<<
>>

Корбулон в Армении

Корбулону были даны в подчинение Каппадокия и Галатия. Обычно эти провинции были сенаторскими, но августовская система была крайне гибкой, и назначить императорского наместника для контроля над этой‘территорией, превращенной в экстраординарную провинцию, не составило никакого труда.

Благодаря тому что императорские легаты могли переводить солдат и офицеров из легионов в свой большой штаб, они, как правило, имели в своей свите куда больше людей, чем сенаторский проконсул. Корбулону был предоставлен проконсульский, а не пропреторский империй, и под его началом служил младший легат, выполнявший большую часть административных функций в его расширенной^ провинции.              ~              ,

Каппадокия открывала доступ в Армению, а в Галатии было большое население, здесь жили потомки галльских (именуемых нынегалатами) племен, которые захватили эту территорию в III веке до н. э., так что в этой провинции можно было набрать

ИМПЕРАТОРСКИЙ ЛЕГАТ: КОРБУЛОН И АРМЕНИЯ

ИМПЕРАТОРСКИЙ ЛЕГАТ: КОРБУЛОН И АРМЕНИЯ

многочисленные вспомогательные войска высокого качества. В Каппадокии стояли гарнизоном подразделения вспомогательных войск, но ни в одной из этих областей не было целого легиона, так что основная часть войск, поступивших в распоряжение нового наместника, была взята из армии, расквартированной в Сирии.

Корбулон получил два из четырех сирийских легионов и половину вспомогательных подразделений. Дополнительные войска должны были также прийти из зависимых царств этого региона. С самого начала существовали некоторые трения между Корбулоном и легатом Сирии Умидием Квадратом, который был вынужден отдать практически половину своей армии, и при этом заранее знать, что ему суждено остаться в тени своего более известного коллеги.

Но поскольку Корбулон обладал более высоким империем, споры не выходили за рамки незначительных ссор.

С самого начала действий Корбулона оставалась надежда на дипломатическое разрешение конфликта: Тиридат согласится прибыть в Рим, чтобы царский сан ему был официально дарован Нероном. Поэтому Корбулон отправил послов (обычно это были центурионы) к Вологезу, но при этом готовил свою армию к войне на тот случай, если эти предложения будут встречены отказом. Нерон уже приказал, чтобы численность сирийских легионов была увеличена до полного состава за счет призыва (dilectus), хотя неясно, что данное понятие означало во времена принципата.

Теоретически каждый римский гражданин оставался военнообязанным, но события в 6 и 9 гг. показали, каким непопулярным был призыв, особенно в Италии. Набор на воинскую службу в восточных провинциях, возможно, означал элементарную вербовку силой, при которой на поиск «добровольцев» отправлялось больше обычного вербовочных отрядов.

К середине I века число уроженцев Италии среди легионеров неуклонно снижалось, большинство новобранцев были римскими гражданами из провинций. Вероятно, довольно быстро появилось желание вербовать на военную службу не граждан из некоторых более развитых регионов на Востоке, которым после вступления в легион предоставлялось право голоса. Август сформировал из галатов целый легион XXII Дейотаров

(Legio XXII Deiotariana). Считалось, что эта провинция обеспечивает хороших рекрутов.

Интересен тот факт, что набор, который должен был довести численность легионов до полного состава, происходил приблизительно во время миссионерского путешествия апостола Павла через Галатию — хотя сейчас ведутся споры относительно его маршрута через эту провинцию. Его более позднее письмо галатским церквям содержит поразительное число военных терминов и оборотов речи.12

Корбулон обнаружил, что войска под его командованием находятся в плохом состоянии. Тацит сообщает, что сирийские легионы были вовсе непригодны для боевых действий и плохо дисциплинированны, потому что армия в этих местах вела праздную жизнь в течение многих лет.

Он утверждает, что в легионах имелись старые солдаты, никогда не строившие и не видевшие походного лагеря, а у некоторых не было нагрудника или шлема. Произведя смотр войск, полководец приказал демобилизовать всех, чей возраст и здоровье делали их непригодными к службе.

Мы снова сталкиваемся со стандартной историей о великом полководце, который., прибыв к месту назначения и обнаружив деморализованную армию, быстро наводит порядок, восстанавливает строгую дисциплину и превращает распустившуюся армию в эффективное войско. Еще одно распространенное клише — это утверждение, что долгая служба на Востоке, особенно в больших городах, разлагает армию нравственно и снижает боеготовность солдат.

Ученые верно отметили, что даже в источниках, которые склонны придерживаться подобной точки зрения, иногда говорится, что легионы, размещенные на Востоке, не отличались низким уровнем подготовки, и что рекруты в них были ничуть не хуже, чем набранные в западных провинциях. Однако это не означает, что в 55 г. войска Корбулона не нуждались в интенсивных тренировках. Сирийская армия до этого занималась в основном наведением порядка в провинциях, для чего солдат часто разделяли на множество маленьких отрядов. Это давало подразделениям мало возможностей для регулярных совместных тренировок, особенно на уровне легионов и целых армий.

Опыт Корбулона в Германии уже продемонстрировал, как быстро снижается боеготовность войск в мирной провинции, поэтому в состоянии сирийской армии не было ничего из ряда вон выходящего. Кроме того, в ее легионах появились новобранцы, а многих ветеранов только что демобилизовали. Было необходимо обучить новичков и сделать их органичной частью новых подразделений. Поэтому суровые тренировки, которые Корбулон устроил для своих солдат, являлась разумной и обычной подготовкой к боевым.операциям, которые могли оказаться продолжительными и трудными.13

Полководец повел своих солдат в горы, чтобы тренировать их в условиях похожих на те, с которыми они могут столкнуться в горной Армении.

Было очень холодно, Тацит рассказывает о многочисленных случаях обморожений, о солдате, руки которого примерзли к вязанке дров и о часовых, умерших на своих постах от переохлаждения. Всю зиму армия оставалась в палатках, а не сооружала зимние лагеря и не возвращалась на квартиры в городах. Корбулон разделял со своими солдатами все трудности и

в легкой одежде, с непокрытой головой, постоянно был на глазах у воинов и в походе, и на работах, хваля усердных, утешая немощных и всем подавая пример.'4

Помимо того что полководец старался воодушевить воинов, он также наказывал за любой проступок строже, чем обычно. Дезертирство всегда являлось проблемой в профессиональной армии, где людям приходилось служить двадцать пять лет и подвергаться суровым наказаниям. Не выдерживая таких жестких условий, многие бежали из армии. Корбулон приказал казнить всех дезертиров, игнорируя обычную практику применения менее строгих наказаний к тем, кто пытался дезертировать только в первый или во второй раз. Все равно встречались такие, кто решался на побег, но введение строгих мер привело к тому, что армия Корбулона потеряла из-за дезертирства меньше людей, чем большинство других римских войск.

К обоим легионам из сирийского гарнизона, III Галльскому (Legio III Gallica) и VI Железному (Legio VI Ferrata), присоединился третий — скорее всего, IV Скифский (Legio IVScythica) из Мезии, хотя Тацит утверждает, что это подразделение ранее

квартировалось к востоку от Германии. Нам не известно, когда прибыло последний легион, но весьма вероятно, что это подразделение также прошло тренировки, готовясь к войне. Но при этом IV Скифский, судя по всему, не играл значительной роли в операциях почти до конца войны.15

Поначалу казалось, что Риму удастся добиться своих целей с помощью дипломатии, ибо Вологез согласился на требова- ч ние послов предоставить заложников. Помимо небольших споров между послами, отправленными Квадратом и дипломатическими представителями Корбулона из-за того, кто будет сопровождать этих парфянских аристократов, казалось, что кризис разрешен, и сенат постановил удостоить Нерона почестями.

Однако Тиридат отказался ехать в Рим, и это решение было поддержано его братом. Поэтому снова возникла напряженность, которая длилась около года.

Значительная часть римской армии была расположена возле границы с Арменией, и Корбулон велел построить ряд фортов, к которым были в основном прикреплены солдаты вспомогательных войск под командованием некоего Пакция Орфита, бывшего примипила. Во время принципата примипил после пребывания на этом посту автоматически причислялся к сословию всадников, и Орфит, вероятно, уже являлся префектом вспомогательных.войск или трибуном. Он был самоуверенным, агрессивным офицером, который сообщил Корбулону, что ближайшие армянские гарнизоны находятся в плохом состоянии, и попросил разрешения атаковать их.

Несмотря на ясный приказ воздерживаться от подобных действий, Орфит, воодушевленный азартом некоторых недавно прибывших турм (turmae) вспомогательной кавалерии, решил все же предпринять атаку. Армяне оказались более подготовленными, чем доносила разведка, и обратили авангард римского отряда в бегство. Положение еще больше ухудшилось, когда паника охватила остальные войска, которые вскоре стали отступать к фортам.

Поражение, пусть даже и в такой маленькой стычке, было самым худшим началом военной кампании, особенно для неопытной армии. Обычно полководец надеялся Ьдержать нескользко легких побед после проведенных тренировок, чтобы закрепить уверенность солдат в своих силах. Корбулон пришел в

ярость и задал Орфиту и другим префектам хорошую головомойку. Когда офицеры и их подразделения снова присоединились к основной армии, им было приказано разбивать палатки за оградой лагеря. Это являлось символическим унижением, которое часто применялось к тем, кто остался в живых, в подразделениях, подвергшихся децимации.

Унижая и осмеивая потерпевших поражение, Корбулон надеялся, что остальные солдаты не будут слишком превозносить противника. Позднее, после просьб всей армии (скорее всего, офицеров) полководец позволил «убедить себя» и разрешил провинившимся подразделениям вернуться в лагерь.

Вероятно, он счел, что преподал армии наглядный урок, как необходимо беспрекословно подчиняться его приказам.

Возможно, эта история произошла приблизительно в то же время, что и случай, рассказанный Фронтином. По его словам, Корбулон обнаружил, что префект, чье подразделение вспомогательной кавалерии было обращено в бегство врагом, не заботился, чтобы у его бойцов было надлежащее вооружение и снаряжение. В качестве наказания он велел этому человеку, некоему Эмилию Руфу, явиться к его палатке и приказал своим ликторам раздеть его догола. Затем Руф был оставлен стоять в положении «смирно» в этом неподобающем виде до тех пор, пока полководец не соизволил его отпустить.16

Учитывая, что враг сосредоточил войска на границе его царства, Тиридат начал преследовать те народы и города, которые были благожелательно настроены к Риму. Помимо своих собственных солдат, у Тиридата имелся дополнительный отряд всадников, присланный братом. Корбулон выступил против армянского царя и первым делом попытался защитить дружественные города. Сначала он надеялся втянуть неприятеля в решающую битву, но Тиридат не желал рисковать и предпочел максимально использовать подвижность своих войск.

Тогда Корбулон разделил свою армию на несколько небольших колонн, надеясь оказать давление на врага в нескольких местах одновременно. Он также велел царю Коммагены совершать набеги на те районы Армении, которые находились ближе всего к его земле. С помощью дипломатии удалось склонить на сторону римлян мосхов, племя, жившее на северо-западе. Армении, и убедить их напасть на Тиридата. Приблизительно в

это же время Велогез вынужден был подавлять восстание в своей стране и не мог больше направлять значительную военную помощь брату. Тиридат отправил послов, вопрошая, почему он подвергся нападению, несмотря на то, что еще во время первого раунда переговоров Велогез передал римлянам заложников. Корбулон просто повторил, что Тиридат должен отправится в Рим и получить царские полномочия из рук Нерона.

Была назначена встреча, но римский командующий решил не выполнять предложение Тиридата привести с собой сопровождение из невооруженных легионеров, в то время как армянский царь должен был явиться с 1000 конных лучников. Вместо этого Корбулон взял с собой все свои войска, включая VI Железный, усиленный 3000 солдат из III Галльского. Они шли строем, под одним знаменем с орлом, чтобы казалось, что идет только один легион. Корбулон также проследил, чтобы встреча проходила в месте, дающем ему очень хорошую позицию на тот случай, если вспыхнет сражение.

Кончилось это тем, что Тиридат (возможно, заподозрив. неладное) отказался приблизиться. Спустя несколько часов обе стороны удалились, чтобы расположиться лагерем на ночь, но под покровом темноты царь отступил и тут же послал основную часть своих войск напасть на линию снабжения римлян, идущую от порта Трапезунд на берегу Понта ЭвксинскогО (Черное море). Такой ход был типичен для действий парфян во время войны, и в прошлом он принес успех в борьбе с Антонием. Корбулон был подготовлен лучше — у него имелся ряд фортов для охраны дороги, ведущей к морю через горные перевалы, а каждая партия продовольствия сопровождалась воинским отрядом 17.

Хронологию кампаний Корбулона невозможно восстановить точно, ибо труд Тацита, который является единственным подробным источником, описывающим эти операции, довольно туманен с точки зрения военной истории. Для Тацита описание войны, даже такой, где столь похвально действовал настоящий герой-аристократ, служило лишь для того, чтобы разнообразить описание римской политической жизни, пороков императора и его двора. Неясно, происходили ли операции, описанные выше, в 56 или 57 гг. — или, возможно, даже в 53 г. Однако известно, что после неудачной попытки втянуть

Тиридата в решающую битву во время первых операций Корбулон решил нападать на самые важные города и крепости, сохранившие верность царю. Подобная угроза должна была заставить врага отвлечь внимание от линий снабжения римлян и могла даже заставить царя вступить в генеральное сражение. Укрепленные города контролировали прилегающую территорию и служили важными источниками доходов и военных ресурсов. Поэтому они имели большое значение. К тому же царь, который не мог защитить верные ему города и бессильно смотрел, как их захватывают, быстро терял популярность в глазах подданных.

Римская, армия двинулась в долину реки Араке. Сам Корбулон повел один из отрядов против крепости Воланд (возможно, современный Игдыр), а двое его подчиненных выступили против более маленьких или менее защищенных городов.

После того как Корбулон лично произвел рекогносцировку позиции и убедился, что все его солдаты снаряжены должным образом, он приказал идти на штурм. Он подбадривал солдат, заявляя, что верит в Их мужество, и обещал славу и богатую добычу. Под прикрытием «артиллерии», лучников и пращников часть легионеров построилась «черепахой» (testudo) — щиты они держали над головами так, чтобы они частично перекрывали друг друга и образовали надежную защиту от большинства тяжелых метательных снарядов. Затем солдаты «черепахи» начали подкапывать стену кирками и ломами. Солдаты другого отряда приставили к стене лестницы, чтобы захватить стену наверху.

Воланд пал в течение нескольких часов, а римляне не потеряли во время штурма ни одного человека, было только несколько раненых. Защитники были перебиты, а женщин, детей и тех, кто не участвовал в боевых действиях, продали в рабство. Вся захваченная добыча была отдана в награду солдатам. Две другие твердыни подверглись подобной же участи в тот же самый день. Напуганные легкостью, с которой римляне захватили эти крепости, и не желая разделить подобную судьбу, большинство ближайших городов и деревень сдались Корбулону без боя.18

После этого римская армия снова объединилась и двинулась на Артаксату. Прежде чем начать осаду нужно было перейти реку Араке, но поскольку мост находился неподалеку от городских стен, Корбулон повел своих солдат окольным путем

и перешел реку вброд. Угроза захвата столицы одного из районов Армении* заставила Тиридата повести свою армию на ее защиту. Он развернул свое войско в боевом порядке на открытой равнине на пути римской армии. Тиридат надеялся провести бой на этом месте, удобном для его многочисленной кавалерии, или же, изобразив отступление, заставить римлян кинуться преследовать всадников и заманите их в ловушку.

Армия Корбулона двигалась вперед, образовав каре. Каждая походная когорта была готова быстро перестроиться в боевой порядок. У Корбулона было подкрепление — вексилляция (vexillatio) — отборный отряд, который назывался так по квадратному флагу на древке (vexillum). Эта вексилляция была взята из легиона, оставшегося в Сирии — X Бурный (Legio XFretensis), и об*разовывала переднюю часть каре. Справа двигался III Галльский, а VI Железный — слева, они защищали обоз, находящийся в центре. Тыл прикрывала 1000 кавалеристов, которым было строго приказано не оставлять эту позицию ни при каких обстоятельствах. Большее количество всадников, поддерживаемых пешими лучниками, было развернуто на флангах.

Видя, что римская армия готова отразить лобовую атаку, Тиридат послал вперед небольшие группы конных лучников прощупать неприятеля. Эти легко снаряженные всадники галопом поскакали вперед, пуская в римлян стрелы. Затем они принялись отступать, изображая панику и надеясь заставить противника опрометчиво пуститься в преследование. Корбулон приучил своих солдат безоговорочно повиноваться приказам — недавнее наказание Орфита служило напоминанием о цене за ослушание. Однако один декурион, жаждущий прославиться, вырвался вперед и почти сразу же был сражен градом стрел. Это еще раз подтвердило, что парфяне и во время отступления являются крайне опасным врагом. С приближением темноты Тиридат отвел свою армию.

Корбулон разбил лагерь на том месте, где стоял, и какое-то время обдумывал, не стоит ли повести легионеров на штурм Артаксаты этой же ночью, Он подозревал, что царь ушел к городу, и надеялся застать его врасплох прежде чем тот успеет организовать оборону. Но Корбулон отказался от этой мысли,

когда его разведчики (exploratores) сообщили, что Тиридат на самом деле ушел в другом направлении и, вероятно, собирается отступить в отдаленный регион. На рассвете Корбулон отправил свою легкую пехоту окружить город, чтобы никто ни мог из него уйти. Затем он двинулся со своими главными силами.

Покинутые своим царем жители Артаксаты открыли ворота и сдались римлянам. Им позволили беспрепятственно уйти; но сам город был сожжен, а его стены разрушены, ибо у Корбулона было слишком мало войск, чтобы держать здесь гарнизон. Да и в любом случае большая удаленность от других римских баз делала эту позицию ненадежной.

Победоносная армия официально провозгласила Нерона императором за победу, одержанную его наместником. Еще один титул, который император с радостью принял, как й другие почести, которыми осыпал его льстивый сенат.19

После этого успеха Корбулон отправился к Тигранокерту, следуя почти тем же путем, что и армия Лукулла веком ранее. Города, как и отдельные племена, которые встречали его радушно, получали прощение. Тех же, кто пробовал сопротивляться или бежать, ждало «наказание». Как-то раз Корбулон обнаружил, что местные жители ушли в горные пещеры с вещами, которые смогли унести с собой. Он приказал солдатам сложить у входов в пещеры хворост и поджечь. Беглецы сгорели или задохнулись. Иберам, которые были в то время союзниками Рима, велели разграбить территорию мардов — горного племени, которое отказалось подчиниться. Корбулон, как и все римские полководцы, применял силу или дипломатию в зависимости от того, что могло принести большую выгоду. Хорошее обращение с теми, кто подчинялся Риму, побуждало остальных сдайаться и тем самым способствовало ослаблению врага.

Путь через труднопроходимую местность был непростым, и поскольку Корбулон поддерживал высокий темп передвижения, провизии стало не хватать. Вероятно, полководец велел взять с собой минимальный обоз. Одно время рацион солдат вместо обычно хорошо сбалансированного питания состоял почти исключительно из мЯса — до тех пор, пока войска не вышли на плодородные равнины вокруг Тигранокерта, где можно было раздобыть провизию.

Но здесь римляне столкнулись с более организованным сопротивлением. Один укрепленный город был взят после непродолжительного штурмом, но нападение на другой было отбито и его пришлось осаждать. Примерно в это же время несколько армянских аристократов, прежде присоединившиеся к римлянам, были арестованы и казнены по подозрению в заговоре. Якобы они планировали убийство римского командующего. Когда римляне наконец добрались до Тиграно- керта, городской совет не знал, какое принять решение — сопротивляться им или сдаться на милость победителя. Все решил случай. Известный местный аристократ, некий Ваданд был взят в плен во время недавнего сражения — или, возможно, был одним из подозреваемых в заговоре. Корбулон приказал обезглавить его, а затем его голову с помощью баллисты (ballista) перебросили через городскую стену. Фронтин утверждает, что

случайно голова попала в центр собрания, которое как раз происходило у варваров; при виде головы, усматривая в ней как бы предзнаменование, пораженные варвары поспешили сдаться.20

Римскому полководцу была преподнесена золотая корона, и он, надеясь, что снисходительность склонит на его сторону население такого важного города, объявил горожанам, что их больше никак не будут ущемлять.

Однако дальнейшая борьба продолжалась, и римляне после осады и тщательно подготовленного штурма захватили крепость Легерда. Тиридат больше не мог предпринять какие-то серьезные действия для защиты своего царства, ибо Вологез в это время подавлял восстание гирканов, которые жили возле Каспийского моря. Последние отправили послов к Корбулону и стали союзниками Рима. Тиридат предпринял попытку отступить в Мидию, но был остановлен, когда столкнулся с отрядом вспомогательных войск под командованием легата Веру- лана Севера. Узнав, что Корбулон с главной армией спешит следом, царь поспешно ушел.

Римляне послали карательные экспедиции во все части Армении, которые, как им казалось, проявляли лояльность по отношению к царю династии Аршакидов, но болыне нигде не столкнулись с серьезным сопротивлением. Нерон назначил

царевича каппадокийского царского дома — родственника Ирода — новым царем Армении. Этот человек, Тигран, провел значительную часть своей жизни заложником в Риме-, и император считал его надежным человеком. Корбулон и главная армия ушли из Армении и отправились в Сирию, где в тот момент не хватало наместника, поскольку миновало уже несколько месяцев как умер Умидий Квадрат. Корбулон оставил в помощь Тиграну отряд из 1000 легионеров, трех когорт вспомогательной пехоты и двух ал кавалерии.21

Но каппадокиец оказался чересчур дерзким и в 61 г. начал грабить

у, район, контролируемый Парфией. Жалобы Монобаза, правителя Адиабены, на то, что его парфянский патрон не обеспечивает должной защиты своим подданным, вынудили Воло- геза вмешаться, чтобы не потерять лицо, а следом, несомненно, и земли. Публично подтвердив право Тиридата на армянский трон, Вологез выделил ему отряд своей царской кавалерии под командованием Монеза и войска, набранные в самой Адиабене. Он также заключил мир с гирканами, чтобы Тиридату было легче действовать в Армении.

С выделенными ему войсками и остатком собственной армии Тиридат отправился возвращать свое царство. Корбулон в ответ отправил в Армению два легиона — IV Скифский и XII Молниеносный (Legio XII Fulminata). Хотя под его командованием было три других легиона, наместник имел в своем непосредственном распоряжении только один для защиты Евфрата в случае, если парфянский царь решился напасть на~^ Сирию. Этому подразделению было незамедлительно поручено подготовить оборонительные сооружения, включая строительство ряда фортов для контроля над всеми основными источниками чистой воды. Наместник также написал Нерону письмо с просьбой назначить нового легата для ведения войны в Армении, поскольку одному человеку было трудно одновременно следить за боевыми действиями за пределами империи и защищать Сирию.22

Монез повел армию на Тигранокерт, но обнаружил, что Тигран хорошо подготовился к защите города, поскольку у него имелся большой запас продовольствия и сильный гарнизон, включая римские войска, оставленные Корбулоном. Парфян-

ским кавалеристам не нравилось сооружать осадные укрепления, и они не обладали необходимыми навыками для выполнения подобных задач. На корм лошадям они решили использовать доступный местный фураж, но им не повезло, так как значительную часть растительности в округе недавно уничтожила саранча. Поэтому именно войска из Адиабены играли ведущую роль в последующем штурме города и понесли тяжелые потери, когда атака была отбита, и нападавшие обращены в бегство вылазкой римлян. Корбулон отправил центуриона послом к Вологезу. Парфянский царь перевел свой двор и армию в Нисибис, город, расположенный на расстоянии около 37 римских миль от Тигранокерта.

Провал осады и нехватка продовольствия вынудили царя отдать приказ Монезу уйти обратно в Парфию. После переговоров было решено, что парфянские послы должны отправиться к Нерону в Рим, после чего римляне также покинули Армению. Тигран ушел вместе с ними, ибо римляне были готовы снова иметь дело с Тиридатом, если тот будет признавать, что правит с*разрешения императора. Однако подробности этого условия оказались неприемлемыми для парфян, и в 62 г. война была возобновлена.23

Для командования в Каппадокии (вероятно, также и в Галатии) прибыл новый легат, который должен был заниматься войной в Армении. Это был Цезенний Пет. Ходили слухи, что, узнав о его назначении, Корбулон предпочел переговоры, а не вооруженную борьбу, ибо не хотел начинать военную кампанию лишь для того, чтобы другой человек заменил его и успешно закончил войну вместо него. Тацит не забывает упомянуть, что некоторые люди утверждали, что Корбулон боялся потерпеть даже незначительное поражение, чтобы не прерывать череду блестящих побед.

По прибытии Пет принял командование двумя сирийскими легионами — IV Скифским и XII Молниеносным, а также

  • Македонским (Legio V Macedonica), недавно переведенным с данубийской границы, а у Корбулона были III Галльский,
  1. Железный и X Бурный. Обе этих армии поддерживались вспомогательными войсками, но характерно, чтоб распоряжении Корбулона находились легионы, с которыми он участвовал в кампаниях amp; последние годы. Пету же достались войска,

    которые, вероятно, были плохо подготовлены и, несомненно, обладали гораздо меньшим опытом.

Пет не стал проводить — возможно, у него просто не было на это времени — тренировки, как это делал Корбулон, готовя солдат к войне. Взаимоотношения с Петом у Корбулона были такими же прохладными, как и с Квадратом. Пет очень хотел показать, что он сам себе хозяин, а не просто подчиненный, и жаждал сравняться в достижениях со своим знаменитым коллегой, а может, и превзойти их. Корбулон же не горел желанием помогать ему в этом.24

О Пете известно немногое, но его руководство последующей кампанией было явно некомпетентным. Поначалу дела шли довольно хорошо, когда он повел свою армию в Армению в ответ на парфянское вторжение, возглавляемое Тиридатом. Он взял с собой лишь два легиона, оставив V Македонский на базе (возможно, он просто не успел сделать его органичной частью армии). Римское войско прошло через Таврские горы и направилось к Тигранокерту, но подготовка к операции велась в спешке, и снабжение не было организовано должным образом. Было захвачено несколько крепостей, но нехватка провизии заставила армию отойти в регион, граничащий с Каппадокией, а не зимовать в центральной Армении.

Сначала парфяне, судя по всему, планировали направить основной удар на Сирию, но Корбулон, прикрывая группы работавших солдат метательными машинами, размещенными на кораблях, соорудил понтонный мост через Евфрат, и занял сильную позицию на противоположном берегу.. Парфяне, оценив уверенность римлян в своих силах и их очевидное превосходство, отправили основную часть своих сил в Армению.

Пет был не готов к этой встрече. Он рассредоточил свои легионы и щедро раздал увольнительные офицерам. Когда подошел Вологез с основнойгармией, самоуверенность Пета мгновенно сменилась паникой. Поначалу он смело перешел через реку Арсаний И занял позицию возле Рандеи, но потери в небольших стычках заставили его отказаться от намерения вступать в бой.

Нервозность командующего передалась значительной части его армии, и в итоге несколько отдельных отрядов потерпе

ли позорное поражение. Римляне пришли в еще большее замешательство, кОгда парфяне обратили в бегство отряд элитной паннонской кавалерии. Хотя местность позволяла пехоте занять хорошие оборонительные позиции, Пет оказался окруженным в нескольких лагерях, которые были сооружены в спешке и плохо защищены.

Командующий отправил к Корбулону послания с отчаянными мольбами, но прежде чем какая-то помощь успела прибыть, Пет начал переговоры с парфянским царем. Почти сразу же последовала сдача на унизительных для римлян условиях. Как пишет Тацит, ходили слухи, что солдаты Пета были проведены под ярмом и, что совершенно точно, легат согласился на вывод всех римских войск из Армении, а так же обещал передать все крепости и снаряжение парфянам. Легионерам даже велели построить мост через Арсаний, чтобы Вологез мог проехать по нему на слоне, празднуя свой триумф. Однако распространился слух, что солдаты сконструировали мост так, чтобы он рухнул под тяжестью слона, и слону пришлось переходить реку вброд.

Уход римской армии стал больше походить на беспорядочное бегство после того, как ее колонна была с восторгом ограблена местными армянами. Солдаты Пета проходили по сорок римских миль в день, бросая раненых и больных, а также тех, кто не мог быстро передвигаться. Корбулон, который взял по вексилляции в 1000 человек из трех своих легионов, усилил их вспомогательными войсками и кавалерией, был к этому времени уже близко. После переправы через Евфрат он начал встречать отставших солдат. Его колонну сопровождало большое число верблюдов, нагруженных зерном, чтобы она могла двигаться быстро и не занималась добычей фуража.

Позднее в своих «Записках», утраченных для нас, но еще доступных во времена Тацита, Корбулон утверждал, что солдаты Пета сожгли склады с продовольствием, когда оставляли свои лагеря, и что парфяне были готовы прекратить осаду, потому что их собственные запасы были на исходе.

Однако ходили слухи, что опытный командир сознательно медлил, надеясь сделать свое прибытие как можно более драматичным. Тем не менее, даже если это соответствовало действительности, бедственная ситуация была создана самим Пе

том. Корбулон отклонил просьбу злосчастного легата начать совместное вторжение, поскольку он был сейчас наместником Сирии и не имел приказа вторгаться в Армению. Затем Корбулон направился обратно в свою провинцию, сожалея о том, что все его прежние усилия пошли насмарку. Пет же вернулся зимовать в Каппадокию.

Прошло какое-то время, и Вологез потребовал, чтобы Корбулон сдал мост через Евфрат, который он построил, а также позиции около него, и вернулся на сирийский берег. Римлянин выдвинул встречное требование: пусть сначала все парфянские войска покинут Армению. Римлянин заявил, что отдаст мост и позиции на другом берегу только после того, как это произойдет. Другое парфянское посольство было отправлено в Рим. Выдвинутые ими требования и произведенный допрос сопровождавшего их центуриона дали ясно понять, что Пет в официальном донесении скрыл масштаб поражения. Легата вскоре вызвали в Рим, но Нерон объявил, что Пету хватит одного порицания, насмешливо заметив, что если такого нервного человека подержать в неизвестности относительно его судьбы достаточно долго, он наверняка заболеет.25

Тацит практически никогда не хвалил Нерона — даже в начале его правления, когда принцепс еще не превратился в чудовище. Однако даже он с одобрением говорит о решении императора рискнуть и продолжить «опасную войну», а не идти на «позорный мир». Новый наместник, Гай Цестий Галл, был отправлен в Сирию, а Корбулону снова велели руководить действиями в Армении с правом при необходимости начать войну. Его империй превышал империи всех остальных наместников этого региона, поэтому Тацит сравнил его полномочия с теми, которые были у Помпея во время войны с пиратамй.

У него также появился дополнительный легион, XV Аполлонов (Legio XV Apollinaris), присланный из Германии. Таким образом, Корбулон имел семь легионов, но IV Скифский и XII Молниеносный были сочтены непригодными для службы^ и отправлены в гарнизон в Сирии. Действующая армия состояла теперь из четырех легионов — III Галльский, V Македонский, VI Железный и XV Аполлонов — наряду с вексилляция- ми, взятыми из легионов в Египте и с данубийской границы, а также большого отряда вспомогательной пехоты и кавалерии.

Перед началом вторжения в Армению Корбулон провел соответствующие религиозные церемонии, чтобы очистить армию, а затем обратился к солдатам, рассказывая о своих прежних успехах и возлагая всю вину за поражение на Пета.

Появление такого большого римского войска под командованием опытного военачальника побудило Вологеза и Тиридата пойти на переговоры, и обе армии встретились возле Ран- деи. Корбулон отправил сына Пета, служившего трибуном в одном из легионов, с небольшим отрядом, чтобы похоронить останки солдат, погибших в 62 г. После переговоров (римский полководец и армянский царь встречались в сопровождении эскорта из двадцати человек на нейтральной территории и, спешившись, приветствовали друг друга) был заключен договор. Оба войска во всем своем блеске выстроились друг против друга. Среди римских войск был сооружен трибунал, и на него водрузили статую Нерона, изображавшую принцепса в курульном кресле [§§§§§§§§]. Тиридат возложил свою царскую диадему перед статуей и согласился поехать в Рим, чтобы снова получить ее из рук императора.

Когда Тиридат и его спутники были приглашены на пир, Корбулон постарался в подробностях рассказать им о порядках в римском лагере, особенно подчеркивая организацию и дисциплину армии. Такие демонстрации мощи впредь станут главным элементом римской дипломатии в течение нескольких веков. По мнению самих римлян, подобные мероприятия всегда были не встречей равных, а наглядным подтверждением римского превосходства.26

В конечном счете римляне добились своей цели, и Тиридат официально признал, что его право на трон основано на одобрении римского императора. После того как этот вопрос был выяснен, конфликт посчитали исчерпанным. Корбулону не позволили занять Армению и создать новую провинцию, и уж тем более — предпринять полномасштабное вторжение в Пар- фию. На протяжении этих кампаний его свобода действий сдерживалась указаниями императора. Тем не менее контроль Нерона и его советников также сделал возможным перевод

подкреплений из других провинций для поддержки сил на Востоке.

Помимо этого Корбулон несколько лет подряд командовал легионами, что во времена республики при обычных обстоятельствах не разрешалось никому за исключением Помпея и Цезаря. Несмотря на то, что у него было гораздо меньше свободы во время принятия самых важных стратегических решений, во всех остальных отношениях Корбулон руководил своей армией почти так же, как это делали республиканские полководцы.

Хотя теперь римские аристократы действовали в ирой политической обстановке, они продолжали стремиться к славе. Соперничество между Корбулоном и его коллегами, управлявшими соседними провинциями, когда каждый старался затмить другого, очень напоминает соперничество между республиканскими наместниками. Императорский легат должен был компетентно выполнять возложенные на него задачи, и принцеп- сы большей частью искали людей с подлинными талантами, чтобы возложить на них командование в самых важных кампаниях, так как любое поражение пагубно отражалось на самих императорах. Однако в отличие от республиканских полководцев, редко сталкивавшихся с ограничениями своих действий до возвращения в Рим и сложения с себя полномочий командующего, наместники теперь находились под таким строгим контролем, какой только позволяли удаленность провинций и скорость средств сообщения.

В 60 г. значительную часть провинции Британия охватило восстание под руководством царицы Боудикки из племени иценов. Перед самым началом этого бунта легат Гай Светоний Паулин с двумя из четырех легионов, расположенных в провинции, был занят захватом Острова Мона (современный Англси) — главного центра культа друидов. Эта религия была одной из немногих, которые римляне пытались искоренить, так как испытывали отвращение ко всём культам, где важную роль играли человеческие жертвоприношения. К тому же друиды способствовали объединению противников Рима в Британии и. Галлии.

Пока Паулин был занят штурмом Моны и убийством друидов и их приверженцев, у восставших в восточной части про

винции имелось время, чтобы собраться с силами. Колония в Камулодуне (Кольчестер) стала первой целью восставших, ибо местных жителей возмущало, что на конфискованной у них земле селятся римские ветераны после окончания военной службы. Часть ветеранов два дня держала оборону в большом храме Клавдия, но колония не имела соответствующих укреплений, и сомневаться в конечном исходе осады не приходилось. Разъяренные бритты перебили все население города и многих перед смертью пытали и увечили. В последующие недели Ве- руламий (Сент-Олбанс) и Лондиний (Лондон) постигла та же участь. Археологи обнаружили в каждом из этих мест толстый слой сгоревших останков, относящихся к времени восстания Боудикки.

Первые ответные действия римляне предприняли, когда крупная вексилляция из IX Испанского (Legio IX Hispana) легиона направилась прямо в центр восстания, надеясь демонстрацией силы сломить дух бриттов. Однако римляне столкнулись с куда более сильными войсками, чем ожидали. Почти все легионеры погибли, попав в засаду, или во в^емя ночной атаки на их лагерь. Спастись удалось только легату легиона и отряду кавалерии.

Тем временем Паулин добрался до Лондиния прежде, чем тот пал, но он не мог спасти город, так как у него был с собой лишь небольшой отряд кавалерии, а практически вся его армия отстала. Немногие беженцы нашли защиту в отряде наместника, но большая часть населения осталась в городе и была убита. Паулин отступил, присоединился к своей главной армии, и в его распоряжении оказалось около 10 ООО человек. IX легион сильно пострадал и не мог участвовать в дальнейшей кампании, но наместник послал гонцов, чтобы вызвать другой легион, а именно II Августов (Legio IIAugusta), находившийся на юго-западе Британии.

Исполняющий обязанности его командира префект Пений Постум по неизвестной причине не откликнулся на призыв Паулина. Поэтому-ему со своими собственными войсками — почти полным XIV легионом «Близнецы» ( Legio XIV Gemina), частью XX легиона и некоторыми вспомогательными подразделениями — пришлось противостоять Боудикке, армия которой была во много раз больше.

Паулин выбрал место (точно определить его невозможно), где лесистая теснина давала защиту флангам и тылам римской армии. Ее построение — легионы в центре, вспомогательная пехота на флангах и кавалерия по бокам — было совершенно обычным. Как и Марий возле Акв Секстиевых и Цезарь в борьбе с гельветами, Паулин велел солдатам не двигаться, когда бритты стали наступать. Только в самую последнюю минуту он приказал легионерам метнуть свои пилумы, после чего идти в атаку. Залп тяжелых дротиков лишил бриттов стремительности движения, и они были расположены так плотно после того как вошли в теснину, что не могли отступить. Их войско превратилось в беспорядочную массу, не способную маневрировать и эффективно сражаться. Подобное произошло с римской армией в битве при Каннах.

В этом бою римляне постепенно уничтожили противника. Однако им пришлось заплатить высокую цену за свой успех. В сражении было убито или ранено почти 10% солдат Паулина. В Древнем мире это были серьезные потери для армии-победительницы. За один день основные силы восставших были разбиты. Боудикка бежала и вскоре приняла яд. Паулин и его солдаты провели жестокую карательную экспедицию, чтобы подавить остатки сопротивления. Свирепость римлян в данном случае явилась результатом зверств, совершенных ранее бриттами.

Поражение Боудикки стало одной из самых значительных побед во время правления Нерона. Подразделения, которые участвовали в этой кампании, были вознаграждены новыми боевыми отличиями. XIV легион стал называться Марсов Победоносный (Martia Victrix); XX легион также заслужил название Победоносный (Victrix) за свою службу во время этой кампании.

В то же время народная молва выставила Паулина соперником Корбулона в борьбе за военную славу. Однако, несмотря на достижение Паулина в 61 г., ему приказали вернуться после того как один из представителей императора сообщил, что он слишком уж зверствует, выжигая очаги сопротивления. Эта было больше вызвано не заботой о благополучии жителей провинции, а здравым расчетом: снисходительность скорее могла привести к долгому миру и стабильности в Британии, чем огонь и меч.

Корбулон в своих действиях не выходил за рамки, установленные императором, и прослужил наместником значительно дольше обычного срока. Ёще одним человеком, который точно так же сохранил доверие императора, был Гней Юлий Агрико- ла, тесть историка Тацита, который был наместником Британии в течение семи лет в период с 78 по 84 г. Во время его наместничества ему разрешили увеличить провинцию за счет присоединения северных территорий, и он строил форты на завоеванных землях. Тацит в биографии Агриколы подробно останавливается на этих годах, стремясь показать, что сенатор все же может завоевать славу и уважение даже при репрессивном режиме, если будет действовать подобающим аристократу образом. Последние годы командования Агриколы пришлись на правление Домициана, который позднее прикажет казнить другого наместника Британии Саллюстия Лукулла только за то, что тот позволил назвать копье нового образца в свою честь.27

Корбулону и Агриколе удавалось демонстрировать свои таланты, не вызывая у своих правителей подозрения, что наместники желают стать властелинами Рима. Им поручали командование в важных кампаниях, они оба хранили верность и одерживали победы от имени принцепсов. При этом они сами также прославились и добились уважения других сенаторов. Корбулон — единственный полководец времен принципата, который, не будучи членом императорской семьи, фигурирует в «Стратегемах» Фронтина, собрании хитроумных уловок военачальников, написанных предшественником Агриколы на посту наместника Британии. Но как только такие люди одерживали значительные победы и занимали подобающее место среди известных сенаторов, у императора тут же возникало подозрение, что удачливые полководцы могут представлять для него серьезную угрозу в то время как властелин Рима, не мог похвастаться своими военными достижениями.

Известность в период принципата, и особенно во время правления таких императоров, как Нерон, сопровождалась высоким риском. В 67 г. — или, возможно, в 66-м — Нерон начал путешествие по Греции. Он хотел главным образом продемонстрировать свои артистические способности, хотя принцепс также участвовал в Олимпийских играх и стал единственным, атлетом в истории, который выиграл все соревнования, вклю-

чая те, в которых он в действительности не участвовал. Прежде чем Нерон и его спутники покинули Италию, серия внезапных казней последовала за раскрытием заговора сенаторов. Был ли заговор настоящим или воображаемым, мы не знаем. Одним из предполагаемых зачинщиков был зять Корбулона Луций Анний Винициан, который являлся легатом V легиона (Macedonica) в Армении и сопровождал Тиридата в Рим.

Корбулона вызвали к Нерону в Грецию, где ему было позволено совершить самоубийство, а не подвергаться казни. Подобный поступок обычно позволял семье осужденного унаследовать его имущество*. Вскоре подобная участь постигла и наместников обоих германских провинций. Положение императорского. наместника было во многих отношениях даже опаснее, чем командующих римских армий во время гражданских войн, которые привели республику к краху.28

<< | >>
Источник: Адриан ГОЛДСУОРТИ. Во имя Рима. 2006

Еще по теме Корбулон в Армении:

  1. Глава 11 ИМПЕРАТОРСКИЙ ЛЕГАТ: КОРБУЛОН И АРМЕНИЯ
  2. АРМЕНИЯ
  3. Армяне и Армения
  4. Армения в осаде
  5. Армения: взятие власти
  6. 651 Завоевание Армении и Закавказья
  7. 653-655 Военные походы в Армению и Азербайджан
  8. Искусство Армении и Грузии (IX — XI вв.)
  9. Искусство Армении и Грузии
  10. 149. КАК СИРИЙСКИЙ СУЛТАН СОВЕРШИЛ НАБЕГ И ЗАНЯЛ ПОЧТИ ВСЮ АРМЕНИЮ
  11. Глава 4. 1988-1989 г.г. Кризис в Армении
  12. МУАВИЯ И ЕГО МОРСКИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ. ДЕЛА В АРМЕНИИ. ПОХОД КОНСТАНТА ПРОТИВ СЛАВЯН
  13. УТРАТА АФРИКИ. ДЕЛА С АРАБАМИ. СУДЬБА АРМЕНИИ
  14. Ваал де Т.. Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной, 2005
  15. ЗАБОТЫ ОБ УСИЛЕНИИ ВОСТОЧНОЙ ГРАНИЦЫ В АРМЕНИИ И СИ- РИИ. СНОШЕНИЯ С АРАБАМИ. ВОЙНА С ПЕРСИЕЙ. СМЕРТЬ КАВА- ДА И ВСТУПЛЕНИЕ НА ЦАРСТВО ХОСРОВА. ВЕЧНЫЙ МИР
  16. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ СНОШЕНИЯ С ПЕРСАМИ И ТУРКАМИ. ПОКОРЕНИЕ ХОСРОВОМ ЮЖНОЙ АРАВИИ. ВОССТАНИЕ В ПЕРСИДСКОЙ АРМЕНИИ. ВОЙНА С ПЕРСАМИ И ВЗЯТИЕ ДАРЫ ХОСРОВОМ. БОЛЕЗНЬ ЮСТИНА
  17. Тит и его армия
  18. Добровольческие армии
  19. Сопротивление и депортации
  20. Карабахцы берут власть