<<
>>

§230. Гностические мифы, образы и метафоры

Амнезия (т.е. утрата собственной идентичности), сон, опьянение оцепенение, плен, падение, тоска по утраченной родине выстраиваются в ряд типично гностических символов и образов, несмотря на то, что придумали их вовсе не учителя-гностики.
Обратившись к Материи и желая познать плотские утехи, душа теряет себя. «Она забывает о своей родине, своем подлинном источнике, о своей вечной сущности» (28). Самый драматический и трогательный образец гностического мифа об амнезии и анамнезе представляет собой «Гимн о Жемчужине», дошедший до нас в Деяниях Фомы. Некий принц приезжает с Востока в Египет на поиски «прекрасной жемчужины, которая укрыта посреди Моря, море обвито змеем, змей издает громкий шип». В Египте его берут в плен местные жители, кормят своей едой, и принц забывает, кто он и что он. «И забыл я, что был царским сыном, и служил я их царю; забыл я о жемчужине, за которой послали родители мои, и под действием пищи их впал я в глубокий сон». Но родители принца узнали о том, что с ним произошло, и послали ему письмо. «Пробудись, восстань ото сна и услышь слова послания нашего. Вспомни, что ты - царский сын. Взгляни, в какое рабство ты впал. Вспомни о жемчужине, ради которой послан был ты в Египет». Письмо прилетело в образе птицы-орла, опустилось на принца и превратилось в слово. «От голоса и от шелеста я пробудился и восстал ото сна. Я подобрал письмо, облобызал, сорвал печать, прочел (...). Вспомнил я, как был сыном царственных родителей (...) Вспомнил я о жемчужине, ради которой послан был я в Египет, и принялся заклинать змея, издававшего громкий шип. Я усыпил его, закляв, затем произнес над ним имя отца своего, унес жемчужину и почел себя должным вернуться в родительский дом»29. Вот миф о «Спасенном Спасителе», Salvator salvatus, в наиудачнейшем варианте. Добавим, что для каждого мифологического мотива в различных гностических текстах можно найти свои параллели (30).
Море и Египет - это общепринятые символы материального мира, в который погружается человеческая пленница-душа и сам призванный освободить ее Спаситель. Нисходя по «небесам», герой совлекает с себя«светоносные ризы» и облачается во «вретище», уподобляясь местным жителям; это «плотяные ризы», тело, в которое он воплощается. В мо 28 Учение поздней гностической секты, арранитов; ср.: Jonas. Op. cit., p. 63. 29 Этот текст переведен и прокомментирован, помимо прочих авторов, у: Н. Leisegang. La Gnose, pp. 247-48; Jonas. Op. cit., pp. 112-124; R.M Grant. Gnosticism. A source book, p,116sq. 30 Ионас приводит параллели терминам вретище и небесные ризы, змеи, послание и вознесение; ср.: Op. cit.,p. 116 sq.; см. также:н.-Ск. Puech Enquete delaGnose, II,p. 118 sq.Annuaire du College de France, 1962-63. мент вознесения он встречает светоносные ризы, «подобные ему самому», и понимает, что этот «двойник» И есть его подлинное «Я». Встреча с трансцендентным «двойником» напоминает иранскую концепцию небесного образа души, daena, встречающей покойного на третий день после его смерти (ср. т. 1, § 111, с библиографией). Как отмечает Ионас, открытие этого трансцендентного начала в самом Себе составляет главный элемент гностической религии (31). Тема амнезии, вызываемой погружением в «Жизнь» (Материю), и анамнеза, достигаемого благодаря поступкам, песнопениям или словам некого «вестника», встречается также в средневековом индийском фольклоре. Одна из самых известных легенд отображает потерю памяти Машьендранатом. Этот йогин влюбился в одну царицу, поселился в ее дворце, совершенно забыв, кто он такой, или, по другой версии, оказался в плену у женщин «страны Кадали». Узнав о пленении учителя, его ученик Горакнат предстает перед Машьендранатом, в образе танцовщицы и начинает плясать, распевая загадочные песни. Постепенно учитель вспоминает, кто он: осознает, что «путь плоти» ведет его к смерти, что его «забытье», по сути, является забвением собственной подлинной бессмертной природы и что «чары Кадали» - не что иное, как мираж профанной жизни.
Горакнат объясняет ему, что это богиня Дурга вызвала «забытье», которое чуть не стоило ему бессмертия. Чары эти, добавляет он, означают вечное проклятие неведения, наброшенное «Природой» (т.е. Дургой) на человеческое существование (32). Истоки этой фольклорной темы восходят к эпохе упанишад. Можно припомнить аналогию из «Чхандогья-упанишады» (человек, которого похитили злодеи и, завязав ему глаза, увели далеко от родного города) и толкование Шанкары: похитители и повязка на глазах означают неведение и иллюзию, снимающий повязку - это Учитель, открывающий подлинное знание; дом же, в который удалось вернуться пленнику, означает его атмана, подлинное «Я», идентичное Абсолютной Сущности, Брахману (ср. выше, §136). Санкхья-йога дает аналогичное положение: Сам (пуруша) является «посторонним», у него нет ничего общего с Миром (пракрити). Как и для гностиков, Сам (Дух,рпеита)это одинокий, бесстрастный и бездеятельный созерцатель спектакля жизни и истории (ср. §136 и сл.). 31 Op. cit., р. 124. В Евангелии от Фомы Иисус (речение 84) говорит ученикам: «Как только вы увидите вати образы, встающие перед вами, которые не мертвы, не живы, как Же велико будет то, что вы испытаете» (перев. Puech). «Образ» (eikOn), Т.е. Сам, трансцендентное «Я», описан также, как «ангет>; ср. Puech. Op.cit., pp. 130 sq., 142 sq. Встречу трансцендентного «Я» с «ангелом» можно уподобить незабываемому опыту единения ат ман-брахман. 32 Ср.: Eliade. Le У oga, p. 311 sq. Взаимовлияния, в том или ином смысле, не исключены, но, вероятнее всего, мы имеем дело с параллельными духовными течениями, возникшими в кризисный момент, много веков назад, в Индии (упанишады), в Греции и в Восточном Средиземноморье (орфизм и пифагорейство), в Иране и в эллинистическом мире. Большинство образов и Метафор, используемых авторами- гностиками, имеют славную историю и даже предысторию - и очень широко распространены. Один из излюбленных образов - это образ сна, уподобляемый неведению и смерти. Гностики утверждают, что люди не только спят, но и предпочитают спать.
«Отчего все вы так любите сон и спотыкаетесь вместе с теми, кто спотыкается?» - спрашивает Ginza (33). «Да восстанет спящий от крепкого сна» - написано в Апокалипсисе от Иоанна (34). Тот же мотив, как мы увидим, существует в манихействе. Но формулировки его не являются монополией авторов-гностиков. Послание к Ефессянам (5:14) содержит такую анонимную цитату: «Встань, спящий, и воскресни из мертвых и осветит тебя Христос». Поскольку сон (Hypnos) - близнец Танатоса (Смерти), и в Греции, и в Индии, так же, как и у гностиков, слово «будить» имело «сотериологическое» значение в широком смысле слова (Сократ «пробуждает» своих собеседников, подчас против их воли). Речь идет об архаической и повсеместно распространенной символике. Победа, одержанная над сном, и продолжительное бодрствование представляют собой весьма типичное инициатическое испытание. В некоторых австралийских племенах тем, кому предстоит инициация, либо запрещено спать в течение трех дней, либо, по крайней мере, ложиться до рассвета (35). Можно напомнить о печально провалившемся инициатическом испытании знаменитого героя Гильгамеша: он не смог побороть сон и так упустил возможность обрести бессмертие (ср. §23). В северо-американском мифе, схожем с историей Орфея и Эвридики, одному человеку удалось спуститься в Ад, где он находит свою недавно умершую супругу. Владыка Ада обещает, что даст ему вывести жену обратно на землю, если он сумеет прободрствовать всю ночь. Но, не справившись с этим дважды (даже поспав днем, чтобы не устать), человек не смог прободрствовать до рассвета (36). Очевидно, что «не спать» означает не только победу над физической уста- 33 Цитата приведена в\ Jonas. Op. cit., р. 70. В другом контексте ainza повествует о том, как Адам восстал ото сна и возвел очи к месту «света»; ср.: Jonas, р. 74. 34 Ср.: J. Doresse. Les livres secrets des gnostiques d'Egypte, 1, p. 227. «Я глас, что пробуждает ото сна в Зоне ночи». Так начинается фрагмент гностического текста, сохраненный Ипполитом (Refut. V,14,l).
35 E/iade. Naissance mystiques, p. 44. 36 Ср. . Eliade. Le Chamanisme, p. 281 sq. лостью, но и, прежде всего, доказательство духовной силы. Оставаться «бдящим» быть в полном сознании означает присутствовать в духов ном мире. Иисус непрестанно призывает своих учеников бодрствовать (ср., например, Мф 24:42). Гефсиманская ночь обретает трагическуюокраску из-за неспособности учеников бодрствовать с Иисусом (ср. §219). В гностической литературе неведение и сон в равной степени обо значены термином «опьянение». Евангелие Истины сравнивает того, «кто обладает знанием», с человеком, который, «проснувшись в похмелье, трезвеет, возвращается к самому себе, и снова говорит то, что подлинно свойственно ему» (37). «Пробуждение» влечет за собой анамнез, обретение заново подлинной сущности души, Т.е. узнавание ее небесной природы. «Восстань, светоносная душа, ото сна опьянения, в который впала ты, - написано в одном манихейском тексте. - Иди за мной в место высокое, где и пребывала ты изначально». В традиции мандеев небесный Вестник обращается к Адаму, пробудив его от крепкого сна: «Не спи, не дремли, не забывай о том, что возложил на тебя Господь (38). Итак, большая часть этих образов: неведение, амнезия, плен, сон, опьянение, - становятся в гностической проповеди метафорами духовной смерти. Знание дает подлинную жизнь, Т.е. спасение и бессмертие.
<< | >>
Источник: Элиаде Мирча. История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства. 2002

Еще по теме §230. Гностические мифы, образы и метафоры:

  1. §228. Гностические подходы
  2. Образы-идеалы и образы-идолы 6 культуре
  3. Статья 230. Составление протокола
  4. § 230. Б) Заем
  5. Образ Иисуса Христа и образ Богородицы
  6. СКЛОНЕНИЕ К ПОТРЕБЛЕНИЮ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ ИЛИ ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ (ст. 230 УК РФ).
  7. А.И.Некдесса НЕОПОЗНАННАЯ КУЛЬТУРА. ГНОСТИЧЕСКИЕ КОРНИ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ
  8. 1.1. Гностические предпосылки развития фонетико-фонематической стороны речи
  9. МЕТАФОРА ПРОЗРЕНИЯ
  10. 1. МЕТАФОРА ЛЮБВИ
  11. 2. МЕТАФОРА СМЕРТИ
  12. 2. МЕТАФОРА ВОЙНЫ
  13. 1. МЕТАФОРА ЧУЖБИНЫ