<<
>>

Третий этап: объяснение уровня эффективной демократии

Наш главный тезис заключается в том, что ценности самовыражения превращают модернизацию в процесс человеческого развития, формируя гуманистическое общество, в котором акцент делается на эмансипации личности.

Одним из элементов этого процесса является утверждение гражданских и политических свобод там, где они еще отсутствуют, а также углубление и усиление эффективности этих свобод там, где они существуют.

Гражданские и политические свободы — неотъемлемый элемент либеральной демократии, однако, если они не поддерживаются правящими элитами на практике, дело ограничивается лишь формальной демократией. Чтобы гражданские и политические права эффективно реализовывались, необходима приверженность правящих элит принципу верховенства закона, и степень этой приверженности в различных странах резко варьируется. Обществоведы слишком часто ставят знак равенства между формальной и подлинно эффективной демократией. На практике эти два явления редко совпадают, и разрыв между первой и второй варьируется от сравнительно небольшой разницы до резкого расхождения, превращающего демократический строй в пустую декорацию. С самого начала гражданские и политические права были призваны ограничить полномочия государства и деспотизм власти (Finer 1999). Однако для того, чтобы это действительно произошло, элиты должны быть честными и законопослушными. Коррупция в широкой трактовке этого понятия — это проявления кумовства, блата и действия других незаконных механизмов, используемых элитами, чтобы обойти закон, злоупотреблять властью к собственной выгоде и лишать граждан их законных прав (Sandholtz, Taagepera 2005). Аналогичным образом, одной формальной демократии недостаточно, чтобы гарантировать отсутствие нарушений прав человека; для того чтобы эти права стали реальностью, требуется и «порядочность» элит (Davenport,

Armstrong 2004)51. Коррупция в составе элит зачастую достигает такого уровня, что демократические нормы оказываются полностью недееспособными (Stiglitz 2002).

Таким образом, нашим следующим шагом должен стать анализ связи между ценностями самовыражения и эффективными вариантами либеральной демократии.

Понятие «эффективной» демократии в этом контексте не связано с успехом тех или иных политических шагов. Речь идет об эффективности с точки зрения определяющих элементов либеральной демократии — гражданских и политических прав. В этом смысле уровень эффективной демократии означает ту степень, в которой формально институционализированные гражданские и политические права существуют на практике — т.е. соблюдаются эли- тами при реализации полномочий государства (Rose 2001).

До сих пор для измерения уровня гражданских и политических прав мы пользовались рейтингами Freedom House. В этих рейтингах отражается институциональное наличие или отсутствие гражданских и политических прав, но не эффективность их практической реализации государством. Если государственные должностные лица и руководители страны не соблюдают эти права в процессе отправления власти, последние существуют лишь на бумаге. Чтобы оценить эффективность демократии, необходимо учесть, в какой степени формально существующие гражданские и политические свободы обретают дееспособность благодаря верховенству закона52. Уровень эффективной демократии отражает степень, в которой должностные лица реализуют свои полномочия способами, не лишающими простых людей формальных прав, предоставленных им как гражданам государства. Таким образом, самым серьезным фактором, снижающим эффективность демократии, является коррумпированность элит (Linz, Stepan 1996; Heller 2000; Brzezinski 2001; Brown 2001; Fairbanks 2001; Rose 2001; Shevtsova 2001). Коррупция по определению означает,что должностные лица не предоставляют гражданам услуг, полагающихся им по закону. Вместо этого элиты обеспечивают этими услугами только тех, кто в состоянии «купить» их за счет взяток или взаимных одолжений. Это нарушает принципы верховенства закона и равноправия. Коррупция порождает неформальные подпольные структуры, в рамках которых люди связаны взаимными обязательствами, что подпитывает кумовство, фаворитизм и клиентелизм.

Из-за коррупции социальные привилегии распределяются избирательным и дискриминационным образом,ущемляющим права основной массы населения. Коррупция подрывает народовластие. Она — антитеза верховенству закона. Коррупция способна подорвать гражданские и политические права людей до такой степени, что они полностью лишаются реального содержания.

Чтобы измерить уровень эффективной демократии, необходимо измерить не только уровень институционализации политических и гражданских прав, но также степень, в которой должностные лица на деле соблюдают эти права. Показатели по первому из этих двух компонентов можно найти в рейтингах Freedom House. Хотя по замыслу разработчиков эти рейтинги должны отражать подлинную ситуацию с гражданскими и политическими правами, в них не учитывается степень практической реализации этих прав законопослушными элитами. Если в стране проводятся демократические выборы, Freedom House, как правило, заносит ее в категорию «свободных»,предоставляя ей место на вершине шкалы или поблизости от нее. В результате молодые демократические государства Восточной Европы получают такие же высокие баллы, как и традиционно демократические западноевропейские государства, хотя сколько-нибудь глубокий анализ ситуации показывает, что на прак-

высокие показатели верховенства закона не могут компенсировать низких уровней гражданских и политических прав В наилучшем случае высокий уровень верховенства закона просто воспроизводит заданное значение уровня гражданских и политических прав ^

ТйКЄ коррупция там распространена гораздо больше, чем **ожно бьхло бы предположить на основе рейтингов Freedom House (с^*: Ro" se 2001). Поскольку в этих рейтингах ставится знак равен ств^ меж'

ду формальной И эффеКТИВНОЙ Демократией, ИХ НЄОбхОДИ МО ДОПОЛНЯТЬ) чтобы ответить на вопрос, в каких странах демократи’*еские институты действуют по-настоящему эффективно, обеспечивая гражданам подлинную свободу выбора.

Индекс контроля над коррупцией (control of corruptioi 0> разработанный Всемирным банком (Kaufman et al.

2003),обеспеіШвает наиболее полный и методологически обоснованный измерит*^11* за" конопослушности и честности в поведении элит («порядочї*ости>> элит). Его значения получаются на основе результатов опрос*)В экс“ пертов и населения и отражают представления о том, насколько должностные лица злоупотребляют властью ради личной вь1ГОДЫ* Сложный метод «ненаблюдаемых компонент» позволяет сс^Рать данные о восприятии коррупции из 25 различных источников5 обладающих межстрановой сопоставимостью, и свести их в одН°Фак" торную шкалу, на которой высокие уровни означают о'тсу'* ствие коррупции, или «порядочность» элит. Мы, в свою очередь^ пр^обРа" зовали индекс контроля над коррупцией в шкалу с диапазоіюм от 0 до 1,017. Мы используем эту систему измерения «порядоч^ости>> элит для уточнения показателей формальной демократии (іФе°б- разовав составной индекс Freedom House в процентную шка ЛУ> гДе максимум равен 100%). Поскольку мы опираемся на самые пх)слел~ ние индексы Freedom House и Всемирного банка (за 2000-20^2 годы), мы получаем оценку эффективности демократии ґ10 со~ стоянию на те же 2000-2002 годы53. В результате вышеонис анной процедуры мы создаем индекс эффективной демократии, пРеД~ ставляющий собой показатель формальной демократии, взв ешен" ный с помощью показателя ее эффективности54:

Формальная демократия х « Порядочность» элит (%) (диапазон от 0 до 1) 17

Подробнее о системе измерения порядочности элит см. интернет-Н*Рил°-

жение, № 20 в разделе «Переменные»

Хотя «порядочность» элит повышает эффективность соответствующих политических и гражданских свобод, она не способна компенсировать их отсутствие. В качестве поправочного множителя «порядочность» элит может не более, чем воспроизвести тот или иной уровень формальной демократии. Даже при максимальном уровне «порядочности» элит (1,0), означающем полное отсутствие коррупции, этот фактор не в состоянии повысить низкий уровень формальной демократии — он его только поддерживает. Однако низкий уровень «порядочности» элит может девальвировать высокий уровень формальной демократии: это отражает наличие значительных различий в степени наличия эффективной демократии в странах, относящихся к категории формально демократических.

Высокий уровень формальной демократии — необходимая предпосылка достижения высоких значений уровня эффективной демократии, но одного его недостаточно.

Представим себе страну, где конституция гарантирует гражданам полный набор гражданских и политических прав: если этой страной управляют коррумпированные элиты, не соблюдающие эти права, их формальное наличие перестает иметь какое-либо значение. В этом случае даже наивысший показатель уровня формальной демократии может после внесения поправки опуститься почти до нуля, если и «порядочность» элит приближается к нулю. Таким образом, страна может получить низкий балл по шкале эффективной демократии по двум причинам: либо там отсутствует формальная демократия, и даже наивысшая «порядочность» элит не может придать эффективность тому, чего нет; либо формальная демократия там присутствует, но «непорядочность» элит лишает ее эффективности. В обоих случаях граждане лишены прав. Подобная методика измерения осмысленным образом отражает действительность — как и степень, в которой люди обладают реальной возможностью выбора.

что поваренная соль содержит в себе концептуальную путаницу, поскольку состоит из натрия и хлора — щелочного металла и зеленоватого газа, т е совершенно разных элементов На деле абсолютно разные явления могут взаимодействовать и часто взаимодействуют, порождая существенные результаты Критика Хадениуса была бы более уместной, если бы мы просто составили средний показатель формальной демократии и порядочности элит, чего мы не стали делать именно потому, что это две разные вещи Однако формальная демократия и порядочность элит могут взаимодействовать и взаимодействуют, порождая эффективную демократию Их мультипликативная комбинация — в рамках которой ни один из элементов не может замещать другой — позволяет измерить уровень этого взаимодействия

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕДСТВИЯ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ Одним словом, показатель эффективности демократии позволяв т судить не только о наличии в обществе свобод «на бумаге», но и о степени, в которой государство и его служащие соблюдают их на практике. Эта переменная охватывает континуум от отсутствия или слабости реальной демократии до абсолютно эффективной демократии.

Как показано на рисунке 8.5, получить высокий показатель по шкале эффективной демократии труднее, чем по шкале формальной демократии.

Формальная демократия преобразуется в эффективную криволинейно: сравнительно высокая дисперсия в нижней половине шкалы формальной демократии дает относительно низкую дисперсию на шкале эффективной демократии, в то время как маленькая дисперсия в верхнем квартиле по шкале

Рисунок 8 5 ФОРМАЛЬНАЯ И ЭФФЕКТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ 110

JfflL..

_J0_

-3L

40

30

ф Австрия ФСША • Ирландия

?Португалия

Филиппины

Армения

Иордания Марокко* • Турция

Боснияф

- - Алжир

Беларусь # ф # Россия ^

Вьетнам к1Тай ## •'Уганда Нигерия

Зимбабве Азербайджан

Низкая дисперсия в верхнем квинтиле по шкале формальной демократии преобразуется в высокую дисперсию по шкале эффективной демократии

фЧехия ЮАР*Словаки* Южная Корея# Литва •

Латвия

Хорватия Болгария н • Ином • Доминиканская

ЛЛВК ІЖ" «Респ

Бразилия# # • Румыния

поан

\ Македония > j • Молдавия Ч *\ Бангладеш \ \ЛЮгославия Танзания Индонезия

Великобритания* Германия ф

Испания * Бельгия# Чили _

Япония

Словения * Уругвай Италия# * {

«-•СЕ

Мексика* # JСальвадор Аргентина#

Австралия

0 10 Низкий

30 40 50 60 70 80

Уровень формальной демократии (2000-2002)

90 100 110

Высокий формальной демократии оборачивается большой дисперсией по шкале эффективной демократии. Эти результаты отражают тот факт, что формальная демократия является необходимой предпосылкой эффективной демократии: только страны, имеющие высокие показатели по шкале наличия гражданских и политических прав (выше 75%), могут получить высокие показатели на шкале эффективности демократии. Однако гражданские и политические права нельзя считать достаточным условием эффективной демократии: не все страны, имеющие высокие показатели в этой сфере, получают столь же высокий балл по шкале эффективной демократии, поскольку это зависит от уровня «порядочности» их элит. «Порядочность» элит — решающий фактор дифференциации между формальной и эффективной демократией.

Подобная картина отражает один из важных аспектов действительности. К примеру, Freedom House присваивает Латвии и Словакии тот же уровень формальной демократии, что и Британии с Германией (примерно 90% от максимального), однако по шкале эффективной демократии показатель двух последних стран намного выше, чем у Латвии и Словакии (соответственно около 75% и 35% от максимального). Если мы будем руководствоваться только показателями формальной демократии, то придем к выводу, что по уровню демократии Латвия и Словакия ничем не отличаются от Британии и Германии. Однако в действительности элиты первых двух стран достаточно коррумпированы, чтобы конституционные права, которыми теоретически обладают их граждане, девальвировались (см.: Rose 2001; Sandholtz, Taagepera 2005). И напротив, если уровень формальной демократии в странах с низким душевым ВВП резко варьируется (от уровня ниже 10-го проценти- ля для Китая до 75-го процентиля для Индии), распространенная среди их элит коррупция существенно снижает эти различия: Китай на шкале эффективной демократии попадает в 5-й процен- тиль, а Индия — чуть ниже 30-го. С учетом действенности гражданских и политических прав Индия оказывается ближе к Китаю, чем к Японии, хотя в рейтинге формальной демократии Индия стоит намного выше,чем Китай. Эффективная демократия — более жесткий и более содержательный критерий, чем демократия формальная: он показывает, какой степенью свободы люди обладают в реальности, а не «на бумаге». Поскольку люди, приверженные ценностям самовыражения, стремятся именно к эффектив ной демократии, можно ожидать, что с ней эти ценности связаны еще теснее, чем с формальной демократией55.

Рисунок 7.2 подтверждает этот вывод. На рисунке 7.1 мы уже продемонстрировали, что между ценностями самовыражения и формальной демократией существует статистически значимая связь. Однако рисунок 7.2 показывает, что еще теснее эти ценности связаны с эффективной демократией. Уровень распространения ценностей самовыражения объясняет до 80% межстрановой дисперсии последующих измерений эффективности демократии, причем явных исключений из этого правила не наблюдается (в общую тенденцию вписывается даже Индия). Однако,чтобы точно установить причинно-следственный характер этой связи, необходим дополнительный анализ.

<< | >>
Источник: Инглхарт Р., Вельцель К.. Модернизация, культурные изменения и демократия Последовательность человеческого развития - М Новое издательство — 464 с — (Библиотека Фонда «Либеральная миссия»).. 2011

Еще по теме Третий этап: объяснение уровня эффективной демократии:

  1. Четвертый этап: объяснение разрыва между формальной и эффективной демократией
  2. Первый этап: объяснение наличия формальной демократии
  3. Второй этап: объяснение процессов демократизации и отката от демократии
  4. Глава 10 Ценности на индивидуальном уровне и демократия на системном уровне (проблема кросс-уровневого анализа)
  5. Третий этап. Выражение негативных переживаний
  6. Третий этап. Январь 1955 г. — июнь 1957 г.
  7. Параграф третий. Уровни сравнительного правоведения
  8. Ценности самовыражения и эффективная демократия
  9. Вопрос 148 ЧТО ТАКОЕ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВООБЩЕ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ МЕНЕДЖМЕНТА В ЧАСТНОСТИ?
  10. «Институциональные» объяснения против «культурных»
  11. Объяснение межуровневых различий
  12. § 8. Объяснения сторон и третьих лиц
  13. Конец иллюзии: экзогенные и эндогенные объяснения распада ГДР
  14. § 5. Социологические объяснения девиантного поведения
  15. Объяснение динамизма бразильской экономики
  16. Объяснение, описание, предсказание и управление