<<
>>

Политическая экономия и другие науки: математика я эконометрика

Чем больше какая-либо наука опирается на эмпирические основы и стремится к выполнению практических функций, тем сильнее проявляется в ней преобладание количественного аспекта и необходимость использования математики.

Так и получилось в действительности с последними экономическими исследованиями.

Как расценить этот факт, как положительный или как отрицательный? На этот вопрос также нельзя ответить однозначно: да или нет.

С нашей точки зрения, использование математики в экономике имеет свои пределы: мы разъясняем это в приложении, к которому советуем читателю обратиться* Тем временем следовало бы договориться о том, что именно понимать под «математикой».

Если имеется в виду изображение явлений в виде символов или указание равенств, т. е. уравнений, выражающих отношение между явлениями, или же некоторые арифметические действия, то это всегда применялось во всех случаях жизни, во всех науках, в том числе и в экономике. Неоднократно мы пользовались этим также и в данной работе. Однако есть опасность, что злоупотребление математическими символами затруднит читателю, не привыкшему к ним, понимание реального явления, которое хотят выразить 'таким способом, и в этом случае он скорее забудет подразумеваемую фактическую сущность.

Если же, напротив, имеется в виду представить таким образом движение или динамику явлений, то применять высшую математику следует более осмотрительно, так как при этом можно не только переусложнить' язык, что затруднило бы понимание заключенного в данной формуле рассуждения, но и впасть в серьезные ошибки методологического характера.

Сам характер математической логики, науки по своей сути формальной, требует в качестве отправной позиции стабильных и точных предпосылок, из которых выводятся последующие суждения. Когда речь идет о каком-либо суждении в экономике, то обоснованность этого суждения заключается не в его логической последовательности, а в его соответствии объективной действительности, в выборе подхода для определения взаимосвязи между явлениями.

А это уже сопряжено с большими трудностями, хотя то же самое можно было бы сказать не только применительно к экономике. Еще большая трудность заключается в постоянном изменении «системы» и, как следствие этого, также и всех предпосылок для рассуждения. Ни одно утверждение не является неизменным, если только оно не выражено в таких общих словах, что оказывается на деле простой тавтологией и, следовательно, не может служить для понимания развития реальных явлений. При этом недостаточно варьировать гипотезы, являющиеся, по сути дела, теоремами, ибо всегда, даже и при наличии вариантов, считается, что сохраняется постоянство взаимосвязей. Таким образом, варианты схем и моделей могут быть чрезвычайно многочисленными, но в таком случае они становятся игрой фантазии, которая все более огрубляет экономические исследования (может быть, это и не случайно) и все менее отвечает фактическому развитию ситуации. В самом деле, политическая экономия изучает отношения между людьми, между классами общества, и эти отношения непрерывно ме- няются в созидательном процессе, а не так, как это предопределено исследователем.

Замечания, высказанные относительно пределов'приложения математики к экономике, вовсе не означают, что такое приложение невозможно или нецелесообразно. В иных случаях оно даже необходимо, в особенности когда речь идет о проблемах оперативного характера. Эти замечания имеют целью лишь напомнить о вспомогательном характере такого приложения, чтобы никогда нельзя было сделать вывод, что экономика — наука математическая или математика — наука экономическая.

Такая опасность существовала и в прошлом, но она еще более актуальна теперь, с того момента, когда политэкономия вновь обратилась к изучению механизма капиталистической экономики в целом, а не только рынка и рыночных цен; с того момента, когда экономисты поняли, что в этом механизме сцепления не функционируют спонтанно, и поэтому захотели исследовать, нельзя лц заставить их функционировать с помощь^ надлежащих мер.

Отсюда усиливается соблазн возвести в ранг и принять в качестве постулата sub specie aeter- nitatis 78 отношения, которые, напротив, являются специфическими и преходящими, и выразить эти отношения сложным языком, как будто пышное одеяние может придать научное достоинство рассуждению со скудным реальным содержанием. Это происходит и потому, что во многих других случаях применение математического анализа, особенно в оперативной области, из-за возрастающей сложности явлений становится все более необходимым.

В известном смысле приведенные замечания можно отнести также и к эконометрике, которая претендует, если не на логическую систематизацию отношений, наблюдаемых в реальной действительности, то хотя бы на то, чтобы облечь их в «количественную» форму.

Эконометрика как отдельная дисциплина развилась во время кризиса 1929—1933 гг.: в 1930 г. было организовано эконометрическое общество, и первая публикация по эконометрике появилась в 1933 г.

Эконометрика представляет собой количественный метод исследования экономической действительности. Фриш дает следующее определение эконометрики:

«В экономической науке применяются некоторые виды количественного метода, и ни один, из них, взятый в обособленной форме, не следует смешивать с эконометрикой. Так, эконометрика отнюдь не то же самое, что экономическая статистика. Она не идентична также и тому, что мы называем общей экономической теорией, хотя значительная часть этой теории носит определенно количественный характер. Эконометрика не должна также рассматриваться как синоним приложения математики в экономической теории.

Как показал опыт, каждая из этих трех точек зрения, т. е. с позиций статистики, экономической теории и мате' матики, является необходимым условием для реального понимания количественных отношений в современной экономической жизни, но каждая из них, взятая в отдельности, недостаточна для этого. Продуктивно лишь сочетание всех трех подходов. Именно это сочетание и составляет эконометрику» 79.

Но и такая позиция часто оказывается несостоятельной, поскольку концепцию причинности путают с простыми коэффициентами корреляции, подтвержденными статистическими данными.

Кроме того, известно — чему учит также и статистика, — со сколькими трудностями методологического порядка приходится сталкиваться при выявлении и анализе данных, т.

е. при количественном анализе, и как различные методы могут привести к различным результатам. Таким образом, предметом дискуссии в первую очередь должна быть методология. Однако любая дискуссия о методе есть дискуссия об общих принципах. Иными словами, объективный аспект экономических факторов — повторяем еще раз — является не только количественным, но в то же время и качественным, а количественный аспект можно определять и измерять, если есть ясное представление о качественной стороне данного явления.

Помимо этого, учитывая разнообразие явлений, их следует, особенно при анализе экономики в целом, группировать по категориям, которые теперь варварским и неточным языком именуют «агрегатами». Так образуются «агрегаты», или группы явлений, или «экономические категории», более или менее обширные; но для того, чтобы эти конгломераты могли служить для объяснения действительности, они должны иметь логическое обоснование. Они, следовательно, отражают, что, впрочем признает и Леонтьев, доминирующие течения экономической мысли; иначе говоря, эконометрическое исследование представляет собой, по существу, исследование статистическое, опирающееся на теоретическую базу, даже если это и отрицают.

Следовательно, применение математики являлось и является полезным с научной точки зрения в тех случаях, когда метод и инструмент анализа действительности не подменяют саму действительность.

Именно по этой причине, полагаем, следует придерживаться наиболее точного определения эконометрики, которое дает Ланге, а именно: «эконометрия связывает между собой экономическую теорию и экономическую статистику и стремится при помощи математико-статистических методов придать конкретное количественное выражение общим схематическим закономерностям, устанавливаемым экономической теорией» *.

<< | >>
Источник: А. ПЕЗЕНТИ. ОЧЕРКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА. (в двух томах) ТОМ II. Пер. с итальянского. - М.: Прогресс. - 840 с.. 1976

Еще по теме Политическая экономия и другие науки: математика я эконометрика:

  1. ГЛАВА 1 МЕТОД И ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
  2. Предмет политической экономии и экономические законы: производительные силы и производственные отношения
  3. 3. Социология и другие гуманитарные науки
  4. А. ПЕЗЕНТИ. ОЧЕРКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА. (в двух томах) ТОМ I. Пер. с итальянского. - М.: Прогресс. - 840 с., 1976
  5. А. ПЕЗЕНТИ. ОЧЕРКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА. (в двух томах) ТОМ II. Пер. с итальянского. - М.: Прогресс. - 840 с., 1970
  6. Модуль1 1МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
  7. Преступление и наказание как предмет юридической науки (Задача науки уголовного права)
  8. под ред. проф. Ю.В. Крянева, проф. Л.Е. Моториной.. История и философия науки (Философия науки): учебное пособие, 2011
  9. СТРАННАЯ МАТЕМАТИКА
  10. Конформность - экономия мысли
  11. В. Механика и математика
  12. Математика
  13. Лищук В.В.. В.В. Трудовое право / Московский международный институт эконометрики, информатики, финансов и права. — М. — 172 с., 2004