Эту чудовищную войну задумал Брахма для того, чтобы очистить Землю от ее жителей, число которых постоянно росло. Он попросил многих богов и демонов воплотиться и развязать истребительную войну. «Махабхарата» описывает конец света (пралайя) с последующим возникновением нового мира, которым будет править Юдхиштхира или Парикшит(1). В поэме рассказывается о событиях последних времен: гигантской битве сил «добра» и «злю> (аналогия с войной между дэвами и асурами), о разрушениях космических масштабов, причиненных огнем и водой, о возникновении нового и чистого мира, ознаменованного чудесным воскресением Парикшита. В некотором смысле можно говорить о переосмыслении извечного мифоритуального сценария Нового Г ода. Однако речь на сей раз идет не о конце года, а о завершении космической эпохи. Циклическая теория становится популярной лишь со времен пуран. Это не означает, что эсхатологический миф - создание исключительно индуистское. Он известен с древнейших времен и широко распространен во всем мире. Подобные мифы засвидетельствованы, к тому же, в Иране и Скандинавии. По зороастрийской традиции, в конце истории Ормузд победит Ахримана, каждый из шести Амеша Спента захватит по архидемону, и воплощения Зла будут окончательно низвергнуты во тьму (ср. §216). Подобную эсхатологию мы уже встречали (§ 177) у древних германских племен: во время последней битвы (zagnazok) каждый бог тоже возьмет на себя по одному демоническому существу или чудовищу; разница в том, что все - и боги, и их противники - погибнут в борьбе друг против друга. Земля будет выжжена, а затем погрузится в море. Однако из воды снова возникнет зем- 1 Ж. Дюмезиль трактует правление Юдхиштхиры как реставрацию мира: ер.: Mythe et Epopee, 1, p. 152 sq. Альф Хильтебайтел, следуя традиционному индийскому толкованию, полагает, что «новый век» начинается с правления Парикшита; ер.: The Mahiibhiirata aod Hmdu Esehatology, p. 102. ' ля, и новое человечество будет наслаждаться жизнью в царствование молодого бога Бальдра. Стяг Викандер и Жорж Дюмезиль блестяще проанализировали структурное сходство этих трех эсхатологических войн. Следовательно, можно сделать вывод о том, что миф о конце света был известен Индоевропейцам. Разумеется, есть значительные расхождения в его Вариантах, которые, однако, могут быть объяснены различной ориентацией каждой из трех индоевропейских религий. Правда, эсхатологический миф не засвидетельствован в ведическую эпоху, но это не доказывает, что его не было вообще(2). По выражению Дюмезиля («Mythe et Epopee», 1, p. 218 sq.), «Махабхарата» - «эпическое переложение эсхатологического кризиса», Т.е. того, что индуистская мифология называет концом юги. В «Махабхарате» содержатся некоторые не только ведические, но и доведические элементы(З). Мы можем, следовательно, поместить миф о конце света среди древних арийских традиций - тем более что он был известен иранцам. Однако тут же надо добавить, что поэма представляет собой грандиозный синтез - намного богаче индоевропейской эсхатологической традиции, которую он продолжает. Живописуя истребление людей и следующие за ним катаклизмы, «Махабхарата» использует яркую систему образов, заимствованную из пуран. Значительную роль играют богословские разработки и нововведения. «Мессианская» идея аватары выражена особенно четко и сильно. В знаменитом богоявлении из «Бхагавад-гиты» (XI, 12 и сл.) Кришна предстает Арджуне как инкарнация Вишну. Как мы уже отмечали(4), это богоявление есть одновременно и пралайя, которая словно бы предваряет «конец света», описанный в последних песнях поэмы. Таким образом, явление Вишну(=Кришны) как Господина пралайи чревато богословскими и метафизическими последствиями. Так, за трагическими событиями «Махабхараты» можно угадать противостояние и взаимодополняемость Вишну (Кришны) и Шивы. «Разрушительная» деятельность Шивы уравновешивается ролью «творца» Вишну (Кришны). Когда один из 2 «Мысль ведических певцов сконцентрирована на настоящем, на деяниях, которые подтверждаются их прошлыми мифическими подвигами, отдаленное будущее их не интересует». (Dumezil Mythe et Epopee, vol. 1, p. 221). 3 Стиг Викандер обратил внимание на тот факт, что отцы пяти Пандавов - Дхарма, Вайю, Индра и Близнецы - соответствуют богам трехчастного ведического пантеона: Митра-Варуна (= Дхарма), Индра (= Вайю и Индра) и Ашвины. Этотпантеон не отражает состояния религии ни в тот период, когда бьта написана поэма (время, когда происходит возвышение богов Шивы и Вишну), ни в период Вед, когда важную роль играли Сома и Агни. из этого следует, что содержание «МахабхараТЪБ) отсылает нас ко времени параведических и доведических памятников; ср.: Dumezil. Mythe et Epopee, 1, p. 42 sq. 4 См.: M Biardeau. Etudes de mythologie hindoue, Ш, p. 54. этих богов или их представителей действует, другой бездействует. Но и Вишну (Кришна) тоже творит «разрушения» и «обновления». Поэма и пураны обнаруживают отрицательные свойства этого бога(5). Это означает, что Вишну как высшее Существо есть конечная реальность; следовательно, он управляет как созданием, так и разрушением миров. Он - вне добра и зла, как, впрочем, и все остальные боги: «добродетель и грех, о Царь, пребывают лишь среди людей» (XII, 238, 28)(*56). В кругу йогов и созерцателей эта мысль была известна со времен упанишад. Но «Махабхарата» - и, в первую очередь, «Бхагавад- гита» - делает ее доступной, а значит, известной всем слоям индийского общества. Непрестанно прославляя Вишну как высшее Существо, поэма подчеркивает взаимодополняемость Шивы и Вишну(б). С этой точки зрения «Махабхарату» можно рассматривать как краеугольный камень индуизма. Культы этих двух богов и Великой Богини (Шакги, Кали, Дурги) действительно господствовали в индуистской религии с первых веков н.э. и господствуют по сей день. Взаимодополняемость Шивы-Вишну соответствует в некоторой степени неразрывности антагонистских функций, которыми обладают великие боги (созидание/разрушение и др.). Понимание такого устроения божества равносильно откровению и представляет собой образец в деле освобождения. В самом деле, с одной стороны, в «Махабхарате»описывается и возвышается борьба между добром и злом, дхармой и адхармой, борьба, которая приобретает значение вселенской нормы, так как она правит космической жизнью, обществом и личным бытием, но, с другой стороны, поэма напоминает о том, что конечная реальность - «брахман-атман» упанишад - находится за пределами не только пары дхарма/адхарма, но и любой другой пары противоположностей. Другими словами, освобождение предполагает понимание отношений между двумя «видами» реальности: непосредственной реальностью, Т.е. исторически обусловленной, и конечной реальностью. Монизм упанишад отрицал непосредственную реальность. Тексты «Ма- хабхараты», особенно дидактические, предлагают более развернутое учение: с одной стороны, в них вновь утверждается монизм упанишад, Окрашенный теистскими (вишнуитскими) опытами; с другой стороны, принимается любое сотериологическое решение, если оно открыто не противоречит священной традиции. 5 В пуранах Вишну часто описывается ДИКИМ, опасным, неразумным и «безумным»,а Шива всегда представлен в них как бог, которому удается его усмирить. См. тексты, приведенные Дэвидом Кинслн в книге «Through the looking glass», p. 276 sq. 6 Подробнее об этой взаимодополняемости пишет/. Gonda (Visnuism and Sivaism, p. 87 sq.).