<<
>>

1. Территория, общество и политика в чисто практическом смысле

Представленный выше обзор различных авторов позволяет сформулировать проблему следующим образом: а) В результате революций конца XVIII в. появляется новое государство, которое основывается на законах разума.
В таком случае возникает неизбежный вопрос: какова политика этого государства? Следующие отрывки из уже цитированной статьи Дж. Негрелли хорошо иллюстрируют данный аспект проблемы: “В континентальной Европе абсолютизм претендует на представление общего голоса единственным голосом монарха. Вдохновленная и просвещенная философами воля правителя направляет все свои усилия на достижение общей цели, на подавление сопротивления и упразднение частных привилегий, на объединение всего общества под своей властью. Старая традиция, которой Ж.-Ж. Руссо придал новую силу, действительно полагает, что частные взгляды и интересы не оказывают влияния на деятельность государства; более того, они несут в себе зло, т. к. противостоят государству и обществу в целом. Ш. JI. Монтескье настаивал на существенных различиях между нациями, но напоминал, что эти различия равным образом существуют и внутри них. Революционеры возражали ему, поднимая на щит идеал единства: во имя всеобщего равенства третье сословие присваивает себе роль объединяющего центра, которую раньше играл король, и отождествляет себя с нацией. Таким образом, утверждается принцип национального суверенитета. Он утвердился во время французской Революции, когда появилось желание отнять власть у Бога и передать ее человеку, а вместо возведения на трон королей перейти к самоутверждению суверенной нации” (8). б) “Общественное сословие”, как бы оно ни называлось и каким бы способом ни пытались его осмыслить как единое и неделимое целое, всегда в большей или в меньшей степени единое и неделимое целое, всегда в большей или в меньшей степени представляет собой предмет политики. В результате возникают две проблемы — столь же важных, сколь (увы!) и неразрешимых.
Первая заключается в допущении, что признаки типичности, характерности, несмотря на их сложность, являются все же второстепенными и демократический принцип не ставится под угрозу из-за его недостаточно умелого применения; вторая вызвана к жизни проблемой ’’единого общественного целого”, лежащей в основе этого явления (см. цитату выше). Как можно представить себе два или несколько различных ’’единых общественных целых”, сосуществующих бок о бок? Другими словами, как теоретически обосновать существование множества наций, не сделав из каждой (как, например, французская нация между 1792 и 1815 гг.) активный фактор рассеяния всеобщих ценностей? в) Указанная последняя трудность еще более усугубляется следующей причиной: из того, что политика основывает государство на законе, неизбежно следует, что объединяющий принцип, о котором шла речь выше, должен уравнивать и сглаживать абсолютно все различия, т. е. он не может принять во внимание какую-либо идиосинкразию, рассмотреть какую бы то ни было специфическую культуру в общественной сфере, в которой он действует. Эти три основных “принципа”, несмотря на их кажущуюся “абстрактность”, являются причиной всех двойственных толко- Здесь я имею в виду культуру в самом широком смысле слова, подобно тому, как Дж. Негрелли в своей статье определяет ее, используя формулировку, данную Э. Б. Тайлором в 1871 г.: “...сложная система, которая включает знания, верования, искусство, мораль, право, обычаи и все другие навыки и привычки, приобретенные человеком как членом общества”. Эго определение действительно полностью идио- синкратично, и неизбежно порождает некоторую несовместимость различных культур. ваний, которые встречаются в нынешних дискуссиях. В частности, они затрудняют всякий теоретический анализ различий между социальными системами. Государства, общества, в которых возникают различные социальные системы, да и сами условия их возникновения имеют много общего; любое различие вторично, “искусственно”, если употребить этот термин в узком описательном значении .
Более того, как таковые эти принципы ни в малейшей степени не могут помешать объединению государства. “Общественная поддержка” государства в результате может быть определена только через это же самое государство (что является тавтологией), и мы попадаем в область права. Государство не может отрицать, что с момента его возникновения именно народ определяет политику и составляет единое общественное целое. Возможность же возникновения группировок, протестующих против установленного порядка или отстаивающих какие-либо “частные интересы”, сохраняется навсегда. Э. Гелнер по этому вопросу приходит к следующему заключению, которое и сам находит достаточно смелым: “Период индустриализации в конечном счете переживают только высокоразвитые культуры. Сельские культуры и традиции лишь искусственно под держиваются обществами, стремящимися сберечь язык и фольклор (...) Следует ли ожидать, что с окончанием индустриализации культурные и языковые различия сведутся к чисто фонетическим, где внешние символы коммуникации будут меняться, в то время как семантическое содержание и социальный контекст способов выражения и действий станет универсальным и повсеместным? В этом предполагаемом континууме индустриальной культуры, где лингвистические различия сводятся к внешним фонетическим, но отнюдь не к семантическим, период национализма уйдет в прошлое. Я не думаю, что это произойдет и придерживаюсь в данном вопросе точки зрения Ж. Ф. Ревеля: "Различные народы не похожи друг на друга. Они различаются как в нищете, так и в богатстве"” (10). Во всяком случае здесь мы переходим от теоретического анализа в область интуиции. Ясно, что при решении этой проблемы следует обратиться к более строгим рассуждениям. Проблема Эта невозможность или отказ подвести теоретическую базу под действительность во имя абсолютизации ценностей хорошо известна: это “соединение эмпирического реализма и трансцеденгального идеализма” кантовской философии, которая царит в современном рационализме (9). заключается в том, чтобы определить социальные корни объединений людей, т. е. выяснить их зависимость от политического фактора. Иначе нам придется вновь обратиться к понятию политики как суперструктуры. Очень сложно строить социологическое рассуждение, не обращая внимания на бесконечное число ложных умозаключений, содержащихся в терминах “народ”, “нация”, “этническая группа” , и при этом используя почти строго “инструментальные категории” типа территория, язык, культура, чувство принадлежности, идентичность. В этом и состоит проблема. Важно ее четко сформулировать, прежде чем приступить к главному вопросу, заключающемуся в изучении того, как преобразование некоторых государств или толчок к их разъединению может помочь провести адекватное исследование федерализма и сепаратизма. Это мы и попытаемся сделать, используя пример Бельгии и Италии.
<< | >>
Источник: Дресслер-Холохан В.. Этничность.Национальные движения. Социальная практика. 1995

Еще по теме 1. Территория, общество и политика в чисто практическом смысле:

  1. Практика и научный эксперимент. Экспериментальный смысл практической механики
  2. 1. Политика, ее роль в жизни общества. Структура политической сферы. Политическая система общества
  3. 14.8. ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ФОРМИРОВАНИЮ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ В ОСОБЫХ УСЛОВИЯХ
  4. А. В. Ченцов, А. П. Котельников, Л. И. Потапова. Тенденции развития государства, права и политики в России и мире: Материалы Второй международной научно-практической конференции, 2009
  5. 5.6. ДОЛЬНИК, ТАКТОВИК, ЧИСТО РИФМОВАННЫЙ СТИХ XX
  6. РАЗДЕЛ 1. Политико-властные отношения и их особая роль в жизнедеятельности общества
  7. Смысл и коммуникативное намерение
  8. СМЫСЛЫ БАЗОВЫХ ПОНЯТИЙ
  9. § 3. Право в субъективном смысле
  10. 2.Смысл и интерес
  11. Каков смысл наказания?
  12. СМЫСЛ И ЦЕЛЬ
  13. ДВА СМЫСЛА «АССИМИЛЯЦИИ»