<<
>>

Океания до начала проникновения европейцев

Длительность процесса заселения Океании, участие в нем нескольких разных компонентов привели к тому, что к моменту контактов с европейцами население океанийского региона, составлявшее по приблизительным оценкам 3—3,5 млн.

человек, оказалось весьма различным не только в расовом и этноязыковом отношениях, но и по уровню своего социально-экономического и культурного развития. У одних народов Океании еще оставался первобытнообщинный строй, у других — этот строй

находился на стадии разложения, у третьих — уже начали складываться классовое общество и государственность. Однако даже у этносов, находившихся на примерно одинаковом уровне социально-экономического развития, существовали различия в формах общественной организации.

' Лучше всего первобытнообщинный строй сохранился у папуасов, У них был распространен отцовский род. Главной экономической ячейкой являлась родовая община, имевшая сложный состав. В эту общину наряду с отцовским родом, образующим ее костяк (внутри рода выделялась постоянная часть — мужчины, и временная часть — сестры и дочери мужчин), входили и пришлые, «чужаки» — матери и жены мужчин [15, с. 119]. Основной формой этнической общности было племя, связи же между племенами в большинстве случаев были слабыми. Папуасские племена нередко враждовали между собой, в некоторых районах практиковалась охота за головами.

Поселения папуасов объединяли чаще всего 100—150 человек, хотя встречались деревни, где жило всего 10—15 человек [15, с. 75]. Более крупные деревни объединяли всю общину, менее крупные — ее ответвление, часть.

Большинство папуасов занималось палочным земледелием, выращивая различные клубнеплоды и плодовые деревья, в ряде районов значительное развитие получило рыболовство. В центральных районах Новой Гвинеи было развито и свиноводство. Однако для некоторых групп папуасов главным источником существования служил сбор плодов дикорастущей саговой пальмы.

Техника у папуасов, как, впрочем, и у всех океанийских народов, носила неолитический характер.

Меланезийцы в социальном и культурном отношениях представляли довольно пеструю мозаику, однако можно с уверенностью сказать, что по уровню своего развития они явно опережали папуасов.

Основная масса меланезийцев находилась на ранней стадии разложения первобытнообщинного строя. У них начался процесс имущественного расслоения, ¦богатство давало право на главенство в обществе [210, с. 296]. Как правило, наиболее богатыми людьми в округе, деревне были вожди [84, с. 39], которые уже в значительной мере оторвались от общины. Кое-где общинники работали на огороде вождя, строили ему лодки и несли в его пользу другие повинности [318, с. 305]. Хотя во многих районах Меланезии должность вождя не передавалась по наследству (ее получал человек, пользовавшийся самым большим авторитетом среди общинников) [14, с. 67], в ряде мест она уже становилась наследственной [159, с. 52]. И все же в большей части Меланезии вождь отнюдь не был всесильным: ему приходилось считаться с общественным мнением [44, с. 449].

В центральной Меланезии преобладал материнский род, однако у некоторых групп этого региона существовали либо отцов

ский род, либо безродовая организация с патрилинейным счетом родства [44, с. 431—433].

Меланезийцы жили в деревнях среднего или малого размера 9, занимались палочным земледелием, тип которого был сходен с папуасским. Разведение домашних животных (прежде всего свиней) повсюду играло лишь вспомогательную роль. Несколько шире, чем у папуасов, было распространено рыболовство, кое-где оно являлось для мужчин главным занятием.

Характерная особенность Меланезии — отсутствие в ряде ее районов племен в обычном понимании этого слова [44, с. 428— 430; 88, № 3—4, с. 69]. Несколько деревень, в каждой из которых чаще всего жила отдельная гетерогенная община, объединялись в этнические и социальные общности территориального порядка, в научной литературе иногда не совсем удачно называемые «округами».

Нам представляется, что такое раннее развитие на меланезийских островах территориальных связей и вытеснение ими в ряде случаев связей кровнородственных были в известной степени обусловлены установившимися хозяйственными контактами в пределах сравнительно обширной территории. В частности, весьма широко был развит обмен, иногда носивший ритуальный характер. Этим же, вероятно, может быть объяснен и тот факт, что межэтнические связи в Меланезии обычно были гораздо более тесными, чем в областях, заселенных папуасами.

Особняком среди прочего населения Меланезии стояли жители ее южных периферийных районов: Новой Каледонии (вместе с островами Луайоте) и Фиджи (с островом Ротума).

Новокаледонцы существенно отличались от населения .центральной части Меланезии в расовом (их _ выделяют в особый антропологический тип внутри меланезийско-папуасской малой расы), языковом и культурном отношениях, а также по уровню своего социально-экономического развития. Разложение первобытнообщинных отношений зашло у них гораздо дальше, чем у населения центральной части Меланезии. Всюду на Новой Каледонии господствовал отцовский род. В отличие от многих районов центральной части Меланезии племенной строй на этом острове достиг полного расцвета [44, с. 430; 114, с. 2]. Некоторые могущественные племена, подчинив своей власти менее сильных соседей, создали довольно крупные образования [300, с. 247—248], которые фактически представляли собой племенные объединения. Наметилась также тенденция к формированию еще более крупных общностей, складывавшихся на базе единства языка, культуры и территории, однако политически не оформленных [241, с. 27], т. е. не ставших этносоциальным организмом. Наблюдалась значительная социальная диф- ферёнциадия: население делилось на рядовых общинников и знать. Вожди пользовались очень большой властью [223, с. 74]. Существовало также рабство [321, с. 88], а точнее патриархальное полурабство [88, № 5—6, с. 37]. Хозяйство новокаледонцев, оставаясь палочно-земледельческим [110, с.

51], носило, в общем, более развитый характер, чем экономика их северных соседей. В частности, у новокаледонцев практиковались террасирование склонов и искусственное орошение полей [102, с. 267: 364, с. 5].

Еще выше уровень социально-экономического развития был у населения Фиджи, также сильно отличавшегося от населения собственно Меланезии в расовом (по антропологическому типу фиджийцы занимают промежуточное положение между меланезийцами и полинезийцами), языковом и культурном отношениях. На этом архипелаге, как и на Новой Каледонии, господствовал патрилинейный род [44, с. 433]. Надродовой организа. цией являлась явуса. О ее сущности среди ученых ведутся споры. Одни исследователи называют эту группу племенем, другие же полагают, что она более напоминает фратрию. Так, фиджийский ученый Р. Р. Найятакалоу приводит ряд доводов в пользу того, что явуса не племя [335, с. 280]. Считает эту группу фратрией и известный этнограф-океанист Л. Томпсон [415, с. 31—32]. Образованием более высокого ранга была вануа, основывавшаяся скорее на территориальных, чем на кровнородственных связях [299, с. 11]. Несколько наиболее могущественных вануа вели между собой борьбу за господство на архипелаге. Фиджийское общество отличалось значительной социальной расслоенностью. Прежде всего не были равными патрили- нейные роды, среди которых выделялись старшие и младшие. Велико было различие в социальном статусе между вождями и рядовыми общинниками. Вожди располагали огромной властью и могли по своему усмотрению казнить любого из своих подданных [44, с. 451]. Последнюю ступень социальной лестницы занимали рабы '[28, с. 64; 44 с. 445]. В целом к моменту европейской экспансии на Фиджи фактически уже имелись все условия для создания раннеклассового государства. Что касается острова Ротума, то его жители по своим социальным и культурным характеристикам были близки к полинезийцам (см. ниже).

Опережали население основной части Меланезии по уровню своего социально-экономического развития и аборигены Микронезии.

Важнейшими занятиями микронезийцев были рйбо- ловство и палочно-мотыжное земледелие, причем первое обычно преобладало. На большей части Микронезии господствовал материнский род [44, с. 736, 740, 753, 754], на островах Яп и Гилберта — отцовский. На всех архипелагах наблюдалось имущественное расслоение, активно шел процесс классообразования. Надродовые социальные образования были в большинстве случаев невелики. Однадо^-существовали и довольно крупные объе

динения. Так, правители округа Тагил на встрове Яп распространили власть далеко за пределы своей островной группы и подчинили ряд отдаленных островов [303, с. 66—67].

Однако наиболее развитой областью, бесспорно, была Полинезия. Здесь сложился своеобразный сословно-кастовый строй. Общество было резко стратифицировано. Выделившаяся наследственная знать владела землей, пользовалась различными привилегиями и эксплуатировала рядовых общинников. Сама знать делилась на несколько рангов [44, с. 610—613]. Хотя полинезийское общество было, вне всякого сомнения, патриархальным, отцовский род здесь не сложился. Низовые общественные ячейки — большие семьи объединялись в сельские общины, большинство из которых насчитывало 300—500 человек [44, с. 608—609]. Полинезийцы занимались палочным земледелием, рыболовством, и на некоторых архипелагах рыболовство было даже ведущим занятием. Несмотря на значительно более высокий уровень социально-экономического развития Полинезии по сравнению с Меланезией, обмен в полинезийском обществе был менее развит, чем в меланезийском.

Архипелаги Полинезии существенно различались между собой по общественному строю. Этнограф М. Д. Сэлинс делит все полинезийские острова в зависимости от уровня их социального развития на три группы. К первой, наиболее развитой группе он относит Гавайи, Тонга, Самоа, Таити и, с оговорками, Новую Зеландию, ко второй — острова Мангаиа, Мангарева (Гамбье), Пасхи, Увеа, Раротонга, Туамоту, Тубуаи, Напука, Маркизские, Тикопиа, Футуна, к третьей, несколько отставшей в своем развитий группе,— острова Пукапука, Онтонг-Джава, Токелау, Тувалу (Эллис), Манихики и Ракаханга, Тонгарева [387].

Советский этнограф С. А. Токарев располагает полинезийские архипелаги в зависимости от уровня социального развития в несколько другом порядке. Наиболее низкое положение в этой группировке занимает Новая Зеландия, далее следуют Маркизские острова, Туамоту, Самоа, Тонга, Таити, и выше всего стоят Гавайи [86, с. 147—150]. Схема, предложенная С. А. Токаревым, представляется нам более убедительной, чем классификация М. Д. Сэлинса, но, к сожалению, она не охватывает всех островов Полинезии.

В общественном строе островов Полинезии, несмотря на существенные отличия, было немало общих черт. Так, на большинстве полинезийских архипелагов наблюдалась значительная социальная стратификация, общество делилось на достаточно обособленные сословно-кастовые группы. Несмотря на то что формально продолжали существовать общинные порядки, знать (арики, арии, алии и т. п.). занимала довольно высокое положение в обществе. На таких архипелагах, как Гавайские острова и Таити, процесс классообразования зашел настолько далеко, что возникли раннеклассовые государства. Верховные

вожди этих островов, превратившиеся в настоящих королей, обладали большой властью, правда, ограниченной в известной мере знатью (77, с. 59—66; 90, с. 19—27]. Некоторым своеобразием отличался общественный строй на Тонга. Хотя этот архипелаг опережал большинство других полинезийских островов (кроме Таити и Гавайских островов) по уровню своего социально-экономического развития, социальные группировки здесь не замкнулись еще в наследственные касты: возможен был пере, ход из одной общественной группы в другую. Интересным моментом в социальной организации Тонга было также формальное разделение власти между сакральным и светским вождями, хотя фактически несравненно большим влиянием пользовался светский правитель [86, с. 120—152].

На островах Полинезии, где сложились раннеклассовые государства, сформировались довольно крупные (по масштабам Океании) этносоциальные общности. Однако и на некоторых других островах (например, на Самоа) благодаря довольно тесным общественным и культурным связям населения наблюдалось его заметное сплочение в рамках архипелага.

Социально-экономическое развитие, достигнутое разными океанийскими странами к моменту появления европейцев, оказало огромное влияние на этническую картину. Последнее видно хотя бы из того, что этническое развитие различных областей Океании находится в тесной связи с их общественным и хозяйственным развитием. Напомним, что по уровню социально-экономического развития основные области Океании можно распо. ложить в таком порядке: Папуасия (первобытнообщинный строй с некоторыми признаками разложения), Меланезия в узком смысле этого термина (ранняя стадия разложения первобытнообщинного строя), Новая Каледония, Микронезия, Фиджи (поздняя стадия разложения первобытнообщинного строя), Полинезия (на одних архипелагах — поздняя стадия разложе. ния первобытного общества, на других — возникновение классового общества и формирование раннеклассовых государств). Если же расположить области по убывающей сложности этнической структуры [8], то их последовательность будет приблизительно такой же, как и в первом случае: наибольшая сложность этнической структуры — в области, имеющей самый низкий уровень социально-экономического развития, наименьшая — в области с самым высоким уровнем.

Следует помнить, что отмеченная связь носит лишь характер корреляции, т. е. не является абсолютной. Поскольку степень сложности этнической композиции зависит от многих факторов, которые лишь в своей совокупности дают ту или иную результанту, могут быть отступления от указанного соотношения. И

хотя ведущим является социально-экономический фактор, нельзя сбрасывать со счета также особенности природной среды, источники, из которых складывалось население региона, и т. д.

Иногда связь между 'уровяем социально-экономического развития и степенью сложности этнической структуры прослеживается недостаточно четко. К моменту европейской колонизации архипелаги Самоа и Фнджи стояли на близких уровнях социально-экономического развития (возможно даже, что Фиджи, по крайней мере в основной своей части, опережали Самоа в этом отношении). Этноязыковая структура на Самоа была гораздо более простой, чем на Фиджи. Эго было обусловлено в первую очередь этнической историей oionx архипелагов, временем их заселения, источниками, откуда шло это заселение.

<< | >>
Источник: П. И. ПУЧКОВ. Этническая ситуация в Океании. 1983

Еще по теме Океания до начала проникновения европейцев:

  1. Глава XXII ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
  2. Историческое развитие Океании после начала европейско-американской колонизации
  3. Проникновение
  4. 6.1. Методы проникновения на международный рынок
  5. Культура Индии в восприятии европейцев.
  6. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ВКЛАД ЕВРОПЕЙЦЕВ В ЯПОНСКУЮ КУЛЬТУРУ
  7. Соперничество европейцев и восточноазиатов за доминирование
  8. Быт европейцев в Средние века
  9. Проникновение в империю. Битва при Адрианополе. Поселение вестготов на Балканах. Аларих. Первое нападение на Италию. Второе нападение. Захват Рима. Атаульф. Мирный договор с Римом. Валия.
  10. Динамика этнического состава населения Океании
  11. 13.3. Мировой океан
  12. Глава 12 АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН
  13. Современная экономика Океании
  14. АТЛАНТИЧЕСКИИ ОКЕАН