<<
>>

ПЕРВЫЙ ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД

С 1924 по 1928 г. возникло некоторое несоответствие и дублирование программ четырех основных функционировавших в то время филантропических учреждений Рокфеллера: медицинское образование географически разделялось между Комитетом всеобщего образования и «Рокфеллер фаундейшн»; первый действовал в Соединенных Штатах, а последний — в международном масштабе.
Естественные науки включались в программы Комитета всеобщего об разования, Международного совета по образованию, созданного в 1924 г., и главного рокфеллеровского фонда. Гуманитарными науками и искусством занимались как Комитет всеобщего образования, так и «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал», образованный в 1918 г. Организационные неполадки были настолько велики, что вынудили Рокфеллера-старшего написать в письме от 4 мая 1926 г. своему сыну следующее: «Если все это должно быть сделано сейчас, как вы правильно поняли меня, то это следует сделать и, несомненно, можно сделать с помощью одной единой организации». Однако сформировавшиеся самостоятельные традиции и инерция выполняемой ими деятельности не позволили отдельным учреждениям просто слиться в одно единое новое целое. Вместо этого был принят более сложный план объединения. «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал» был ликвидирован, и его деятельность (за исключением его работы в области государственного управления, которая впоследствии проводилась вновь созданным фондом «Спелмэн мемориал») стала осуществляться «Рокфеллер фаундейшн». Была прекращена деятельность Международного совета по образованию, а две остальные организации, «Рокфеллер фаундейшн» и Комитет всеобщего образования, разделили свои функции таким образом, чтобы объединить в фонде всю деятельность, относящуюся к «прогрессу знаний человека». Кроме того, фонду были переданы программы в области социальных наук от «Лауры Спелмэн Рокфеллер мемориал» и в сфере гуманитарных наук и искусства от Комитета всеобщего образования.
Едва можно переоценить значение всех этих решений для последующей работы и характера деятельности фонда. Существуют серьезные косвенные доказательства, говорящие о том, что объединение 1928 г. проводилось и сопровождалось очень сильными спорами по вопросам, далеко выходящим за пределы исполнительских функций. Абрахам Флекснер в небольшой злой публикации, озаглавленной «Фандз энд фаундейшнз», написанной несколько лет спустя, назвал реорганизацию в целом катастрофой. Результаты, по его мнению, привели к подрыву эффективности функционирования Комитета всеобщего образования, разрушили его традиции и привели к передаче «Рокфеллер фаундейшн» в руки нового руководства, которое, как он считал, было невежественным, претенциозным, предпринимавшим бессмысленные «вынужденные» усилия в предоставлении даров 3. Беардслей Румл, возглавлявший в то время «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал», очень сокрушался по поводу объединения программ его фонда с аналогичной деятельностью «Рокфеллер фаундейшн». Он понимал консерватизм «Рокфеллер фаундейшн» в социальных вопросах, начиная с дела Маккензи Кинга в 1914 г. В 1924 г., через год после того, как Румл был назначен руководителем фонда «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал», был срочно созван комитет старших советников по вопросам филантропии Рокфеллера для разработки превентивных методов, необходимых для будущей деятельности. Эта специальная группа, включавшая Винсента, Роуза, Баттрика и Флекснера, составила меморандум, который рекомендовал осторожность в работе: не делать прямых попыток проводить какие-либо социальные, экономические или политические реформы; обеспечивать лишь меньшую часть расходов любой организации, занимающейся непосредственно вопросами социального благосостояния; все исследования и научная работа по широким социальным проблемам должны проводиться не через фонд «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал» и его персонал, а через другие организации. Румл был недоволен растущей тенденцией «Рокфеллер фаундейшн» поддерживать фундаментальные научные исследования и отрицательно относиться к проектам, связанным с использованием научных знаний для решения современных проблем.
В последнем отчете этого фонда за 1928 г., подводящем итоги его деятельности, Румл справедливо отмечал: «Каждая программа исходила из практических мотивов, она была направлена на улучшение условий жизни и реальное содействие общественному благосостоянию. Фонд «Лаура Спелмэн Рокфеллер мемориал» не интересовался наукой как самоцелью; его мотивом была не простая любознательность, а интерес к тому, как происходили и происходят различные события в жизни человека и социальные явления; интерес к науке не был ни в коем случае конечным итогом, а был целью, призванной служить прогрессу во имя блага человека». Чувствуя, что обстановка в «Рокфеллер фаундейшн» не подходит для решения социальных вопросов, Румл ушел в отставку. В 1928 г. многие известные люди, вкладывавшие средства в «Рокфеллер фаундейшн» на первом этапе его развития, ушли в отставку или умерли (Гейтс, Баттрик, Роуз и Винсент), а их преемники оказались недостаточно подготовленными. К важным изменениям, повлиявшим на «Рокфеллер фаундейшн», относятся искусные сдвиги в соотношении власти между должностными лицами и попечителями, изменение, которое оказывало длительное влияние на последующий характер и направление деятельности этого фонда. Частично ввиду расширения после реорганизации круга вопросов, которыми попечители считали себя обязанными заниматься, и частично из-за престижа руководителей основных программ был согласован ряд принципов совместной деятельности, фактически дававший решающие полномочия упомянутым руководителям. Совет передал главам пяти новых отделов право, по которому рекомендации в их конкретных областях «выполнялись под их руководством и под их ответственность», т. е. они не принимались бы в очень редких случаях. Неоспоримость научных и технических рекомендаций, даваемых совету попечителей, еще более увеличивалась в результате создания отдельных советов научных консультантов, состоящих из ведущих «посторонних» специалистов, прикрепленных к разным отделам «Рокфеллер фаундейшн». Вероятно, некоторые попечители надеялись, распределяя подобные советы между собой и должностными лицами, что рекомендации последних будут рассматриваться более компетентно.
Фактически технические специалисты и научные советы дополняли друг друга, придавая новую значимость техническим соображениям при решении программных вопросов. Наконец попечители согласились ввести ряд специалистов в состав попечительского совета, и, поскольку этими специалистами постоянно были представители медицины, а также естественных наук, их присутствие позволяло делать еще больший упор на программы, связанные с их сферой деятельности. В 1929 г. Макс Масон, специалист в области математической физики, в прошлом президент Чикагского университета, сменил Винсента на посту президента. Под его руководством «Рокфеллер фаундейшн» в течение следующего десятилетия добился замечательных успехов в развитии науки. Наиболее престижный и независимый Международный отдел здравоохранения продолжал свои программы по борьбе с болезнями. Отдел медицинской науки, ранее называвшийся отделом медицинского образования, усилил проведение исследований по физиологии, промышленной медицине и физиологической оптике, а после 1933 г. он значительную часть своих средств направил на психиатрию, которая в то время была относительно слабой, несформировавшейся и игнорируемой областью медицинской науки. Отдел естественных наук, особенно после 1932 г., с назначением Уоррена Уивера, бывшего декана математического факультета Висконсинского университета, выполнил яркую и очень продуктивную программу по биологии и в тех пограничных областях, где физические науки переплетаются с биологией. Отдел социальных наук, подчиненный вновь назначенному руководителю, Эдмунду Дэю, который одно время был профессором экономики в Гарвардском университете, а впоследствии деканом школы бизнеса в Мичиганском университете, продолжал осуществлять некоторые пункты ранней программы Румля и представил ряд значительных даров на исследования в области международных отношений, экономических исследований и государственного управления. Отражая основные интересы фонда, они, однако, делали упор на фундаментальные исследования, проводимые небольшой группой отобранных университетов.
Отдел искусств и гуманитарных наук под руководством Дэвида Г. Стивэнса унаследовал от своего предшественника из Комитета всеобщего образования довольно академичную традицию и должным образом увековечил ее. Программа продолжала делать упор на археологию, научные исследования древних культур и классические гуманитарные исследования. Как отмечали различные наблюдатели, включая самого руководителя программы «Рокфеллер фаундейшн», главное содержание заключалось в поддержке «схоластики и антикварности в наших университетах»4. Оглядываясь на прошлое, кажется, что, по иронии судьбы, «Рокфеллер фаундейшн» перед великой депрессией и накануне десятилетия, ставшего свидетелем начала гражданской войны в Испании, подъема фашизма в Европе и зарождения японского и германского милитаризма, в 1928 г. решительно отвернулся от социальных, экономических и международных проблем. Однако в течение лишь нескольких лет события внутри страны и за границей заставили ряд попечителей поставить под сомнение почти священное представление о том, что распространение знаний является магическим решением проблем человечества. Одни стали считать, что сосредоточение внимания на исследованиях привело к бесплодным программам по сбору фактов. Другие были обеспокоены тем, что, вероятно, «Рокфеллер фаундейшн» предпринимает недостаточно усилий для решения неотложных экономических и социальных проблем страны. Поэтому в 1934 г. попечительский совет создал специальный комитет по пересмотру программ «Рокфеллер фаундейшн». На основе проведенной работы комитет, в частности, заявил, что «большие средства расходуются фондами и университетами на исследовательские проекты, которые носят нереальный, бесплодный характер и часто не отвечают чаяниям и нуждам людей». Затем совет одобрил специальные ассигнования в размере 1,5 млн. долл. на изыскание мер, необходимых для оказания помощи бедным и облегчения страданий людей, что было вызвано финансовым кризисом. Безрезультатность работы доказала, что ранее сделанная Беардслеем Румлем оценка о неблагожелательном отношении «Рокфеллер фаундейшн» к мерам «по конкретному улучшению условий жизни» была правильной; сотрудники фонда выдвинули ряд предложений выделить дары на проведение исследований таким организациям, как Брукингский институт, Совет по исследованиям в области социальных наук и Американская организация по социальному обеспечению.
Однако через два года, когда очереди за хлебом стали общим явлением в Соединенных Штатах и экономический кризис достиг угрожающих размеров, персонал фонда в 1934 г. направил значительную часть ассигнований в основной капитал «Рокфеллер фаундейшн», не найдя более полезного применения этим средствам. В 1936 г. президентом стал Раймонд Б. Фосдик, и в течение последующих 12 лет он придал деятельности фонда чрезвычайно широкое направление. Адвокат по образованию, он в течение 27 лет был попечителем Комитета всеобщего образования и в течение 15 лет — попечителем «Рокфеллер фаундейшн» до его избрания президентом. Таким образом, на этот пост он пришел с богатым опытом работы в различных филантропических учреждениях Рокфеллера и стал руководить учреждением, которое, несмотря на одобрительное отношение к решению социальных вопросов, занималось лишь проблемами науки. В 1937 г. Международный отдел здравоохранения провел удачную операцию, создав первую эффективную вакцину против желтой лихорадки26. Почти в то же время в Бразилии распространилась эпидемия нового вида малярии, которую Международному отделу здравоохранения удалось взять под контроль к 1939 г. В 40-х годах он боролся с опасностью распространения международных эпидемий тифа и добился значительного сокращения их. Работа отдела проводилась не только на высоком научном уровне, но и характеризовалась большой драматичностью при борьбе с кризисами в области здравоохранения, возникавшими неожиданно во всех частях света, и люди, которые участвовали в различных кампаниях, ощущали огромное чувство привязанности к Международному отделу здравоохранения и гордились им. Работа Отделения медицинских наук в подготовке врачей, а позднее в оказании поддержки в проведении исследований в области медицинских наук, несмотря на значительно меньшие достижения, была тем не менее впечатляющей. Однако его руководитель, доктор Алан Грегг, испытывал все возрастающее сомнение: результатом работы, по его убеждению, была «исключительная забота» о небольшой группе населения и игнорирование остальных людей. Хотя он лично интересовался социальными и экономическими аспектами медицинского обслуживания, он и его персонал не смогли разработать проекты, которые дали бы значительные результаты и получили бы поддержку попечителей. Однако в тот же период Отделение естественных наук, предвидя наступление «биологического века» в науке, добилось значительных успехов: в классической области генетики, в области новых гибридов, в биофизике и биохимии и в создании новых исследовательских инструментов и техники, включая спектроскопию, дифракцию рентгеновских лучей, хроматографию и использование меченых частиц. Финансировались расходы на приобретение циклотрона для доктора Эрнеста О. Лоуренса из Калифорнийского университета, сыгравшего очень важную роль в создании атомной бомбы в первые годы второй мировой войны. Фактически 23 руководителя Манхэттенского проекта были раньше стипендиатами Рокфеллера. Ведущая роль «Рокфеллер фаундейшн» в разработке ядерного оружия и ядерной физики оценивалась сотрудниками и попечителями с чувством гордости. В 1941 г. по предложению вице-президента США Генри Э. Уоллеса Отделение естественных наук в Мексике начало проводить в жизнь проект по выведению новых сортов кукурузы и пшеницы, чтобы помочь разрешить проблему хронической нехватки продовольствия в этой стране. Этот проект, проведением которого руководил специалист в области патологии растений Джордж Э. Харрар, дал результаты, которые должны были иметь большие последствия для решения всемирной продовольственной проблемы. Однако с середины 30-х годов до 40-х годов программы «Форд фаундейшн» в области социальных и гуманитарных наук, а также искусства страдали нерешительностью и консервативностью. Хотя в 1934 г. попечители решили, что Отделение социальных наук должно делать большой упор на применение знаний для решения современных вопросов, большинство их даров продолжало поступать в уже известном направлении: программы стипендий для аспирантов и поддержка общих исследований, проводимых факультетами университетов и специализированными учреждениями, такими, как Совет по исследованиям в области социальных наук. Эта программа получила поддержку благодаря финансированию проектов, изучающих такие темы, как война и мир, демография, общественные свободы и социальные последствия применения атомной энергии, но результаты оказались в лучшем случае более чем скромными. В области гуманитарных наук попечители поощряли программу изучения великих классических традиций не только с целью сохранения их, но и увязки с современными проблемами. Так, финансировались эксперименты по разработке программ обучения по радио и фильмотека в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Однако основные средства продолжали направляться на развитие учебных заведений. Только в середине 40-х годов «Рокфеллер фаундейшн» сделал первые шаги в целях стимулирования творческой деятельности, непосредственно помогая художникам, музыкантам и писателям, но эта инициатива характеризовалась крайней неловкостью и неопределенностью. «Рокфеллер фаундейшн» с момента создания был международной организацией, но когда в конце 30-х годов быстро стал расширяться военный конфликт в Европе, Фосдик в противоположность большинству других руководителей фонда начал предупреждать о мрачных последствиях этого конфликта. В своем отчете за 1937 г. он комментировал состояние социальных наук в Германии следующим образом: «В настоящее время бесполезно заниматься рядом областей науки, которыми мы занимались раньше. Мы остановились у каких-то границ, но не потому, что эти границы имеют большее географическое значение, чем они имели несколько лет назад, а потому, что за ними ищущим и скептическим умам чинятся препятствия». Следствием его постоянного беспокойства явился один из основных вкладов «Рокфеллер фаундейшн» в сферу культуры и науки — его программа помощи и переселения европейских ученых и интеллигенции, которым угрожал Гитлер. Своевременная реакция «Рокфеллер фаундейшн» спасла жизни сотням выдающихся людей. Ко времени ухода в отставку Фосдика многие программы «Рокфеллер фаундейшн», особенно в области здравоохранения и фунда ментальных наук, были еще ведущими. В результате, как уже установилось в фонде, упор делался на чистые исследования, подготовку аспирантов, развитие учебных заведений и другую работу, проводимую в университетах, так что введение любой в основе своей новой программы сопровождалось большими трудностями. В какой-то степени «Рокфеллер фаундейшн» стал пленником своих прошлых успехов. Преемник Фосдика, Честер И. Бэрнард, известный по работе в области социальных услуг, занял этот пост в 1948 г. Он имел репутацию наиболее вдумчивого и результативного корпоративного менеджера в Соединенных Штатах и надеялся, что сможет уменьшить некоторые внутренние трения, существующие в «Рокфеллер фаундейшн», и решить ряд организационных проблем. Особенно серьезными являлись разногласия между руководителями Отдела медицинских наук и Отдела естественных наук, а также между руководителями Отдела социальных наук и Отдела гуманитарных наук и искусства. Бэрнард пробыл на этом посту только четыре года. За это время, хотя он и осуществил некоторые меры по улучшению работы, напряженность в целом еще более усилилась. Симптомы негибкости сохранялись, и стали проявляться другие, более конкретные организационные недуги. Их можно отнести к разрушительным последствиям особого положения фонда среди подобных организаций. Для морального состояния персонала, например, статус «Рокфеллер фаундейшн», возможно, имел некоторое благоприятное воздействие. Любой, работавший в то время в «Рокфеллер фаундейшн», быстро осознавал исключительный престиж фонда. Когда представители «Рокфеллера» прибывали в зарубежную страну, их приветствовали в аэропорту ведущие местные ученые, педагоги и должностные лица. Представителю фонда в Латинской Америке было достаточно только поднять телефонную трубку,чтобы встретиться с министром правительственного кабинета. Каждый год список лауреатов Нобелевской премии являлся дополнительным доказательством превосходства ученых, работавших для фонда или получавших его дары (или тех, кто в определенном смысле считался его «создателем»). Но это также вело к определенной самоуверенности. Персонал считал, что «Рокфеллер фаундейшн» является «главой» основных фондов и что другие, за возможным исключением фонда Карнеги, ничего в действительности не значили. Атмосфера в фонде стала претенциозной и исключительно формальной, наполненной тяжким значением «обязательств по руководству», бессмысленной самоуверенностью, которая никогда полностью не исчезала. В 1952 г. Бэрнарда сменил Дин Раск, который пришел на этот пост после долгих лет работы в Государственном департаменте. Была надежда, что дипломатический талант Раска поможет достичь того, что не смог сделать Бэрнард, обладавший знаниями по управлению. Однако его возможности достижения гармонии среди персонала, разъедаемого трениями, не осуществились в результате подозрительности со стороны некоторых сотрудников из-за прошлой связи Раска с Джоном Д. Рокфеллером-третьим. Они считали, что данное назначение приведет к усилению влияния семьи на дела фонда, а это другая причина борьбы внутри организации. Годы нахождения на этом посту Раска, не причисляемые к наиболее выдающимся для фонда, начались периодом сокращения сфер деятельности. Ряд новых правительственных организаций, созданных по моделям Рокфеллера, начал брать на себя работы, которыми занимался фонд, и расширять их масштабы. В 1948 г. Организация Объединенных Наций создала Всемирную организацию здравоохранения, которая затем начала распространять свою деятельность на большинство областей, бывших в ведении Международного отдела здравоохранения. В 1950 г. правительство Соединенных Штатов создало национальный научный фонд, программа которого копировала подход «Рокфеллер фаундейшн» при поддержке исследований, предоставлении стипендий и развитии учебных заведений. В том же году были образованы национальные институты здравоохранения, которые начали имитировать и расширять медицинские программы, ранее проводимые «Рокфеллер фаундейшн». У фонда оставались большие средства и квалифицированные сотрудники, которые посвятили ему свою трудовую жизнь, и вряд ли их всех можно было уволить. Однако их содержание обходилось очень дорого и снижало маневренность фонда. Наконец в 1951 г. почтенный Международный отдел здравоохранения был закрыт. Его знаменитая вирусная лаборатория и оставшийся персонал были переданы Йельскому университету. Некоторые главные организационные проблемы и проблемы кадров, унаследованные Раском, были смягчены, когда в 1952 г. ушел с поста руководителя Отдела медицинских наук Алан Грэгг, а затем и Уоррен Уивер, руководивший Отделом естественных наук. Эти две сферы затем были объединены под руководством Роберта С. Морисона, необычайно способного биолога. В 1954 г. ушел в отставку Джозеф Г. Уилитс, руководитель программы по социальным наукам; в 1962 г. ушел в отставку руководитель программы в области гуманитарных наук и искусства Чарльз Б. Фахс. Это привело к окончанию борьбы между двумя отделами. Выдающийся человек Норман Буханэн был назначен руководителем программы по социальным наукам, и, если бы он не умер в 1958 г., он, безусловно, играл бы в фонде ведущую роль. Захваченный врасплох вихрем различных разногласий персонала и противоречий между некоторыми членами совета и старшими чиновниками аппарата, Раск вел себя осторожно и умиротворяюще. Более того, в 1952 и 1954 гг. он отвлекался от внутренних проблем фонда для защиты его при двух расследованиях конгресса. Вероятно, его наиболее важная программная инициатива, хотя и вряд ли казавшаяся смелой в то время, состояла в том, чтобы убедить попечителей в 1956 г. уделить большее внимание в программах слаборазвитым странам. В последующие четыре года он постепенно расширял деятельность фонда в «третьем мире», особенно в Латинской Америке и Индии. Однако в 1960 г., когда Раск был назначен государственным секретарем в кабинете президента Кеннеди (который одновременно забрал из попечительского совета фонда двух наиболее влиятельных членов — Дугласа Диллона и Честера Боулса), фонд еще не создал своих новых программ, и многие программы руководства, существовавшие во время его назначения, остались нереализованными.
<< | >>
Источник: В.НИЛЬСЕН. КРУПНЕЙШИЕ АМЕРИКАНСКИЕ ФОНДЫ. 1976

Еще по теме ПЕРВЫЙ ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД:

  1. Культуры переходного периода
  2. Глава двадцать четвертая. Опасности переходного периода
  3. 1. Национальная политика на переходный период
  4. 11.4. Особенности процесса социализации в маргинальный переходный период
  5. Литература Поздней Античности как переходного периода
  6. 3. Современная Россия: переходное общество – переходные формы семейных отношений
  7. Глава 5. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД РАСЦВЕТА ВО ВРЕМЕНА ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА
  8. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД: УЧЕНИЧЕСТВО И ВАССАЛЬНАЯ СЛУЖБА
  9. ПЕРВЫЙ ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ПЕРИОД Седьмая—Десятая династии, приблизительно 2180—2080 гг. до н. э.
  10. Первый период смуты: борьба за московский престол Прекращение династии.
  11. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ПАРТИИ БААС (февраль — ноябрь 1963 г.)
  12. РУССКИЙ НАРОД И ЕГО ГОСУДАРСТВА. КИЕВСКИЙ ПЕРИОД, МОНГОЛЬСКИЙ ПЕРИОД, ЭПОХА МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА, ПЕРИОД РОМАНПВСКПЙ РПССИИ
  13. ПЕРЕХОДНЫЕ САМОЛЕТЫ П-2
  14. Глава 10 МЕГАРЕЛЬЕФ ГЕОСИНКЛИНАЛЪНЫХОБЛАСТЕЙ (ПЕРЕХОДНЫХ ЗОН)
  15. ПОКРЫТИЯ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА
  16. Вопрос 30. Гомеровский период. Период Архаичной культуры
  17. § 195. Наследственная переходность
  18. 1.2.1. Отечественная педагогическая мысль в дофеодальный период и в период феодализма (с древнейших времен до XV!! в.)