<<
>>

Политическое развитие

Под политическим развитием обычно понимается создание официальных государственных институтов, имеющих все более сложную структуру и масштаб действия; эти институты служат либо для проведения коллективных действий, либо для смягчения социальных конфликтов.

Политическое развитие есть расширение сферы демократии. При том, что учреждение таких демократических институтов, как законодательные собрания и выборы, представляет собой форму политического развития, авторитарные формы правления могут быть уже в большей или меньшей степени развиты. Чтобы обрести демократию, нужно иметь государство, но задачи государственного строительства лишь частично пересекаются с задачами внедрения демократии (93).

Траектория представлений о политическом развитии параллельна линии представлениям о развитии экономическом и тесно с ней связана, поскольку обе они относятся к единому процессу модернизации. Американские теории модернизации восходят к классической европейской социологии конца XIX века, то есть к трудам Генри Мейна, Фердинанда Тённиса, Эрика Дюркгейма и Макса Вебера. Все эти социологи исполь-

166

зовали антитезы «статус — контракт», «Gemeinschaft — Gesellschaft»*, «механическая — органическая солидарность», «харизматическая — бюрократически-рациональная власть», при помощи которых они осмысливали процесс модернизации. Указанные концепции мигрировали из Европы в Соединенные Штаты, иногда в буквальном смысле, вместе с их авторами, бежавшими из гитлеровской Германии и осевшими в таких организациях, как Гарвардский институт сравнительной политики, Центр международных исследований, Массачусетский технологический институт и Комитет сравнительной политики Совета по социологическим исследованиям (94). Толкотт Парсонс, Эдвард Шилс, Дэниэл Лернер, Лусиан Пай, Гэбриэл Алмонд, Дейвид Аптер и Уолт Ростоу — все эти аналитики совместными усилиями создавали единую теорию развития, которая не только объясняла бы сущность перехода от традиционного общества к современному, но и стала практическим руководством для творцов американской внешней политики: каким образом такой переход следует осуществлять.

Подобно экономическим теориям, теории политического развития начали рушиться в 1960-е гг.

в результате государственных переворотов, внутренних волнений, распространения коррупции и авторитаризма властей. Критики левого толка доказывали, что теория модернизации канонизирует схему развития *

Gemeinschaft — общность, единство; Gesellschaft — общество (нем.).

167

по-американски, которая должна применяться в качестве норматива в развивающемся мире и которую ее противниками считали этноцентрической и невосприимчивой к реалиям, имеющим место в незападных обществах. Аналитик правого направления Сэмюэл Хантингтон в своей фундаментальной работе «Политический порядок в меняющихся обществах» (1968) утверждал, что политический упадок не менее вероятен, чем

политическое развитие. Излишне ускоренная социоэкономическая модернизация может опередить политическое развитие и послужить причиной беспорядков и насилия (95). Модернизация уже не рассматривается как целостный процесс экономических, социальных и политических изменений, а как совокупность разрозненных действий, которые могут выйти из-под контроля. Политический смысл труда Хантингтона состоит в том, что для экономического развития необходимо развитие сильной политической власти, которое должно предшествовать введению демократии.

После начала «третьей волны» демократизации и распада Советского Союза теоретики начали возрождать ту модель «перехода к демократии», что описывается в литературе «демократического перехода». Согласно этой модели, процесс перехода к демократии включает в себя предварительную фазу и фазы прорыва и консолидации. Предварительная фаза является результатом раскола между сторонниками жестко-

168

го и мягкого подходов внутри авторитарного правительства; «мягкие» заключают соглашения с оппозицией, что позволяет совершить прорыв в сторону нового, демократического режима. Фаза консолидации заключается в нейтрализации сохранившихся сторонников жесткой линии и строительства институтов, призванных стать опорой демократического порядка. Авторы, о которых идет речь, вначале основывались на опыте стран Южной Европы и Латинской Америки, но их выводы вполне приложимы и к изменениям, происшедшим в некоторых странах Восточной Европы (96).

Вся эта литература, посвященная демократическим преобразованиям, еще не представляет собой исчерпывающей теории политического развития.

Она чересчур привязана к отдельным регионам мира. Здесь мы не находим ответа на вопрос, почему «мягкие» политики в одних обществах находятся, тогда как в других их нет, почему некоторые общества склонны к «договорным» переменам, а не к улаживанию проблем путем насилия, и почему некоторые общества готовы к введению многопартийной демократии, тогда как другие остаются под властью прежних элит.

Как показывает Томас Карозерс, в некоторых случаях происходит подспудное развитие, которое делает неизбежным переход от авторитарного правления к демократическому. Когда политический процесс продвижения к демократии тормозится или даже обраща-

169

ется вспять, мы все-таки говорим, что данная страна еще находится «в переходном состоянии» (97). Карозерс говорит, что многие так называемые «переходные» общества могут вовсе не двигаться к демократии, а удовлетвориться пребыванием в серой зоне между авторитарным и демократическим правлением.

Заметим справедливости ради, что неизбежность демократических преобразований часто принимается за аксиому политиками и практическими деятелями, жаждущими с оптимизмом говорить о своих намерениях способствовать распространению демократии и политических реформ в мире. Аналитики из академических кругов не разделяют этого оптимизма. Даже при том, что в процессе экономического развития присутствует некая внутренняя логика (и ее учитывают модели экономического роста, которые выстраивают экономисты), остается неясным, применима ли подобная логика к процессу политического развития.

Согласно последовательной теории политического развития, данный процесс, вернее всего, основывается на одном из трех движущих механизмов. Первый из них — эмпирическая связь между экономическим развитием и демократией. Адам Пжеворски и Фернандо Лимонджи показали, что, хотя переход к демократии осуществляется с одинаковой частотой при любом уровне развития, поворот в обратную сторону гораздо более вероятен, если страна не достигла уровня развития, при котором доход на душу на-

170

селения при исчислении ВВП составляет приблизительно 6000 долл.

Это объясняет соотношение между уровнем развития и уровнем демократии, впервые подмеченное Липсетом. Следует предположить, что политическое развитие вытекает из успешного экономического развития (98).

Данная теория хороша — там, где она приложима и принята широкими кругами политологов, однако она не объясняет, каким образом политическое развитие происходит в очень бедных странах, где доход на душу населения отнюдь не поднимается до уровня 6000 долл. В самом деле: если новейшие теории, относящиеся к значимости институтов для экономического развития, верны, то возникает серьезная проблема типа «курица или яйцо»: в странах, где доход на душу населения приближается к 6000 долл. или превышает эту отметку, экономическое развитие служит двигателем для политического, зато в странах, где доход на душу населения существенно ниже, политическое развитие становится ускорителем развития экономического. Не существует теории, объясняющей, как и по каким причинам происходит политическое развитие в самых бедных странах.

Второй механизм, активизирующий политическое развитие, — это своеобразная форма эволюционной конкуренции, когда общества присматриваются друг к другу и вводят у себя институты, ориентированные на желаемые цели, такие как экономическое развитие

171

или социальная справедливость (99). Историк Чарльз Тилли в своей работе, посвященной формированию европейских государств, предлагает оригинальную трактовку этого процесса. Он говорит, что необходимость создания крупных постоянных армейских корпусов, принадлежащих децентрализованным государственным «объединениям» европейских держав, равно как и экономическим организациям, действующим на коммерческой основе, например, торговым городам, породила процесс конкуренции, предполагавший рост и консолидацию государств. Мы можем найти примеры того, как конкуренция со стороны других стран способствовала политическому развитию: японцы осознали, что общество, которое представлял коммодор Перри*, имеет то, чего нет у них, и приняли курс на модернизацию, чтобы сохранить национальную независимость.

С другой стороны, как указывает сам Дуглас Норт, общества попадают в когнитивные ловушки и либо не осознают, что отброшены назад, либо неверно определяют сущность препятствий на пути их развития и потому оказываются не в состоянии конкурировать в течение долгого времени с более успешными моделями общественного развития. В таких регионах, как Центральная и Южная Африка, насилие и военное соперничество не позволили государствам укрепиться в *

Перри Мэтью Колбрайт (1794—1858) — в 1854 г. угрозой применения силы вынудил правительство Японии подписать договор, положивший конец более чем двухвековой изоляции Японии от внешнего мира и открывший японские порты для американских кораблей.

172

соответствии с европейской моделью и привели к хаосу и социальному кризису (100).

Последний двигатель политического развития относится к сфере идеологии. В современном мире просто не существует иной широко признанной идеологической системы помимо теории либеральной демократии (101). Авторитарные лидеры оказываются беспомощными; они вынуждены научиться языку демократических преобразований, дабы придать легитимность своему правлению, несмотря даже на то, что на деле их власть порой основывается на покровительстве, родственных связях, строится на этническом или ином специфическом принципе. При том, что такие правители, как президент Туркменистана Сапармурад Ниязов или президент Белоруссии Александр Лукашенко, вовсе не намерены вести свои страны к демократии, их положение непрочно, так как их режимы не основываются на какой-либо господствующей идеологической системе, которая бы обосновывала лояльность народа или структуру их власти.

Но, пусть даже нет прочной и масштабной теории политического развития, накоплено обширное поле практического опыта, относящегося к стратегиям политического развития. Помимо широкого круга литературы, посвященной демократическим преобразованиям, в политологии последних двух десятилетий наблюдается возрождение институционализма, то есть государство уже не рассматривается как пассивный

173

объект воздействия социальных течений; оно рассматривается в качестве автономного и активного игрока, влияющего на результаты развития (102). Отсюда — появление серьезной литературы по институциональному конструированию; в ней освещаются такие вопросы, как относительные достоинства президентской и парламентской систем, взаимодействие власти и избирательной системы, преимущества и недостатки различных форм федерализма и т.д. Кроме того, наблюдается увеличение количества литературы по продвижению демократии вообще, обсуждается, какие стратегии и какая политика оптимальны при проведении демократических преобразований в странах с авторитарным режимом или в переходных обществах (103).

<< | >>
Источник: Фукуяма Ф.. Америка на распутье: Демократия, власть и неоконсервативное наследие / пер. с англ. А. Георгиева. — М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ. — 282, [6] с.. 2007

Еще по теме Политическое развитие:

  1. 3 Изменения в политической системе в конце XIX - начале XX в.в. Политические партии и развитие избирательного права
  2. РАЗВИТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА
  3. ДОСТИЖЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
  4. 1. Социально-политическое развитие
  5. Дискуссия.Альтернативы развития российской политической культуры
  6. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕИ ПОЛИТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО
  7. 1. Политическое развитие Германской империи
  8. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ И ДВИЖЕНИЙ
  9. 3. Общественно-политическое развитие
  10. Развитие политической системы Франции в 60-90-х годах ХХ век
  11. Деловая игра.Анализ сценариев политического развития России
  12. Социальное, хозяйственное и политическое развитие
  13. ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПЕРВЫХ ЛЕТ НЕЗАВИСИМОСТИ
  14. Социально-политическое развитие латиноамериканских республик