<<
>>

К СОКРОВИЩАМ ХИБИН

  В первые годы становления Советского государства для развития науки, а также новой индустрии большое значение имели открытия, сделанные на Кольском полуострове замечательным ученым, минералогом и геохимиком с мировым именем, крупным организатором науки Александром Евгеньевичем Ферсманом, имя которого стало олицетворением ученого нового типа, столь характерного для советского периода развития науки, соединившего в себе талант прекрасного исследователя и ученого-практика.
Открытия в Хибинах привели к быстрому промышленному освоению новой горнорудной провинции и возникновению за Полярным кругом крупного промышленного района.

Александр Евгеньевич Ферсман родился в Петербурге 8 ноября 1883 г. Отец и мать оказали большое влияние на эстетическое воспитание и образование сына, прививали ему любовь к камню. Детство А.Е. Ферсмана прошло в Крыму и Одессе. Уже в раннем возрасте он увлекся собиранием минералов и горных пород. Свою первую минералогическую коллекцию он собрал в шесть лет.

В 1901 г. А.Е. Ферсман окончил с золотой медалью Одесскую классическую гимназию и поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета в Одессе.

В связи с назначением отца начальником Александровского юнкерского училища в Москве, он перевелся в Московский университет, где преподавали такие замечательные профессора, как В.И. Вернадский, АЛ. Павлов и др. В университетские годы в характере Ферсмана проявилось качество будущего ученого — умение полностью отдаваться решению проблемы, забыв обо всем остальном.

Способности Ферсмана, его интерес к науке, умение трудиться до самозабвения не мог не заметить В.И. Вернадский. По его рекомендациям А.Е.Ферсмана оставили при университете для подготовки к профессорскому званию. Вскоре его направили за границу, в Гейдельбергский университет, для повышения квалификации.

В это время здесь работали такие крупные ученые, как кристаллограф В. М. Гольдшмидт и петрограф Г. Розенбуш. А.Е. Ферсман главным образом занимался кристаллографией алмаза. Результаты этих работ были изложены в классической монографии ’’Алмаз” (1911 г.), опубликованной совместно с

В.М. Гольдшмидтом.

Вскоре после возвращения в Россию А.Е. Ферсман вслед за

В.И. Вернадским переехал в Петербург, где его назначили старшим ученым хранителем Минералогического отделения Геологического музея Академии наук. С 1912 г. он начинает активно заниматься пегматитами. Вместе с В.И. Вернадским А.Е. Ферсман много времени и сил отдал работе в Комиссии по изучению естественных производитель

ных сил России, оказавшей большую помощь для выявления возможностей развития промышленности.

Научные и организаторские способности А.Е. Ферсмана в полной мере проявились после Великой Октябрьской социалистической революции. В 1919 г. его избрали действительным членом Академии наук и назначили директором Минералогического музея. Выходят в свет его замечательные книги: "Драгоценные и цветные камни России" (1920 г.) и "Самоцветы России” (1921 г.).

С 1920 г. начинается важнейший этап деятельности А.Е.Ферсмана, связанный с организацией и проведением многолетних экспедиций на Кольский полуостров, итогом которых явилось открытие богатейших месторождений апатита, нефелина, железных руд и редких минералов. Практическим результатом хибинских экспедиций стало создание апатитовой промышленности на Кольском полуострове. А.Е. Ферсман за свою жизнь совершил множество путешествий и экспедиций, однако среди них его исследования на Кольском полуострове выделяются своей эффективностью и носят принципиальный характер.

Интерес к Хибинам возник у А.Е. Ферсмана чуть ли не случайно. В 1920 г. после освобождения Севера возникла проблема развития этого края и возможности использования Мурманской железной дороги. Для ее обследования в мае 1920 г. Петроградский исполком создал комиссию в составе академиков А.П.

Карпинского, А.Е. Ферсмана и геолога А.П. Герасимова. Дорога была в неисправном состоянии, поэтому поезд с комиссией медленно тащился, делал частые остановки. Одна из таких остановок произошла на станции Имандра. Ученые решили совершить небольшую экскурсию по отрогам Хибинского горного массива. А.Е. Ферсман обнаружил там выходы нефелиновых сиенитов с незнакомыми минералами. Эта находка поразила его, и он понял, что Хибины - это целый новый своеобразный мир камня.

Возвратившись в Петроград, А.Е. Ферсман со свойственной ему энергией начал хлопотать перед руководством Северной научно-промысловой экспедиции и президиумом Академии наук о снаряжении небольшой экспедиции для изучения природы Хибин и получил на это разрешение. Осенью 1920 г. небольшой отряд под его началом отправился на север. Впоследствии А.Е. Ферсман писал: ”Почти без продовольствия, без обуви и без какого-либо специального экспедиционного снаряжения начали мы наши работы. На ноги подвязывали мешки, чтобы они не скользили по голым скалам, на сырых камнях. В ведре, которое несли на палке, варилась гречневая каша, сдабриваемая грибами или черникой. По оленьим тропкам, часто совершенно без карты пробирались мы постепенно от линии Мурманской железной дороги в глубь тундр, производя разнообразные наблюдения, исправляя карту и собирая коллекцию минералов. Все грузы продовольствия и камней переносились на спинах самих участников экспедиции: только на 8 дней хватало обычно

продовольствия, надо было создавать промежуточные базы и многократно подносить снабжение. Ночами температура опускалась до 8—10 градусов ниже нуля, днем доводили до исступления рои комаров и мошкары, от которых не спасали ни густые сетки, ни перчатки. Был конец сентября, у нас не было ни палаток, ни даже брезентов, но, несмотря на пронизывающий ветер и холод, мы шли и шли без дорог и троп. Назад к теплушке мы вернулись совершенно измученные, но горячо увлеченные Хибинами. Первый шаг был сделан”[*******]

Нельзя не удивляться тому увлечению, с которым А.Е.

Ферсман и его ученики (а именно они составили в основном хибинские экспедиции) изучали совершенно не исследованные и труднодоступные Хибинские горы. А.Е. Ферсман стал подлинным патриотом геологического освоения и промышленного развития Кольского полуострова. Он полюбил этот суровый край всей душой и многие годы был искренне привязан к нему.

В 1924 г. он писал: ’’Хибинские горы или, как их называют лопари, Умптек, представляют высокий горный массив, поднимающийся на высоту до 1250 метров над уровнем океана и лежащий в 80 километрах на север от Белого моря и в 120 - на юг от Мурманского побережья. Голые вершины - каменистые тундры — возвышаются среди холмистой равнины, покрытой болотами, озерами и лесами; с востока и запада их склоны отражаются в водах глубоких озер, вытянутых далеко с севера на юг: на западе Имандра, с вытекающей из нее бурною Нивою, на востоке — Умпъявр или Умбозеро, за ним снова высокий горный массив и еще далее, на границе с болотистыми низами верховий Поноя и Варзуги - Ловозеро с знаменитым Ловозерским погостом - лопарскою столицею. Уже три года наш отряд работает в этих горах, обнимающих в своих двух массивах 1600 кв. километров, из года в год постепенно проникая в неведомые края; раздвигаются перед нами новые панорамы, открываются новые долины, горы, ущелья, и на новых хребтах, в блеске солнечного дня или сквозь прозрачно-синюю воду истоков, отыскиваются месторождения ценнейших минералов”[†††††††].

А.Е. Ферсман путешествовал по Хибинам с небольшими отрядами. Так, 17 июля 1922 г. из Петрограда поездом по Мурманской железной дороге выехало девять человек. На третьи сутки перед ними, по словам А.Е. Ферсмана, открылась ’’чарующая панорама Белого моря с Кандалакшским фиордом, потом бурная, шумящая Нива в крутых берегах; поезд медленно ползет вверх на холмистую равнину Кольского полуострова, и среди угрюмой неприветливой картины вдали на севере окутанные туманом снежные очертания Хибинских гор”[‡‡‡‡‡‡‡].

На станции Имандра геологи выгрузили около двух тонн экспедиционного имущества.

В железнодорожном домике устроили базу экспедиции. А.Е. Ферсман горел нетерпением, поэтому отряд под его руководством в тот же день вышел в горы.

План экспедиции А.Е. Ферсман продумал в деталях в Петрограде. В 1921 г. участники его отряда проникли в южную область меридиональной долины Кукисвум, делящей Хибины на две половины - западную и восточную. На этот раз геологи решили подойти к долине с запада, хотя путь преграждал длинный хребет. В первый день, несмотря на хмурые тучи на горах, решили начать пятидневный маршрут. Путешественники направились в лесистую долину Иидичиока. В верховьях реки в два часа ночи раскинули палатку. А.Е. Ферсман разделил партию на два отряда, которые в поисках перевалов несмотря на зной и тучи комаров, поднялись в горы на высоту 1000 метров. С вершин были видны громады незнакомых гор. Однако не было подходящих проходов, по которым можно перетащить более одной тонны груза туда и обратно. Решили продвигаться к югу и к ночи через голый хребет Иидичвумчорра перевалили в" глухую долину Часнаиока.

На высоте 420 метров над уровнем озера А.Е. Ферсман разложил большой костер и поставил палатку. К этому времени подошли остальные участники отряда. Все были измучены зноем, роями комаров и трудными спусками с обрывистого хребта. Путники разбили лагерь на самом краю большого горного массива Часначорр, который слыл у местных жителей неприступным.

Немного отдохнув, снова разбились на отряды и начали огибать горное плато в поисках проходов. А.Е.Ферсман хотел осмотреть перевал к Кукисвуму и подняться по одному из северо-восточных гребней на вершину. Он шел почти не останавливаясь в течение семи часов и около полуночи достиг гребня Часначорра. Прекрасная панорама нагромождения гор, сверкающих на солнце озер и заснеженных вершин стала наградой за утомительный подъем.

Температура к ночи понижалась до 4 градусов, а днем повышалась до 24 градусов в тени. После полуночи солнце всего на полчаса скрывалось за горизонтом. А.Е. Ферсман и его спутники подошли к северному краю плато.

Впереди была отвесная стена высотой 450 метров. Внизу мрачные озера, по поверхности которых плавали крупные льдины, а снежные языки далеко спускались с гор в долину.

Другие отряды также вышли на верхнюю площадку плато, где гулял холодный ветер. К сожалению, не только северный край, но и более южные участки плато оканчивались обрывом. Пришлось возвращаться к лагерю. Спуск был очень труден: солнце начало припекать, появились комары. Только к 11 часам утра совершенно обессиленные геологи были на базе, где их поджидал оставленный в лагере химик Г.П. Черник, собравший в соседней долине образцы редчайших минералов. Эти находки настолько всех воодушевили, что, несмотря на усталость, все сразу поспешили к найденной им богатейшей жиле.

Задача рекогносцировки была решена, поэтому геологи занялись разработкой жилы. Через три дня девять членов экспедиции и шесть рабочих-носильщиков направились по голой долине Часнаиока. Три человека остались работать на жиле день и ночь, поскольку комары все равно не давали спать. А.Е. Ферсман вспоминал: ’’Проходят почти сутки; рабочие возвращаются обратно; они измучены пройденной дорогой, скалы перевала и снеговые поля напугали их, детей равнины, русских мужичков; их обувь совершенно оборвалась; на снежных полях и от сильного холодного ветра они промерзли; им не удалось донести груза до назначенного по диспозиции места, и совершенно измученные они стремятся скорее вернуться домой, подальше от всех ужасов гор. Большинство из них действительно больше не соглашалось идти в горы, и лишь немногие пристрастились потом к этой кочевой жизни”*.

А.Е. Ферсмана беспокоила судьба грузов, оставленных рабочими на склоне под снежными полями. Работы на жиле прервали и отправили рабочих на станцию Имандра с грузом образцов. Сам он с геологами поспешил на помощь первому отряду.

Утомление после многодневной работы без сна давало себя знать. Погода была хмурая, ненастная, но А.Е. Ферсман с товарищами начал подниматься по долине Часнаиока к большому северному цирку с отвесными стенками. Рекогносцировкой установили, что над первым озером на высоте около 200 метров расположен перевал, поэтому пошли в этом направлении. Но горы начал застилать густой туман, в котором потеряли направление движения. Тем не менее геологи с тяжелым грузом продолжали подниматься по огромным глыбам сиенитов, ориентируясь только по ветру. После многочисленных поворотов и спусков удалось достичь перевала. На востоке туман был менее плотным и сквозь него просматривались контуры долины. Через несколько сот метров путники были уже ниже полосы тумана и им открылась прекрасная долина Куки- свума. После столь утомительного пути купание в ледяной воде горной реки освежило и придало сил. До реки Куниока добрались старыми оленьими тропами, проложенными вокруг обрывистого склона горы. Здесь разбили палатку. Местность радовала глаз: даль широкой долины, амфитеатр гор, покрытых свежезелеными еловыми лесами, на юге неприступные горные массивы.

Здесь путешественники провели две недели, совершая маршруты в окрестности для изучения геологии массива и сбора богатейших минералогических коллекций. Место лагеря было настолько удачно, что за дней члены экспедиции выполнили все маршруты, а на вершине Куки- свумчорра открыли месторождение цирконов. А.Е. Ферсман с несколькими спутниками совершил рекогносцировочный маршрут в долину Тульи через ущелье в массиве Рисчорра: ”Мы шли почти без отдыха 12

часов, а лесной зоны не было. С большим трудом, совершенно усталые, с тяжелым грузом прекрасного материала подтянулись мы поздно вечером к слиянию двух ручьев Каскасньюнаиока, и на высоком сухом берегу, среди отдельных елочек, мы разложили костер и стали готовить себе навес из брезентов. Наш трехлетний опыт экспедиции в Центральной Лапландии научил нас в экскурсии в 5-7 дней не брать палатки, а лишь легкие двухфунтовые брезенты, из которых мы легко могли в любых условиях соорудить шатер” [§§§§§§§]

На следующее утро погода испортилась, южный беломорский ветер принес мелкий дождь. Тем не менее геологи продолжали путь почти наугад, так как вершины гор были закрыты низкими тучами. Дождь усиливался. Однако партия А.Б. Ферсмана отыскала удобный перевал к Ум- бозеру, высота которого над Имандрой составляла всего 320 метров.

Путники промокли и промерзли, но решили во что бы то ни стало достичь намеченного ранее места у озера Кунъявр. Когда это удалось, быстро соорудили шалаш и развели огромный костер.

Через двое суток выглянуло солнце, и путешественники оценили красивейшее место лагеря, которое к тому же оказалось чрезвычайно удобным - более месяца здесь располагался лагерь экспедиции.

Следовало решить еще одну трудную задачу: отыскать удобный путь для переправки грузов из прежнего лагеря. Разведка показала, что грузы можно переправить по озерам и речкам, перетащив их тяжелым восьмичасовым переходом через хибинские леса.

Из лагеря на озере КунъяврА.Б. Ферсман решил подняться на самое высокое горное плато Хибин - Лявочорр. Это удалось после утомительного 10-часового подъема. С вершины плато было уточнено расположение хребтов и долин этой части Хибин: имевшиеся неточные карты только вводили в заблуждение. Спуск занял более четырех часов. Завершив его, обессиленные геологи бросились в палатку и сразу же заснули.

Ухудшение погоды заставило А.Е. Ферсмана снарядить отряд для поиска перевалов на восток, чтобы разбить лагерь в долине Майвальты и изучить подходы к озеру Умпъявру. Этот маршрут оказался очень трудным: снегом занесло все вершины горных плато и перевалы. Погода была ужасной: холодный северный ветер, дождь и мокрый снег совершенно изматывали на тяжелых подъемах и спусках. Сделать удалось мало, но общую рекогносцировку выполнили. Скоро выглянуло солнце, и пришел транспорт с продовольствием из Имандры. А.Е. Ферсман выступил на восток, к высотам Ловозерских тундр.

Здесь местность была более унылой: холмистый ландшафт со следами морен отступавших ледников и деятельности вечной мерзлоты. Первый ночлег устроили в оставленной в долине Майвальты палатке. А.Е. Ферсман поднял спутников в четыре часа утра. Густой туман закрывал все окрестности. Наскоро позавтракав и оставив половину снаряжения в

палатке, выступили по пологому гребню Лартомпорра. Вскоре вышли к лесной зоне, сильно заболоченной и обводненной. Проводник- лопарь подсказывал, как надо преодолевать трясины. К концу дня достигли лопарского становища, которых тогда было совсем немного в Центральной Лапландии.

Погода не позволяла идти дальше три дня. Когда ветер утих, лопарь П. Галкин перевез А.Е. Ферсмана и его спутников на другой берег Умпъ- явра в Ловозерские тундры и пообещал приехать за ними через неделю.

Здесь А.Е. Ферсман отыскал знаменитые пегматитовые жилы Таваио- ка, описанные финским геологом В. Рамзаем. А.Е. Ферсман писал: ’’Новая незнакомая нам картина прекраснейших минералов представилась нам, и хотя уже стемнело, а холодные тучи наползали с юга, мы не могли оторваться от сбора минералов в прекрасных кристаллах: то это был незнакомый нам огненный эвколит, то черные иглы эгирина, то блестящие кристаллы почти неизвестного еще нептунита”*.

Идти в развалах огромных глыб было чрезвычайно тяжело. На два- три километра пути уходили многие часы. Лишь к вечеру выбрались на окраину леса с богатой коллекцией образцов. Барометр падал, и А.Е. Ферсман решил поискать становище лопарей, идя на юг. Преодолели около 30 километров через болота и реки, прежде чем увидели признаки жилья. Лопари переправйли отряд А.Е. Ферсмана к становищу П. Галкина. Скоро пришли вести от других отрядов, и они соединились, чтобы вернуться в Имандру. Так закончилась экспедиция 1922 г.

Подводя итоги трехлетних (1920-1922 гг.) работ, А.Е. Ферсман отмечал, что общая площадь двух горных массивов Центральной Лапландии, сложенных щелочными породами, составляет около 1600 квадратных километров, из них 1150 приходится на Хибинские и 450 - на Ловозерские тундры. В 1920 г. изучили только 80 квадратных километров территории, в 1921 г. - 220, в 1922 г. - 500. Протяженность маршрутов в 1920 г. составила 80 километров, в 1921 г, — 270, в 1922 г. - более 1100. Экспедиционные работы продолжались в 1920 г. всего дней, в 1921 г. - 39, в 1922 - 57 дней. В 1920 г. отряд не делился, в последующие сезоны работали от двух до четырех партий. Было открыто около 90 месторождений редких минералов, из них в 1922 г. - 40. Геологи собрали огромное число прекрасных образцов минералов (около трех тонн). На всем протяжении маршрутов вели геологическую, минералогическую и геохимическую съемки.

Работы в Хибинах продолжались и в последующие годы. В 1923 г. на Расвумчорре открыли поле апатитовых глыб, в 1925 г. обнаружили многочисленные россыпи апатита, в 1926 г. - коренные месторождения минерала. В конце 20-х годов А.Е. Ферсман при поддержке С.М. Кирова активно боролся за претворение в жизнь апатитовой проблемы. Освоению Хибин был придан небывалый размах.

В последующие годы А.Е. Ферсман совершил множество экспедиций и побывал во многих уголках нашей необъятной Родины, но хибинская эпопея оставалась наиболее яркой. Она была самым замечательным впечатлением жизни для всех участников хибинской экспедиции, а прекрасный облик талантливого ученого остался в их душах навсегда. Вот как вспоминала о А.Е. Ферсмане в хибинских тундрах участник экспедиции известный минералог Э.М. Бонштедт-Куплетская: ’’Внешний облик его в этих первых хибинских экспедициях был весьма колоритен: старая, видавшая виды, бывшая генеральская отцовская кожаная куртка на красной подкладке, обычно нараспашку, фотоаппарат, барометр- анероид, на поясе подвешен жестяной помятый чайник, в одной руке геологический молоток, в другой — самодельная большая палка, а на шее бинокль и на шнурках свисток и лупа, с которыми он не разлучался и в городе”*.

А.Е. Ферсман - основоположник науки XX в. геохимии и реформатор минералогии. Его научный авторитет был велик во всем мире. Ученый оставил более 900 научных работ по различным отраслям знания, был крупным и талантливым популяризатором науки, его книги переиздаются и читаются все новыми поколениями людей. А.Е. Ферсман был подлинным руководителем школы советских минералогов, на долгое время определившим пути развития минералогии и геохимии в нашей стране.

Именем А.Е. Ферсмана названы минералы ферсманит и ферсмит, поселок в Крыму, ущелье в Хибинах и Минералогический музей АН СССР в Москве.


<< | >>
Источник: Оноприенко В.И. Геологи на Крайнем Севере. 1991

Еще по теме К СОКРОВИЩАМ ХИБИН:

  1. Душа народа
  2. 1357-1389 Султан Мурад I. Военные походы на Балканах
  3. Нахождение клада.
  4. Глава четвертая
  5. Будущий маэстро умерших языков
  6. СУДЬБА ВЕНЕЦИИ
  7. ФАРАОН ТУТАНХАМОН
  8. Сицилийская катастрофа
  9. ЛИТЕРАТУРА
  10. «Кулацкая ссылка» и последствия голода в 1932-1934 гг.
  11. 2.5.1. Характеристика основных туристических и курортных зон в России
  12. Природные факторы