Применение метода внушения при душевных заболеваниях и при врожденных или благоприобретенных моральных дефектах

Столь распространенная в настоящее время неврастения обычно поддается излечению внушением, систематически применяемым согласно данным мною выше указаниям. Я с радостью могу констатировать, что способствовал исцелению очень большого числа неврастеников, которым никакое другое лечение не помогало.

Но если внушение оказывает чрезвычайно благоприятное действие при лечении душевных и физических недугов, то разве не гораздо более ценные услуги оно могло бы оказать еще обществу, если бы превращало в порядочных и честных людей тех несчастных детей, которые населяют исправительные заведения, а потом регулярно пополняют собой кадры преступников?

Пусть не говорят мне, что это немыслимо. Это вполне возможно, и я постараюсь это вам доказать.

Приведу сейчас для примера два чрезвычайно характерных случая. Но, предварительно, я считаю нужным сделать небольшое отступление. Чтобы нагляднее уяснить, какое действие имеет внушение при устранении моральных дефектов, я должен прибегнуть к помощи сравнения. Представим себе, что наш мозг — доска, куда вбито множество гвоздей, соответствующих нашим мыслям, привычкам и инстинктам, которые направляют все наши поступки. Замечая у человека дурную привычку, дурной инстинкт, короче говоря, дурной гвоздь, мы берем вместо него хороший, соответствующий благой мысли, благой привычке, благому инстинкту, — ставим его прямо острием на голову дурного гвоздя и ударяем по нему молотком, — иными словами, делаем внушение.

Одиннадцатилетний мальчик М. из Труа страдал непроизвольным мочеиспусканием: с ним и ночью, и днем случалось то, что бывает только у самых маленьких детей. Кроме того он был еще клептоманом и невероятно лгал. По просьбе матери я стал делать внушения. После первого сеанса неприятные явления днем прекратились, ночью же они продолжались. Мало-помалу, однако, они случались все реже и реже, а спустя несколько месяцев мальчик избавился от них совершенно. Наряду с этим ослабела и клептомания, и через полгода он совсем перестал красть.

Восемнадцатилетний брат этого мальчика питал к своему третьему брату совершенно невероятную ненависть. Стоило ему выпить немного лишнего, как у него появилось желание броситься на брата с ножом и убить. Он был убежден, что рано или поздно сделает это, и в то же самое время представлял себе, как вслед за убийством кинется с рыданиями к трупу своей жертвы.

Я применил и к нему внушение. У него результат был поразительный. Он исцелился с первого же сеанса. Его ненависть к брату совершенно исчезла. Они стали лучшими друзьями и старались во всем угождать друг другу.

Я долгое время следил за этим юношей. Он выздоровел раз и навсегда.

Раз при помощи внушения достигаются такие прекрасные результаты, то не было ли бы целесообразно, — а на мой взгляд, и необходимо применять этот метод в исправительных заведениях? Я твердо уверен, что ежедневным применением внушения к порочным детям можно было бы больше половины из них вернуть на путь истинный. Какую огромную услугу можно было бы оказать обществу превращением этих нравственно опустившихся элементов в здоровых и совершенно нормальных граждан.

Мне возразят, может быть, что в применении внушения таится немалая опасность, что им можно пользоваться также и во зло. Это возражение совершенно неосновательно.

Во-первых, практическое применение внушения должно быть поручено солидным и добросовестным людям, хотя бы врачам, обслуживающим исправительные заведения. Во-вторых же, — разве тот, кто захотел бы использовать внушение в каких-либо злых целях, стал бы спрашивать разрешение на это? Но если бы даже внушение и таило в себе какую-либо опасность (что я отрицаю), то я спрошу лишь у тех, кто боится его: разве есть вокруг нас вообще что бы то ни было, что не было бы сопряжено с тою или иною опасностью?

Разве не опасен пар? Или порох? Железные дороги, пароходы, электричество, автомобили, аэропланы? Или хотя бы те яды, которые мы, врачи и фармацевты, даем каждый день бесконечно малыми дозами и которые способны в одно мгновение убить больного, если по рассеянности мы ошибемся хотя бы на йоту?