<<
>>

Женская издательская артель

После неудачи с совместным проектом члены кружка Трубниковой уже ни с кем не объединялись и приступили к созданию нового Общества. Идея Трубниковой была проста и конкретна, — организовать собственное женское предприятие на принципах ассоциации, используя интеллектуальные и материальные возможности участниц.

Так появилась Женская издательская артель (известная также как Артель переводчиц).

Юридическое оформление артели проходило с трудом. Устав «Женского общества издательниц» как товарищества на паях «с целью составления капитала»419, подготовленного Трубниковой и Стасовой, не утвердили. Процедура утверждения устава, хотя и упрощенная в 1862 году, все же оставалась запутанной и носила разрешительный характер.

Изменившиеся в конце 1862 года политические условия — выход правительства из кризиса, ужесточение режима, волна арестов, повысили цену протеста. Круг поддержки сузился. За дело взялась А. П. Философова. Но даже ее высокие связи не помогли зарегистрировать артель. Конец многолетним хождениям положил отказ министра внутренних дел А. Е. Тимашева из-за того, что общество состояло из одних женщин и его деятельность предполагалась на очень широких основаниях.

Группа активисток начала действовать с 1863 года без утверждения устава, «чтобы не тратить времени на выжидание». В конце концов артель была зарегистрирована как частное предприятие Стасовой и Трубниковой, что по Российскому законодательству было возможно. Цель артели была двойной: улучшение положения женщин через предоставление им интеллектуального, престижного труда и заработка, и влияние на общество, его ценности через предоставление ему «здорового чтения». Последняя цель, естественно, в документах не декларировалась.

§ 1 Устава гласил: Женское издательское общество имеет целью улучшить и обеспечить материальное положение женщин, существующих литературным трудом, переводами, корректурой и пр.

§ 4 — В члены общества принимаются женщины всех сословий.'

Распорядительницами артели были избраны Н. В. Стасова и М. В. Трубникова, секретарем — В. В. Черкесова.

Для образования артельного капитала каждая из участниц должна была внести вступительный взнос в 15 руб., также он мог быть внесен переводами или оригинальными статьями. «В Артель вносили по 15 руб. в год. Кроме того, составился фонд до 3000 руб. Из него уплачивались некоторые расходы неотложные — на бумагу и типографию. После продажи книг производилась расплата с переводчицами»420. Позднее членский взнос для неимущих был понижен до 5 руб. и взимался в рассрочку. Были и бесплатные члены. Из каких денег образовался капитал в 3000 руб. из текста В. В. Стасова не ясно.

Артельщицы издавали детские книжки (в которых ощущался недостаток)421, популярную тогда естественно-научную литературу, беллетристику, а также книги, освещающие специфические проблемы женщин. Как, например, книга А. Дауля «Женский труд в применении к различным отраслям промышленной деятельности» с вступительной статьей П. Ткачева. Это явилось первым опытом влияния на читающую публику через доступные участницам движения каналы воздействия, организованные ими самими.

На идею женской издательской артели в 1863 году откликнулось 36 женщин, которые стали ее учредительницами. Среди них были и аристократки — М. Г. Ермолова, В. Н. Ростовцева, А. П. Философова и дворянки с более низким социальным статусом: Е. Г. Бекетова, 0. Н. Бутакова, В. В. Ивашева, Г. Маркелова (Каррик), М. А. Менжинская (Шакеева), М. С. Ольхина, И. Печаткина (Глушановская), П. С. Стасова, В. П. Тарновская, А. Н. Энгельгардт, Н. А. Белозерская, Е. А. Штакеншнейдер. А. Н. Шульговская и др.

К1865 году число членов артели увеличилось до 63 человек. Состав организации был социально однородным — образованные женщины, имеющие одинаковые интересы и разделяющие одни ценности.

Структура организации была демократичной и отличалась широким вовлечением участниц в органы принятия решений.

Были созданы такие коллективные органы, как Совет выбора книги, Комитет ценителей, который оценивал качество перевода. Комитет действовал по принципу: преимущество отдавать лучшей работе, из двух равных предпочесть работу беднейшей422. Объективно структура организации способствовала развитию единения, солидарности, взаимопомощи среди ее участниц. Можно сказать, что этим жен-


щинам удалось воплотить в жизнь коллективную мечту российской интеллигенции об ассоциации свободного труда.

Коммерческая деятельность организации (а артель была рентабельным предприятием) сочеталась с деятельностью «идейной» — разработкой представлений, мнений, интерпретаций в отношении роли женщины, женского труда и т. д. То есть шло создание системы ценностей «новых женщин». Так, например, этим женщинам уже было очевидно, что «естественно» влиться в ряды интеллигенции женщинам не удастся. Прохождению в интеллигентские круги мешали патриархатные стереотипы самих русских интеллигентов, а также отсутствие систематических знаний и высшего образования. В этой среде начала формировалась идеология движения и новой тип солидарности, определенной гендерной принадлежностью.

Участницы кружка Трубниковой, издательской артели423, стали «рабочей группой» (она же «руководящая группа») по развитию сети женских организаций. Здесь же зародилась идея самостоятельной организации высшего женского образования. Артель в своем производственном цикле была связана с другими женскими организациями: с женской переплетной артелью В. А. Иностранцевой424 и с женской переплетной артелью на углу Торговой и Большой Мастерской улиц. Это была осознанная тактика. Добавим, что книжные иллюстрации заказывались «иллюстраторшам», а в типографиях нанимались женщины-наборщицы.

К осени 1863 года артель получила первую готовую продукцию. С 1864 года артельщицы начали продажу книг через книжную торговлю Н.

А. Серно- Соловьевича, которая в это время находилась в руках его брата Владимира. Когда в 1867 году А. А. Черкесов открыл принадлежавший ранее Н. А. Серно- Соловьевичу книжный магазин на Невском проспекте, то вся продажа книг артели перешла к нему.

М. В. Трубникова вынашивала идею создания собственной женской типографии (идея, которая реализовалась в начале XX века), женской книжной лавки, где все делалось бы руками женщин. Другими словами, она хотела расширить сферу приложения женского труда в издательском и книгопечатном деле, определяя его как наиболее доступный и возможный труд для женщин.

В 1863-1864 годы, после выхода в свет книги Н. Г. Чернышевского «Что делать?», попыток создания женских производственных артелей по образцу и подобию мастерской Веры Павловны было продемонстрировано по стране великое множество. Выжили только коммерческие предприятия, «идейные» артели развалились из-за идеализированных представлений их устроительниц, а также из-за отсутствия организационного опыта, профессиональных навыков и средств, т. е. всего того, чем обладали и что сумели освоить участницы группы Трубниковой. Так, Е. Н. Водовозова описала случай провала швейной мастерской из-за выкупленных трех проституток, которые подлежали перевоспитанию в артели и которые успешно ее развалили. В другой случае организаторы мастерской оказались экономически и юридически несостоятельными. Заметим, что успешности и рентабельности Женской издательской артели способствовала ее принадлежность «патронессам» А. П. Фи- лософовой и Н. В. Стасовой, не ставивших перед собой цель получения личной прибыли и безвозмездно работавших в организации.

В 1862 году обстановка в стране изменилась. Правительство вышло из кризиса и отказалось от практики контактов с общественностью. Выстрел Д. Каракозова 4 апреля 1866 года оборвал последние сомнения — правительство вступило на путь охранительной политики. Было признано необходимым усиление власти и контроля за умами, что на деле вылилось в аресты, действия против артелей, библиотек-читален, учебников для народа, переводной литературы, как проводящей социалистическое учение.

Теперь уже навсегда были закрыты «Современник» и «Русское слово». По мнению многих современников, анализировавших ситуацию, русское общество слишком порывисто реагировало на любое движение в сторону реформ и тем пугало правительство.

Ответом 1870-х годов было усиление революционных настроений. Деятели радикального направления пришли к мнению, что либеральные реформы ни к чему не привели и что Россия осталась в том же безвыходном положении (Е. К. Брешко-Брешковская), другие увидели в этой ситуации возможности кдальнейшей радикализации общества (В. И. Ульянов-Ленин). Последний писал: «Эта реформа осталась реформой в силу слабости известных общественных элементов, создала, несмотря на все препятствия и препоны, условия для дальнейшего развития этих (радикальных) элементов»425.

Закрытие «идейных» артелей не коснулось Женской издательской артели, так как по своему юридическому статусу она была частным предприятием. Артель просуществовала до 1879 года, обеспечивая группу образованных женщин постоянным заработком, служа «порождающей средой» женской активности. Определение «порождающей среды» как «устойчивой формы коллективных действий, способствующих формированию новых инициатив и организационных структур»426, предложенное петербургскими социологами, хорошо определяет суть деятельности этой женской группы. В этом смысле организация представляет одну из устойчивых форм коллективных действий. Коллективные действия в свою очередь рассматриваются как действия, формирующие группы людей, объединенных общими принципами и целями, разрабатывающих стратегию и закладывающих основы будущих организаций, как формирующих навыки политического участия.

В результате деятельности «триумвирата» (патронесс, дам-распорядитель- ниц) в 1859-1862 годах сложилась общность женщин, которая в терминологии социологии общественных движений являлась «рабочей» или «руководящей группой». С появления таких групп в принципе начинается любое общественное движение.

Эта группа вычленила проблемы женщин в общем контексте российских проблем, создала самодеятельные добровольные организации женщин, заложила начало нового вида женской общественной деятельности: деятельность женщин в интересах женщин.

Первые женские организации выполнили функцию мобилизации ресурсов в женские организации и в движение. Внутренние ресурсы составляли: время, усилия, денежные средства, сословные связи самой «рабочей группы» и сочувствующих им лиц. Использование личных связей, сословных каналов для поддержки движения стало испытанным тактическим приемом. Примеров масса: от заказа военного ведомства, обеспечившего финансовую стабильность женской организации, до получения разрешений на такие крупномасштабные акции, как женские съезды.

Внешние ресурсы движения (макроусловия) также использовались максимально. Прежде всего это было Российское законодательство, по которому женщины имели значительные гражданские и экономические права, достаточные для создания организаций и учреждения собственных предприятий. Успешная деятельность организаций помогала, в свою очередь, выполнить функцию рекрутирования, что расширяло возможности и стабильность движения.

Участницы движения определили проблемы своей социальной группы — образованных женщин, утративших свой социальный статус в результате проведения реформ и оценивающих свое социальное положение как неудовлетворительное. Они наметили пути решения проблем своей группы. Это были проекты по оказанию помощи женщинам в достижении высшего образования, которое рассматривалось как способ интеграции женщины в пореформенное общество и в частности на рынок высокооплачиваемого интеллектуального труда.

Женские организационные структуры появились на волне общедемократической мобилизации. То был шаг самоидентификации женской общественности. Но затем лидеры организаций определили для себя ту социальную группу, с которой они солидаризировались, которой были поддержаны и к которой они, собственно, принадлежали. Схема успешных коллективных действий,описанная Ч. Тилли (Ch. Tilly)427 как развивающаяся от организации — к мобилизации, а затем к осознанию общих интересов и к конкретным коллективным действиям, хорошо воспроизводится российским историческим материалом. Стоит только добавить, что в российской практике женского движения вслед за коллективными действиями следовала новая волна создания организаций. Таким образом, создание организаций предшествовало коллективным действиям и одновременно следовало за ними.

Женские организации были широко распространены и охватывали различные сферы жизнедеятельности женщин. Сами участницы считали, что главная и «капитальная заслуга этих союзов в том, что они объединяют женщин и приучают их к совместной деятельности для достижения своих целей»428, то есть способствуют выработке духа корпоративности, формируют солидарность.

Очевидным результатом деятельности женских организаций всех типов явилось раскрытие потенциала личности, формирование представлений и ценностей «новых женщин». Усвоение таких «неженских» ценностей и качеств, как прагматизм, частная инициатива, предприимчивость, целеустремленность, трудолюбие. Деятельность этих организаций формировала новую социальную реальность.

Таким образом, к концу 1870-х годов в крупных городах империи, преимущественно в столицах, сложилась сеть женских организаций, то есть организационная инфраструктура женского движения. Преимущественно это были организации благотворительного характера, как, например, Дамский тюремный комитет (основан в 1869 г.) или Общество для пособия бедным женщинам в Петербурге (1865 г.), или Московское общество для пособия нуждающимся женщинам. В провинции больше всего были распространены Дамские комитеты. Но в их ряду стояли и образовательные структуры для женщин — видимый результат коллективных действий женской общественности при солидарной поддержке мужской интеллигенции. Так, в 1869 году были открыты Аларчинские курсы (Петербург) и Лубянские в (Москва); в 1870 году Владимирские курсы (Петербург) и бесплатные курсы для женщин в Киеве; в 1872 г. Курсы ученых акушерок при Медико-хирургической академии (Женские врачебные курсы) (Петербург) и женские курсы Герье (Москва); в 1878 г. Высшие женские курсы открылись в Петербурге, Киеве, Казани. Вслед за этим появились организации в поддержку этих новых структур. Это: Общество вспомоществования слушательницам врачебных курсов (1873 г.), Общество для пособия слушательницам медицинских и педагогических курсов (1874 г.), Общество доставления средств ВЖК (1878 г.). Подобные процессы происходили и в других городах России.

Социальная инициатива в России всегда находилась в руках бюрократического аппарата, и традиции частной инициативы в решении социальных вопросов не было. Правительство с подозрением относилось к любой инновации в общественной жизни. Несмотря на это, деятельность женских организаций в крупных городах империи — постоянный фактор российской общественной жизни второй половины XIX века. Цели женских организаций позволяют выделить два типа организаций. Это благотворительные организации женщин по поддержанию женщин «недостаточных» групп по возрастному, профессиональному и др. позициям и солидарные образования женщин по поддержанию и развитию собственной социальной группы.

Стоит несколько подробнее остановиться на благотворительных организациях по той причине, что в России женское движение началось с создания женских благотворительных организаций, объектом благотворения которых были женщины. Тесная связь благотворительных организаций и женского движения, рассмотрение благотворительности как опыта женского лидерства и социальной ответственности — российская особенность,отмеченная исследователями429.

М. И. Либоракина пишет о формировании нового типа женской благотворительности в России, обращает внимание на то, что по сравнению с западной женской благотворительностью, российская имела другие цели, источники, способы финансирования и, добавим, принципы. В основе «феминистской благотворительности» лежал принцип личной самостоятельности женщин и их ответственности за свою судьбу. Отсюда деятельность активисток движения по созданию структур высшего образования, профессионального обучения, оказанию помощи в поиске мест работы, созданию новых рабочих мест, поддержки женщин низших социальных слоев на их пути самоопределения своей судьбы (работа с проститутками, распространение идей взаимной поддержки). Источники — не только традиционные пожертвования, членские взносы участников организаций, проведение лотерей, но «феминистское предпринимательство», т. е. плата за предоставление услуг (например, образовательных, доходы от артелей, магазинов, мастерских). С позиций социологии общественных движений важно, что женская благотворительность явилась стратегией социальных изменений и то, что женские организации институализировались как благотворительные.

Отношение к благотворительности в рядах участниц движения было сложным. Она подвергалась осмеянию, критике и переосмыслению. В сторону традиционной благотворительности как «комильфотного» дамского поведения430 с ее иерархичными отношениями и зависимостью получателей благ, участницы движения выпустили немало стрел. Движение шло по пути переосмысления благотворительных форм работы, отказа от традиционной филантропии в сторону создания женских солидарных объединений и новых форм деятельности. Это была осознанная политика участниц движения. Замечали это и сторонние наблюдатели. В. В. Стасов писал: «Филантропия являлась первым шагом и опытом к тому, что было и выше, и глубже, и важнее. Вторые и третьи шаги не замедлили вскоре состояться»431. Р. Стайте считает432, что благотворительность россиянок легко трансформировалась в феминизм.

Многие женские организации выступали как зонтичные, то есть имели подразделения и филиалы, вокруг которых, в свою очередь, формировались группы поддержки и которые функционировали зачастую как автономные организации. Например, Русское женское взаимно-благотворительное общество имело такие подразделения, как «детский очаг» и несколько общежитий для «интеллигентных женщин». Общежитие для одиноких женщин — идея «княжны-нигилистки» Макуловой, чья нищенская и бездомная смерть в 1895 году подвинула активисток движения к организации мест совместного проживания одиноких женщин.

Общество попечения о молодых девицах в Санкт-Петербурге (председательница — А. М. Арцимова) имело пять отделений, работавших практически самостоятельно: Василеостровское, Воскресенское, Выборгское,Литейно-РоЖ' дественское и Обводное. Организаторы — исключительно женщины среднего класса работали с девушками и девочками-подростками из рабочего класса.

Все эти организации создавали инфраструктуру движения — сеть женских организаций, которые, реализуя свои инициативы, наращивали ресурсы движения. Появление на карте столицы значительного количества «женских анклавов», будь то помещения женских организаций или женских образовательных структур, которые в большинстве своем арендовали хорошие помещения в престижных районах, а частично были собственностью организаций433, придавало движению стабильность.

Движение испытало проверку на прочность и выживаемость уже в следующее десятилетие. В конце 1870-х годах наступил очередной кризис власти. Политика выхода из кризиса министра внутренних дел и главы правительства М. Т. Лорис-Меликова строилась на послаблении режима в отношении либеральных инициатив и через них консолидацию населения. М. Т. Лорис- Меликов пытался вывести страну из кризиса путем проведения либеральных реформ, о чем свидетельствует предложенный им проект конституции, и в то же время жесткими мерами против террористов. Но убийство 1 марта 1881 года Александра II не позволило стране продвигаться по этому пути.

С воцарением Александра III деятели либерального направления — М. Т. Лорис-Меликов, военный министр Д. А. Милютин — сторонник высшего женского образования и покровитель женских медицинских курсов были отправлены в отставку. Выход на политическую арену обер-прокурора Священного Синода К. П. Победоносцева и его лозунг «Осади назад!» определили политику репрессий и разгула мракобесия на последующие десять- пятнадцать лет.

Между тем, по мысли такого тонкого наблюдателя, как А. В. Тыркова, реформы Александра II выдвинули новые потребности, воспитали новые характеры, которые требовали простора и личного почина. В обществе накопилась политическая энергия, социальная отзывчивость, потребность высказаться, проводить свои мысли в жизнь, приносить пользу, жить общими, а не только личными интересами. Правительство ставило препоны на пути любой инициативы, самой невинной и нужной, рассматривало как неблагонадежных всех, кто позволял себе откровенно думать и говорить. Правительство боялось людей с инициативой, не доверяло им, а они, в свою очередь, не доверяли правительству. Власть строила свой расчет на чиновниках. Но и здесь, в этой среде появился новый тип чиновника — чиновника, преданного делу.

В 1880-х годах в стране была предпринята попытка восстановить прежнюю сословность. В 1882 году пост министра внутренних дел и главы правительства занял всероссийски нелюбимый бывший министр народного просвещения граф Д. А. Толстой. В противовес реформам 1860-х годов правительство провело ряд соответствующих контрреформ. В 1882-1892 годах были проведены городская и земская контрреформы. Либеральный университетский устав 1863 года был заменен новым в 1884 году, который сильно ограничивал автономию университетов. С этого же года правительство стало практиковать отдачу неблагонадежных студентов в солдаты. Благодаря изменению административного устройства крестьян (1886 г.), изменению положения о земских начальниках (1889 г.), власть сосредотачивалась в руках поместного дворянства, всесословность, самостоятельность земских учреждений снижалась. Сократилось применение суда присяжных, были изменены судебные уставы.

Но дворянство не отличалось единомыслием. Среди дворян не было единого сословного сознания. Именно в этой среде шло рекрутирование деятелей либерального и радикального движений. Сила оппозиции, по мнению А. В. Тырковой, заключалась в ее идейной пылкости, активности и запретно- сти. Оппозиция сулила сделать народ счастливее и притягивала к себе все новые круги: земцев, помещиков, интеллигенцию. 

<< | >>
Источник: Юкина И. И.. Русский феминизм как вызов современности. 2007

Еще по теме Женская издательская артель:

  1. § 2. Виды издательского договора
  2. § 3. Типовой издательский договор
  3. § 5. Форма издательского договора
  4. § 1. Понятие и определение издательского договора
  5. Женские инициации
  6. Отчуждение женской сексуальности
  7. Женская городская одежда
  8. Гендер и нация в «женских» репрезентациях
  9. § 4. Стороны в издательском договоре
  10. Женская крестьянская одежда
  11. Глава 3. Ограничения, накладываемые традиционной женской ролью
  12. § 6. Права, обязанности и ответственность сторон по издательскому договору
  13. Связь между женским движением и феминистской наукой