<<
>>

4. Мастер проблематизации

Щедровицкий, несомненно, был блестящим лектором и оратором и очень часто просто завораживал аудиторию. Магию его выступлений я несколько раз испытывал на себе. Это была одна из его тайн.
Многие пытались ее разгадать. От одних я слышал, что все дело в интонациях, в расстановке акцентов, другие видели разгадку в пластике движений, в характерных жестах, задерживающих внимание аудитории на той или иной мысли. Все это было. Но главное, как мне представляется, - это талант проблематизации, удивительная способность драматизировать ситуацию, одевая свою мысль в загадочный проблемный наряд. Он проблематизирует даже в своих воспоминаниях, надиктованных на магнитофон в конце 1980 года. Я не могу удержаться от того, чтобы не привести здесь с некоторыми сокращениями довольно большой кусок текста, так как он иллюстрирует стиль его мышления на максимально простом материале. Вот начало его воспоминаний. «Когда Вы...попросили меня рассказать о наиболее запомнившихся мне эпизодах из жизни психологов, а я несколько неосторожно согласился, то я и не мог предполагать, что дело это будет для меня столь сложным и проблематичным». О Господи! Ну, просят тебя рассказать о встречах с психологами, ну возьми и расскажи! Какие проблемы?! Для любого «нормального» человека проблем нет, но не для Георгия Петровича. «Дело в том, - продолжает он, - что история науки, философии имеет два сложных и не очень-то связанных между собой пласта. С одной стороны, это жизнь идей,., а с другой - это жизнь людей, их коммунальные отношения, их поведение, их действия, ориентации, цели, корысть. ...Поэтому, когда я начал думать, а что я собственно должен Вам рассказать,., то вдруг, неожиданно для себя, обнаружил, что я должен либо обсуждать историю развития идей, в частности в той области, где я работал,., но тогда не нужны воспоминания, тогда это должно быть результатом какого-то специального исторического анализа, специальной исторической реконструкции, либо же нужно оставить в стороне этот план развития идей, точнее, жизни людей в идеях и через них, но тогда остаются какие-то анекдотические истории, какая-то ерунда, которую, в общем-то, и неловко как-то рассказывать».
Ну, разве это не проблема? Как же мы должны писать научные воспоминания? А может быть, надо просто писать о тех людях, жизнь которых неразрывно слита с жизнью идей? Но если выбросить из науки всех остальных, то, как писал А. Эйнштейн, храм науки катастрофически опустеет184 Ниже я постараюсь показать, что проблема, которую ставит Георгий Петрович, многоаспектна и связана отнюдь не только с написанием воспоминаний. Это глубокая и фундаментальная проблема. А пока вернемся еще раз к тексту. «И чем больше я размышлял на эту тему, - продолжает Щедро- вицкий, - тем более странным казалось положение, в которое я попал... И это, должен я признаться, привело меня в некоторое замешательство, заставило взглянуть на прожитые годы уже под новым углом зрения и задать себе вопрос: как же так получается?» Обратите внимание, Щедровицкий все более и более драматизирует ситуацию, что, конечно же, держит читателя в напряжении. Вы только подумайте: автор попадает в «странное положение», он в замешательстве, он вынужден «взглянуть на прожитые годы уже под новым утлом зрения». И мы уже не можем оторваться, мы ждем, что же дальше. А дальше следует нечто довольно ясное и понятное, с чего, казалось бы, и надо начинать. «И отвечая себе на этот вопрос, я пришел в каком-то смысле к очень печальному выводу: мне, в общем-то, не повезло на встречи с подлинными людьми науки. Подлинных людей науки, чья личная жизнь сливается в принципе с жизнью науки, с исследовательской деятельностью, - таких людей в моей жизни было всего несколько: если пять, то это хорошо»185 «Ну и что?», - любил повторять один мой знакомый, когда ему сообщали какую-либо информацию. Он при этом разочарованно пожимал плечами. Ну и что? Разве мы не знали, что далеко не все так называемые научные работники живут наукой? А. Эйнштейн писал в 1918 году: «Храм науки строение многосложное. Различны пребывающие в нем люди и приведшие их туда духовные силы. Некоторые занимаются наукой с гордым чувством своего интеллектуального превосходства; для них наука является тем подходящим спортом, который должен им дать полноту жизни и удовлетворение честолюбия.
Можно найти в храме и других: плоды своих мыслей они приносят здесь в жертву только в утилитарных целях»186 И Эйнштейн, и Щедровицкий говорят, по сути, одно и то же, но Эйнштейн формулирует свою мысль без всякой предварительной подготовки, а Щедровицкий подводит к ней через проблему, через определенные конкретные трудности, через, выражаясь его языком, ситуацию разрыва. И вот давно известная и даже тривиальная мысль, точно Золушка, вдруг перестает быть известной и тривиальной, ибо она, как на маскараде, в совершено новом костюме. При более внимательном анализе видно, что в приведенном отрывке сливаются воедино как бы два тесно связанных «приема», которые почти постоянно присутствуют в статьях и выступлениях Георгия Петровича. Первый, как мы уже отмечали, заключается в удивительной способности преподносить слушателю или читателю тот или иной тезис через проблему. Второй - это умение создавать определенную эмоциональную напряженность за счет постоянного использования выражений типа «я и не мог предполагать», «вдруг, неожиданно для себя, обнаружил», «и чем больше я размышлял на эту тему»... Перечитайте отрывок, и вы почувствуете, что выражения такого типа все время звучат, сопровождая развитие мысли наподобие некоторого аккомпанемента. Можно, конечно, воспринимать это как чисто ораторский прием, но попробуйте этому подражать, и я почти уверен, что у вас ничего не получится. Дело в том, что «прием», о котором идет речь, будет выглядеть просто смешно, если он органически не связан со стилем мышления, с реальным и обоснованным переживанием поиска. Однажды знакомый философ, прослушав лекцию Щедровицкого, пришел ко мне в крайнем воодушевлении, говоря, что наконец-то он понял, как жить и работать. «А какой его основной тезис?» - спросил я. Он посмотрел в свои записи и кратко изложил содержание лекции. «И разве ты этого не знал раньше?» - «Знал, - ответил он крайне озадаченно. - Я, вероятно, не все записал». Думаю, он был не совсем прав, отвечая на мой вопрос утвердительно. Он и знал и не знал тезис Щедровицкого, он знал, но не обращал внимания, знал, но не замечал.
Щедровицкий умел видеть и ставить проблемы, умел видеть тайну в привычном и обыденном, а это большой талант. Надо быть Ньютоном, чтобы обратить внимание на упавшее яблоко. Щедровицкий утверждал, что существуют разные типы мышления, сам он, как я полагаю, в основном был проектировщиком исследовательских программ. У него было постановочное, проблематизирующее мышление. Именно в проблематизации специфика его статей и докладов. Простой, казалось бы, вопрос неожиданно превращался в его руках в манящее поле исследовательских поисков, с глаз слушателя точно падала пелена. Именно в этом, как мне кажется, состоял и его ораторский талант. * * * Что же представляет собой Г.П. Щедровицкий? Да, он был блестящий оратор. Да, он умел видеть тайну в обыденном и привычном и умел ставить проблемы. Да, он оставил нам ряд концепций, мимо которых нельзя пройти. Нельзя не столько в силу их завершенности окончательной истинности, а потому, что это сильно обедняет прошедшего мимо. Может быть, некоторые концепции уже не живут сейчас, но на каждой из них можно написать, как и на могиле знаменитых спартанских гоплитов: «Путник, извести Спарту, что здесь мы в могиле лежим, честно исполнив закон». Щедровицкий был честный и последовательный мыслитель. И он писал не потому, что необходимо было защищать диссертацию или составлять отчеты, а потому, что хотел донести до читателя итоги своей неустанной интеллектуальной работы. Но главное - это его дерзкий замысел построить в стране социальную индустрию мышления, которую целенаправленно разрушали так называемые большевики. Я преклоняюсь перед этим замыслом. Думаю, что Георгий Петрович, к сожалению, потерпел поражение, но это было поражение Прометея.
<< | >>
Источник: Розов М.А. Н.И. Кузнецова. Философия науки в новом видении. 2012

Еще по теме 4. Мастер проблематизации:

  1. Мастеркласс
  2. Создание мастергруппы
  3. Город мастеров
  4. Глава седьмая РИКЮ И ДРУГИЕ МАСТЕРА ЧАЙНОЙ ЦЕРЕМОНИИ
  5. СТАНОВИТЕСЬ МАСТЕРАМИ ОТСЛЕЖИВАНИЯ
  6. Ведущие мастера французскогорекламного плаката
  7. Хаттусили, мастер политических завещаний
  8. ЧТО ДЕЛАЕТ МАСТЕР ОТСЛЕЖИВАНИЯ
  9. Дойхара Кендзи, мастер шпионажа из «Черного дракона»
  10. И. Н. Уханова РЕЗЬБА И РОСПИСЬ НАРОДНЫХ МАСТЕРОВ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ПОМОРЬЯ
  11. ГАБЕН (Мастер) Сенсорно-логический иррациональный интроверт (СЛИ) 
  12. ГЛАВА 3 САПОТЕКИ: МАСТЕРА ЧЕРЕПНЫХ ТРЕПАНАиИ
  13. 16. СЕНСОРНО-ЛОГИЧЕСКИЙ ИНТРОВЕРТ (Габен, Мастер)
  14. Файзрахманов Г.Л.. ДРЕВНИЕ ТЮРКИ В СИБИРИ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ. Казань, Мастер Лайн. — 188 с, 2000
  15. Ольшанский Д. В.. Психология масс. — СПб.: Питер. — 368 с. — (Серия «Мастера психологии»)., 2002
  16. Что породила роскошь ?
  17. Городские ремесла
  18. 177. О ТОМ, КОГДА НАЧАЛИСЬ РАБОТЫ НАД МЕТАЛЛИЧЕСКИМИ ВРАТАМИ САН ДЖОВАННИ И КОГДА БЫЛА ВЫСТРОЕНА КОЛОКОЛЬНЯ ФЛОРЕНТИЙСКОГО АББАТСТВА
  19. ОБ ОШИБКАХ