо Раймонди (ум. 1435 г.) «Речь в защиту Эпикура против стоиков, академиков и перипатетиков». Апология этики Эпикура опиралась у Раймонди на представление о равноправии духовного и телесного, свойственного человеческой природе, а высшее благо определялось им как наслаждение. Раймонди писал: «... все пребывали в большом заблуждении, пока, наконец, не появился Эпикур. Он исправил ошибки древних философов и создал истинное, не подлежащее сомнению учение о счастье»195.
Защищая эпикурейскую этику с позиций натурализма, Раймонди исходил из представления о том, что сама природа заложила в человеке стремление к наслаждению, и критиковал стоиков за отрицание значимости потребностей тела. Он указывал на то, что стремление к счастью, заключающемуся в наслаждении,— движущая сила всей человеческой деятельности. Личная польза, связанная с естественными потребностями, заставляет человека искать наслаждение, а наставляет его на этом пути добродетель. Дискуссия об эпикурейских симпатиях Лоренцо Валлы, автора знаменитого диалога «О наслаждении» (1430-1439), в переработанном виде получившего название «Об истинном благе», а в окончательной редакции 1441 г. — «Об истинном и ложном благе», начатая его современниками и продолжающаяся до сих пор, свидетельствует о неоднозначности его позиции и недопустимости ее прямолинейного толкования. Н.В.Ревякина по этому поводу писала: «Историки, близкие к христианской церкви, старались доказать ортодоксальность Валлы по отношению к церкви и христианству; католики при этом показывали близость идей Валлы к католическому вероучению, а протестанты связывали его творчество с защитой идей раннего христианства и с борь бой за очищение христианства от средневековых искажений, а также отмечали близость учения Валлы идеям реформаторов»196. Диалог написан как спор эпикурейца (Антонио Панормиты), стоика (Лоренцо Бруни) и христианина (Никколо Никколи). Одни исследователи приписывали Валле мнения эпикурейца, другие — христианина, третьи утверждали, что в диалоге представлено сопоставление трех или двух этических доктрин с целью оправдания их синтеза. В отечественной историографии последних десятилетий были представлены полярные точки зрения об отношении Валлы к эпикуреизму. В одних работах проводилась идея о том, что он «защищал философию и этику Эпикура, которую противопоставлял христианскому аскетизму и суровой этике стоиков»197, в других — Валла характеризовался как представитель «глубокого христианства», который хотел «прийти к божественному разрешению проблемы» и «отстаивал точку зрения Никколо Никколи»198.
Прежде всего следует отметить, что и стоическое, и эпикурейское, и христианское учения, изложенные героями диалога, не совпадают с подлинными доктринами, поэтому позитивное содержание воззрений автора нельзя искать лишь в одной из речей. Несомненно и то, что у Валлы концепция человека, построенная на натуралистической основе и представленная также в других его сочинениях, сложилась «в русле эпикурейской традиции»199. В этической концепции Валлы проблема земного счастья решалась в духе учения Эпикура, в котором истинное благо отождествлялось с наслаждением. Валла не видел в этом принципиального противоречия с христианством: он своеобразно интерпретировал христианское учение, примирив его с эпикурейской теорией наслаждения как высшего блага200. А.Х.Горфункель писал, что «в основе этики Валлы лежит не отказ от наслаждений земной жизни как непременное условие и залог небесного блаженства, а следование единому принципу наслаждения на небе и на земле. Так, сам христианский идеал оказывается подчиненным новой трактовке: земное блаженство оказывается предварительной ступенью к небесному»201. Валла использовал этику Эпикура для обоснования нового учения о нравственности, для оправдания гуманистического этического идеала и поэтому пытался синтезировать переосмысленный эпикуреизм с переосмысленным христианством. Сочинение Валлы вошло в историю европейского свободомыслия и тесно связано с тем влиянием, которое эпикуреизм оказал на формирование нового типа личности, для которой земной, человеческий, интерес определял устремления и поступки. В оправдании моральной доктрины Эпикура существует известная преемственность между Валлой и Эразмом Роттердамским, который был знаком с идеями своего итальянского предшественника. Для них обоих этика Эпикура «представляла преимущественную^ ценность в связи с невозможностью игнорирования в человеке чувственнотелесного начала»202. Эразм оценивал эпикуреизм как учение не о телесном, а о духовном удовольствии и высказал в диалоге «Эпикуреец» (1533) парадоксальные суждения, отражающие проводимую им эпику- реизацию христианства: «Нет больших эпикурейцев, чем благочестивые христиане»203, и никто так не заслуживает имени эпикуреец, как сам Христос, подавший «помощь гибнущему роду человеческому».
Эразм писал, что «грубо заблуждаются некоторые, кто болтает, будто Христос от природы сам был печален и мрачен и нас будто бы призвал к безрадостной жизни. Напротив, лишь он показывает нам жизнь, самую приятную из всех возможных и до краев наполненную истинным удовольствием»204. Этическое учение друга и единомышленника Эразма, британского гуманиста Томаса Мора205, было направлено против аскетизма, как стоического, так и христианского, и связано с эпикурейским учением о добродетели, которую жители придуманного им острова Утопия определяли как жизнь, согласную с природой. В соответствии с эпикурейскими этическими ценностями утопийцы в книге Мора видели в наслаждении «преимущественный момент человеческого счастья», а достижение счастья почитали как главную и первенствующую цель206. И Валла, и Эразм, и Мор выступали против христианского учения о предопределении, защищая, подобно их античному предшественнику, свободу воли. Л.М.Баткин писал, что в XV в. нельзя было найти человека, который мыслил бы в отношении церковной идеологии радикальнее, чем Лоренцо Валла207. Нам, однако, кажется, что таким человеком был Филиппо Буонаккорзи (1431-1496), по прозвищу Каллимако Эспериен- те, возглавлявший Академию— кружок гуманистов в Риме. Члены Римской Академии Помпонио Лето, Бартоломео Платина и Филиппо Буонаккорзи отрицали существовавшую религиозную практику, верования и мечтали о ликвидации папской власти. Они придерживались мнения, что не существует иного мира, так как со смертью тела умирает и душа. По свидетельству современников, они были последователями Аристиппа и Эпикура, считали, что «все ничего не стоит, кроме стремления к радостям и наслаждению», «отрицали все божественное, то есть утверждали, что бога нет, и отрицали существование души»208, приняли имена эпикурейцев. Буонаккорзи отмечал в жизнеописании своего единомышленника архиепископа Львовского Григория Саноки: «Против Эпикура нельзя ни найти, ни сформулировать ничего убеди- 209 тельного» . Эпикуреизм оказал воздействие не только на этические учения эпохи Возрождения, но и на натурфилософию XVI в.210 Атомистическое учение, теория бесконечности вселенной и бесчисленности миров, ориентация на опытное познание — все это изложенно в трудах Бруно, Галилея, Ванини и восходит к воззрениям Демокрита, Эпикура и Лукреция.
Основными источниками сведений гуманистов по эпикуреизму следует считать сочинения Сенеки, Цицерона и патристическую литературу, прежде всего Лактанция. Открытия XV в. — поэма Лукреция, сочинение «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэрция (известно с начала 20-х годов, переведено на латинский язык ок. 1435 г.) и трактат «Божественные наставления» Лактанция, найденный в Болонье в 1426 г.,— сыграли существенную роль в распространении сведений о философии Сада. В 1509 г. был опубликован полный греческий текст «Моралий» Плутарха, затем, в течение всего XVI в., печатались его многочисленные переводы (трактаты «О том, что, следуя Эпикуру, невозможно жить счастливо» и «Против Колота» опубликованы в латинском переводе в 1555 г.); в 1536 г. издан греческий текст «Флорилегия» Стобея, а в середине 60-х — латинский перевод «Против ученых» Секста Эмпирика211. Примечательна судьба поэмы Лукреция «О природе вещей». Найденная в 1417 г. она была впервые издана в 1473 г. в Брешии Т.Феррандом, затем — в 1486 г. в Вероне П. Фриденбергом и в 1495 г. в Венеции. Первое издание поэмы, выпущенное Альдом, относится к 1500 г., а второе — к 1515 г. В середине XV в. к поэме Маруллом были написаны комментарии. Неолатинские поэты Марулл, Палеарио, Полициано, Фламинио воспринимали Лукреция прежде всего как поэта, а не философа, однако темы некоторых их стихотворений навеяны эпикурейскими строками Горация и Лукреция. Венгерский гуманист поэт Ян Панноний (XV в.) в одном из своих стихотворений обращался с призывом к собратьям по перу: «Думай вместе со мной, как мыслили некогда остроумный учитель лукавого Эватла (Протагор), или отрицающий существование богов Феодор, или основатель той утонченной секты, который твердил, что нет больше зла, чем боль ... Никто не может быть набожным и в то же время поэтом»212. Однако не следует преувеличивать степень распространения поэмы «О природе вещей» в XV в.: поэма Лукреция в этот период была опубликована четырежды, а сочинения Вергилия издавались 19 раз, Горация— 15, Ювенала — 24213. В XVI в. значение поэмы возрастает, но только в XVII в. становится определяющим для формирования новых философских идей. В 1563 г. вышло первое критическое издание поэмы с обширными комментариями Д.Ламбина и, что интересно,— во Франции, где судьба поэмы и эпикуреизма была более счастливой, чем в Италии. В 1517 г. во Флоренции было запрещено изучение поэмы Лукреция в школах, ввиду отрицания им бессмертия души. Первый перевод поэмы на итальянский язык был сделан Алессандро Марчетти только в 1717 г., в то время, когда уже существовали несколько французских, английский и голландский переводы. Во Франции поклонники творчества поэта-эпикурейца воспринимали некоторые его философские взгляды. Пятьдесят третий сонет из цикла «Сожаления» Иоахима дю Белле считается лучшим эпикурейским сонетом XVI в. Лукреция высоко ценили и другие поэты Плеяды, нередко подражавшие ему: Ронсар, Понтюс де Тиар, де Баиф, Жодель, Белло и дю Барта. В некоторых их произведениях, связанных с космологией и естествознанием214, нашла отражение философия природы Лукреция. Его поэма оказалась в том кругу источников, в котором сочинения Платона, Аристотеля, Плиния Старшего сочетались с минералогиями и бестиариями, алхимическими, астрологическими и герметическими трактатами. В 1540 г. Робер Этьен издал антологию изречений философов и философствующих поэтов, среди которых были цитаты из поэмы «О природе вещей». Поэма Лукреция сформировала мировоззрение французского вольнодумца Этьена Доле. Он познакомился с ней в Париже в 1525 г. благодаря своему учителю Николя Беро, который был первым французским издателем поэмы (1514 г.). Позже в Италии он вошел в окружение гуманиста Пьетро Бембо, считавшегося эпикурейцем, а в Венеции изучал Лукреция под руководством Дж.Игнацио215. В 1534 г. в Лионе Доле устроился на работу корректором в типографию Себастьяна Грифа, который в течение 24 лет, с 1534 по 1558 г., пять раз издавал «О природе вещей» Лукреция и был другом и издателем Франсуа Рабле. В «Гаргантюа и Пантагрюэле» имена Эпикура и Лукреция Рабле не упоминал, но воздействие эпикуреизма на некоторые образы великого романа очевидно216. Это не только Телемское аббатство или «эпику- рейско-индивидуалистическое истолкование образов материальнотелесного низа»217, воспринимаемое в христианской традиции XX в. как «апофеоз всякой гадости и пакости»218, но и растение, описанное в конце третьей книги, которое вызывает у людей желание изучать при роду, благодаря которому они «станут как боги», будут жить среди богов и т.д.219 В 1537 г. в Париже на банкете в честь Э.Доле собралась компания друзей-гуманистов, которым поэма Лукреция была не только хорошо известна, но в большей или меньшей степени повлияла на их мировоззрение. Помимо Доле и Рабле там находились Николя Беро, Клеман Маро, Робер Этьен и Гильом Бюде. Впечатляюще использование фрагментов из поэмы Лукреция в «Опытах» Монтеня. Он пользовался изданием Ламбина 1563 г. Из более чем трех тысяч цитат древних авторов сто сорок девять принадлежат Лукрецию. Это по преимуществу отрывки из третьей, четвертой и пятой книг поэмы220. Такое обилие цитат объяснялось отнюдь не желанием Монтеня подкрепить сказанное ссылкой на авторитет, а помогало выразить или объяснить собственную мысль. Более полусотни раз упоминается в «Опытах» имя Эпикура и приводятся его изречения. Проблема отношения Монтеня к наследию Эпикура решается исследователями по-разному. Одни видят его «самым настоящим католиком», защищавшим интересы церкви, которому были из античности близки сначала «только стоики», потом исключительно «только скептики»221. Другие считают, что Монтень нашел в Эпикуре одного из своих забытых предков222. Сам Монтень об Эпикуре, взгляды которого он охотно излагал в «Опытах», писал так: «Вместе с Эпикуром я считаю (выделено нами. — М.Ш.), что надо избегать таких наслаждений, которые влекут за собой еще большие страдания, и принимать с готовностью страдания, несущие за собой несравненно большие наслажде- ния» (И, XXXVII) 223. Известно, что Монтень много раз переделывал свои «Опыты», и в пору зрелости от увлечения ригоризмом Сенеки перешел к греческим скептикам и Лукрецию, через которого он воспринял Эпикура. Исходя из эпикурейского учения, Монтень решал проблему соотношения телесного и духовного, выступая против аскетизма стоиков в пользу учения о наслаждении. В эпикурейской этике Монтеня был создан гуманистический нравственный идеал, в котором добродетель имеет «своим путеводителем природу, а спутником— счастье и наслаждение» (I, XXVI)224. Вслед за Лукрецием и Эпикуром Монтень отрицал бессмертие души, утверждая: «Признаем чистосердечно, что бессмертие обещают нам только бог и религия; ни природа, ни наш разум не говорят нам об этом» (И, XII)225. В творчестве Монтеня эпикуреизм соединился со скептицизмом, направленным прежде всего на освобождение знания от руководства веры, за свободу философии от давления теологии226. Рационализм Монтеня, его борьба против суеверных предрассудков нашли продолжение в мировоззрении Декарта, Бейля, других мыслителей XVII столетия, о котором францисканский монах Жан Буш в ужасе воскликнул: «О несчастный и порочный век, который можно назвать веком Эпикура!»227
<< | >>
Источник: Шахнович М.М.. Сад Эпикура: Философия религии Эпикура и эпикурейская традиция в истории европейской культуры. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та,. — 284 с.. 2002

Еще по теме § 6. ЭПИКУРЕИЗМ И ГУМАНИЗМ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ:

  1. Вопрос 44. Гуманизм эпохи Возрождения
  2. §310. Гуманизм, неоплатонизм и герметика эпохи Возрождения
  3. Философия эпохи Возрождения
  4. ПЕРЕХОД ОТ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ К XVII ВЕКУ
  5. Статус художника эпохи Возрождения
  6. Вопрос 46. Изменения эпохи Возрождения в художественной культуре и искусстве
  7. Часть 2 Философия Средневековья и эпохи Возрождения
  8. ПРАВОВАЯ МЫСЛЬ В ТРУДАХ АВТОРОВ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ, РЕФОРМАЦИИ И КОНТРРЕФОРМАЦИИ МАКИАВЕЛЛИ НИККОЛО
  9. Начало Возрождения. Кватроченто Теория и практика искусства Возрождения
  10. § 3. ИУДАИЗМ И ЭПИКУРЕИЗМ
  11. Культура Гуманизм
  12. Гуманизм
  13. § 5. СРЕДНЕВЕКОВЫЕ РЕЦЕПЦИИ ЭПИКУРЕИЗМА
  14. § 5. ЭПИКУРЕИЗМ И СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ КУЛЬТА
  15. § 7. ЭПИКУРЕИЗМ В ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ XVII в.