<<
>>

Военная элита в составе правящих верхов общества

 

Современное понимание термина “элита” (от лат. eligere — выдергивать, удалять, выбирать — через франц. elite — отборный, лучший) обусловлено реальным существованием в обществе особого, высшего слоя, пользующегося набором привилегий в силу социального происхождения, административного статуса, имущественного состояния.

На протяжении всей истории общественной мысли от великого Платона (вспомним принадлежащее древнегреческому философу выделение в обществе особого слоя “воинов-стражей”)1 до XX века изучение социальных структур в аспекте отношений верхов и низов концентрировалось на оценке самой личности правителей, а не их ближайшего окружения. Причем изначально в античной и христианской традиции сам термин элита в научных трудах широко не использовался, а прилагательное элитный трактовалось в двояком смысле — быть избранным богами (Богом) и быть выбранным другими людьми.

На протяжении XVIII-XIX вв. в языковой среде западноевропейских стран происходила трансформация смысловой нагрузки этого термина, который в то время использовался главным образом среди военных и торговцев в своем французском варианте — elite — для обозначения соответственно выдающихся командиров и товаров наивысшего качества2.

Только с началом XX в., как отмечает один из мэтров современного элитоведения, американский социолог Г. Лассуэлл, термин “элита” начал широко употребляться в описательной, причем, как правило, европейской, а не американской политологии для обозначения социального слоя, из которого вербуются лидеры, хотя впервые он появился в очередном издании толкового Оксфордского словаря еще в 1823 г.3

Философы, социологи и политологи, внесшие наибольший вклад в разработку теории элит — Г. Моска, В. Парето, М. Вебер, Р. Михельс, X. Ортега-и-Гассет, Й. Шумпетер и другие сформулировали наиболее общие закономерности их генезиса в условиях индустриальной цивилизации XX столетия.

Итогом многолетнего эмпирического анализа воздействия правящих верхов на общество явилась разработка концепций билогической (С. Дарлингтон, Р. Уильямс, Н. Вейл), психологической (3. Фрейд, Э. Фромм), конфессиональной (Ж. Маритен), технократической (Й. Шумпетер), классовой (В. И. Ленин) сущности элитарных слоев. В целом все эти теоретические конструкции сводимы к двум основным подходам — структурно-функциональному, который называет в качестве критериев элитной группы ее особое статусное положение и ключевые управленческие функции в государстве (в этом отношении типично определение американского социолога Райта Миллса: “Властная элита состоит из индивидуумов, занимающих такие позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупнейшие последствия”4), и меритократическому, сторонники которого выдвигают на первый план критерий интеллектуального, морального или иного другого личностного превосходства одних людей над другими, заставляющее массы, используя выражение не менее известного американского политолога Сьюзан Келлер, “воспринимать представителей элиты как воплощение ценностных идеалов данного общества, как личностей, отмеченных успехом”5.

Развитие элитологии в качестве самостоятельной научной дисциплины на протяжении 60-х — 80-х гг. XX в. привело к исчезновению строгого разграничения между указанными выше концептуальными подходами, берущими начало в классических трудах Г. Моски и В. Парето6. Большинство современных исследователей

согласны с определением элиты как необходимого элемента социальной структуры, основная функция которого суть управление обществом . Так, например, в работе О. В. Гаман-Голутвиной, посвященной эволюции политической элиты России, она определяется как внутренне сплоченное меньшинство общества, являющееся субъектом подготовки и принятия важнейших стратегических решений и обладающее необходимым ресурсным потенциалом8. С нашей точки зрения, властная элита представляет собой сложно структурированное социальное образование, включающее те группы индивидов, которые отвечают двум основным критериям: высокой статусной позиции в обществе по отношению к государству и совокупности личностно-профессиональных качеств, позволяющих оказывать решающее влияние на развитие страны.

При закономерном сопоставлении понятия элиты как “специфической властно-политической группы” (по выражению чешского социолога М. Нарты9) с традиционной для марксистского анализа категорией правящего класса выясняется, что, с одной стороны, элита понятие более широкое, так как нередко рекрутирует в свой состав лучших представителей иных слоев общества, а с другой, — она, по справедливому замечанию известного отечественного политолога Г. К. Ашина, “выявляет и актуализирует” интересы господствующего класса, “формируя” его волю и руководя претворением ее в жизнь10.

Говоря о продолжающемся в отечественной политологии поиске строгих научных дефиниций для соотнесения таких понятий, как властная, политическая или стратегическая элита, подчеркнем, что, хотя в нашей работе они будут употребляться без излишней детализации в едином синонимическом ряду, первое из них в сравнении со вторым трактуется специалистами (М. Маргер, Е. В. Охотский) более широко, поскольку подразумевает участие или воздействие на процесс отправления властных функций не только профессиональных политиков, но и высших военных чинов, дипломатов, крупнейших предпринимателей, видных деятелей науки и культуры, церковных иерархов и т. п. Что же касается определения стратегические элиты, то зарубежные ученые, предпочитающие эту дефиницию (Р. Дал, С. Келлер), интерпретируют их как узкие референтные (т. е. служащие образцом для обычных людей) группы лиц, принимающие важнейшие решения и обладающие доступом к жизненно важным государственным информационным, финансовым и материальным ресурсам.

Отсюда следует, что анализ именно властной элиты как социальной общности требует рассмотрения ее важнейших структурнофункциональных элементов, одним из которых выступает слой

профессиональных военнослужащих — офицеров, входящих в высшие управленческие органы государства. Но тогда перед исследователем — политологом, социологом или историком — встает проблема определения типологических черт военной элиты.

Для ее решения, как уже отмечалось во введении, специалистами со времен Г. Моски и В. Парето предлагаются различные методологические подходы, которые обычно сводятся к трем вариантам: в соответствии с занимаемой должностью, по степени влияния на процесс принятия управленческих решений, а также в зависимости от репутации данного лица, то есть общественно значимой оценки его личных качеств11. Некоторое разнообразие в этот достаточно традиционный инструментарий, определяемый спецификой военной службы, вносит упоминавшийся выше С. В. Маслов, который называет следующие критерии отнесения военнослужащих к элитной группе: должностной статус, профессиональная компетентность, специфика воинского контингента, авторитетность (?) и личностное самовыражение (?)12. Думается, что ряд приведенных дефиниций нуждается в серьезной аргументации.

Изучение процесса генезиса и эволюции высшего слоя военных деятелей России как составной части национальной властной элиты, показывает, что, рисуя ее социально-политический портрет, мы должны руководствоваться следующими принципами: во-первых, социальным происхождением и семейным воспитанием; во-вторых, образовательным уровнем; в-третьих, особенностями служебной карьеры; в-четвертых, системой моральных ценностей (то есть профессиональной этикой) и представлений.

По нашему мнению, тесная взаимосвязь указанных критериев в соотнесении с военной элитой как особой функциональной группой является априорной, особенно с учетом российской специфики. Ниже будет показано, что комплекс типологических черт, присущих “военному Олимпу”, существенно отличает его не только от остальных социальных слоев, но и от других групп внутри властной элиты13. В этой связи можно сослаться на фундаментальные работы основоположников современной западной военной элито- логии, уже упоминавшихся во введении, С. Хантингтона, М. Яно- вица, С. Файнера и др.14 Однако наиболее яркой иллюстрацией изложенной мысли служит высказывание Р. Миллса, посвятившего “военной знати” США специальную главу своего исследования: “Для формирования душевного склада профессионального военного его социальное происхождение и первоначально полученное воспитание не имеет такого значения, какое это имеет для форми

рования характера людей любого другого типа, встречающегося в высших общественных сферах.

Специальная подготовка будущего адмирала или генерала начинается рано и поэтому оказывает на него глубочайшее влияние, а военная среда, в которую он попадает, настолько засасывает его, что весь его образ жизни прочно определяется ею”15.

Одним из важных вопросов, продолжающих вызывать дискуссии, остается проблема генезиса и эволюции военной элиты16. На первый взгляд, возникновение привилегированных групп воинов можно связать с периодом формирования государственных образований задолго до новой эры. В самом деле, не являлись ли элитными те вооруженные отряды, которые охраняли властителей древности — например, отборные войска ханьских императоров, “бессмертные гвардейцы” персидских владык, римские преторианцы? И не оправданно ли относить к военной элите средневековые дружины рыцарей — ближайших сподвижников коронованных особ в Европе, включая Русь? А может быть ее конституиро- вание как особой социальной группы, обладающей не каким-то одним, но целым комплексом характеристик, стало неизбежным только на определенном качественном этапе развития цивилизации, поскольку, по словам видного русского военного теоретика XX в. Н. Н. Головина, “ведение современной большой войны требует “вождей”, способных создавать и руководить общественным мнением, а не только “вожаков”, пригодных для командования толпой”17.

Предлагая свой вариант решения проблемы, попытаемся нарисовать социально-политический портрет высших военных кругов России на рубеже XIX-XX вв. с учетом выделенных нами критериев. 

<< | >>
Источник: Сергеев Е. Ю. «Иная земля, иное небо...» Запад и военная элита России. 2001

Еще по теме Военная элита в составе правящих верхов общества:

  1. Военная элита как “локомотив” реформ
  2. Сергеев Е. Ю. «Иная земля, иное небо...» Запад и военная элита России, 2001
  3. Идеальные цели общества, управляющих страт, правящей элиты
  4. Первая съемка верховьев Енисея
  5. Царь, элита и народ
  6. 9.15. Как и почему потерпела поражение большевистская элита?
  7. И. В, Власова ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ В ВЕРХОВЬЯХ _              СЕВЕРНОЙ              ДВИНЫ              И              ЕЕ ПРИТОКОВ ПО ПЕРЕПИСЯМ XVIII— ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX в.
  8. § 2. Смена правящей династии. Эволюция государственного строя.
  9. Глава 4. Общественная жизнь 1815 - конца двадцатых годов и политика правящих кругов.
  10. Этническая структура коммунистической оартии к моменту революции (новая элита)
  11. 2.1. Военная педагогика как наука
  12. ВОЕННАЯ РЕФОРМА