>>

Соотношение норм трудового и авторского права в российском законодательстве. Охрана смежных прав

Ю.Б.ВОЛЕГОВ

Заместитель министра культуры Российской Федерации, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник

Уважаемые коллеги, я хотел бы сразу сделать две оговорки.

Во-первых, я выступаю сейчас не как должностное лицо, но как научный сотрудник. Во-вторых, тема, которой я сейчас коснусь, вероятно, логичнее выглядела бы во второй или третий день семинара. Однако чисто организационные проблемы вынудили меня нарушить логику семинара. Итак, мое сообщение посвящено соотношению норм трудового и авторского права в российском законодательстве.

Как мне представляется, это проблема вечная, и к тому же вечно замалчиваемая. С принятием в июле 1993 г. Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» ее актуальность, увы, не только не уменьшилась, но, пожалуй, даже обострилась. И потому она требует особого внимания, теоретического осмысления и конкретных действий по нормотворческой и правоприменительной практике.

Новые социально-экономические условия жизни в России предопределяют необходимость адекватного отражения в системе правового обеспечения сочетания интересов авторов, исполнителей, производителей и пользователей интеллектуального продукта; разработки дополнительных механизмов для зашиты прав творческой личности.

Прежде всего, на мой взгляд, эта проблема встает в связи с тем, что огромное количество произведений создается в порядке исполнения служебного задания или служебных обязанностей. Именно под этим углом зрения мне бы хотелось сегодня рассмотреть соотношение трудового и авторского права, а также вопросы, связанные со смежными правами. Как представляется, единого понимания здесь нет ни в теории, ни в практике. Необходимо сравнить ныне действующее российское законодательство с рядом правовых предписаний, действовавших ранее.

К достоинствам нового Закона никак нельзя отнести лаконичность законодателя в отношении столь непростого и актуального вопроса, как создание произведений в порядке служебного задания, — ему посвящена всего лишь одна статья (хорошо еще, что не 13-я, а 14-я).

Она не может охватить все многообразие особенностей правоотношений, возникающих в каждодневной практике.

Если в прежде действовавшем законодательстве говорилось о созданных в порядке служебного задания произведениях, подпадающих под действие

22

авторского права, то сегодня в ст. 14 речь идет уже не только о выполнении служебного задания — единичного, нормируемого, осязаемого, формализуемого, — но и обо всей трудовой функции. Подобное расширительное законодательное урегулирование в этом вопросе представляется небесспорным.

Конечно, мои оппоненты могут резонно возразить, что основополагающий вопрос ныне решен более-менее оптимально: авторское право на служебное произведение принадлежит его автору. Безусловно, это можно только приветствовать. Но относительно предмета договора автора и работодателя возникает немало вопросов.

Первый из них: какого договора? Трудового или авторского? Ст. 30 предусматривает передачу имущественных прав только по авторскому договору. Насколько оптимально она отражает практику и суть дела?

Вопрос второй. Сегодня автор, штатный автор, и работодатель как бы поставлены в разные условия, а предмет их отношений определяется договором. Еще раз повторю, что здесь возможно сосуществование двух договоров — трудового и, отдельно, авторского. Но есть и другой вариант: сочетание трудового и авторского договоров в одном. Мне представляется, что целесообразнее совместить все положения в договоре трудовом, потому что трудовая функция штатного автора состоит в исполнении авторских обязанностей. При такой диспозиции возникает иллюзия идеальной ситуации: стоит автору обосновать свои условия, и они окажутся легализированными и выгодными для него. Это действительно возможно в том случае, когда у автора есть имя, авторитет или когда организация не может обойтись без него. Но значительно сложнее обстоит дело в случаях с автором начинающим, молодым, или, что еще хуже, предпенсионного возраста. Здесь работник явно поставлен в неравные с работодателем условия: он борется с машиной, которая, исходя из своих инстинктов и интересов, способна подавить интересы личности.

Конечно, в обозримом (а может быть, в необозримом) будущем такая ситуация приобретет цивилизованный облик, но для сегодняшних реалий решение ее представляется сложным.

Вы все прекрасно понимаете, что одна из самых серьезных проблем, стоящих сегодня перед государством Российским в области интеллектуальной собственности, — это борьба с пиратством, охрана прав авторов. И несмотря на то, что в инструментарии законодательства появились более жесткие, казалось бы, эффективные механизмы, зачастую они не срабатывают — с несанкционированным использованием произведений авторов мы встречаемся на каждом шагу. Поэтому нетрудно себе представить, как автору — штатному работнику трудно защищать свои права. Может быть, кому-то эта проблема покажется надуманной, но я на собственном опыте работы на телевидении знаю, насколько сложно автору не потерять себя. Сегодня же ситуация еще более ухудшилась. Поэтому я попытаюсь рассмотреть ее более подробно именно на примере создания аудиовизуальных произведений, поскольку, как мне кажется, это и есть тот самый гордиев узел, который и разрубить нельзя, и развязать непросто.

Вы знаете, что в соответствии со ст. 13 Закона Российской Федерации авторами аудиовизуального произведения являются: режиссер-постанов-

23

щик (слава Богу, наконец-то мы этого добились), автор музыки, автор сценария и авторы произведений, вошедших в него составными частями, как существовавших ранее (автор романа, положенного в основу сценария, и др.), так и созданных в процессе работы над аудиовизуальным произведением (оператор-постановщик, художник-постановщик и др.). Все они пользуются авторским правом каждый на свое произведение.

Следовательно, одна из специфических особенностей кино и телевидения состоит именно в создании комплексного произведения, где совмещаются интересы и творческие позиции разных авторов и интересы и позиции организации-работодателя. Очевидно, что основным регулятором отношений между ними являются трудовые отношения.

Штатный работник обязан подчиняться правилам внутреннего трудового распорядка, выполнять указания администрации и обязанности, предусмотренные трудовым договором.

Как найти грань между авторской самостоятельностью и подчинением указаниям администрации? Думаю, здесь существуют паллиативные возможности. А вопросы рабочего времени, заработной платы решаются в основном нормами трудового законодательства (хотя нельзя не признать, что в трудовые отношения в сфере авторского права на сегодняшний день грубо вторгаются и нормы общегражданского права, это касается, в первую очередь, вопросов оплаты труда). Вот такой имеем конгломерат правоотношений, синтез разнообразных интересов, создающих весьма непростую ситуацию в данном аспекте проблемы.

Далее, возьмем статью 15, в соответствии с которой автору принадлежат личные неимущественные права (многие из прав, перечисленных в этой статье, ясны и очевидны): право признаваться автором произведения; право использовать или разрешать использование произведения либо под подлинным именем, либо анонимно, либо без обозначения имени; право обнародовать произведение. Я хотел бы зафиксировать внимание на праве на защиту произведения, включая его название, от искажения и иного посягательства, способного нанести ущерб чести и достоинству автора (право на защиту репутации автора). Это большая проблема для авторского права в целом. Мне представляется, что прежняя редакция в ГК РСФСР7, выраженная в форме категорического императива, была, особенно для штатных авторов, более прогрессивной, более соответствовала специфике нашей социально-экономической ситуации. Состав понятия — право на защиту произведения от всякого искажения — уже многослойный (должно быть произведение и должно быть искажение этого произведения). Норма же, закрепленная в нынешнем Законе, еще более усугубила положение — теперь еще необходимо доказать, что это искажение нанесло ущерб чести и достоинству автора, а это уже категории оценочные. Как автору доказать администрации, что, вырезав основополагающий в фильме кадр или поменяв в эскизах декораций тот или иной элемент, она нанесет ущерб его чести и достоинству? Практически никак. А вместе с тем, может быть, эти элементы произведения являются самыми главными в замысле автора и подобны мес-

7 Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г.

24

тоположению запятой в известном каламбуре «казнить нельзя помиловать». И очевидным это станет не сегодня, не завтра, а, возможно, спустя много лет. В моей собственной практике в Министерстве культуры Российской федерации (повторю: я выступаю сейчас не как должностное лицо, поэтому имею возможность высказать свою личную позицию, с которой можно полемизировать) приходилось не раз встречаться с этой проблемой.

Всем, конечно, известно, что авторы имеют имущественные права на использование своего произведения. Однако для работников телевидения, для тех, кто создает аудиовизуальные произведения, и для обладателей смежных прав здесь существуют такие серьезные и грустные ограничения, что впору вспомнить историю Каштанки, когда она еще не называлась Теткой, и детей, угощавших ее мясом, привязанным за веревочку.

Право автора на авторство безусловно. Это то, из чего проистекают все иные права. И здесь, мне кажется, никаких сложностей ни с точки зрения теории, ни с точки зрения практики все-таки нет, потому что, согласно ст. 14, п. 1 Закона, создатель служебного произведения вправе считать себя автором и требовать обозначения своего имени при использовании этого произведения.

Остановлюсь на п. 2 той же статьи. Позволю себе просто ее процитировать: «Исключительные права на использование служебного произведения...» — имеется в виду любого, не только аудиовизуального, — «...принадлежат лицу, с которым автор состоит в трудовых отношениях (работодателю), если в договоре между ним и автором не предусмотрено иное». Рискуя повториться, еще раз задам вопрос: в каком договоре — авторском или трудовом? Потому что при вдумчивом анализе ст. 30 посмею утверждать: законодатель уделил здесь недостаточно внимания этой проблеме либо посчитал ее недостаточно сложной. Мне же представляется, что именно через трудовые отношения можно обогатить конкретное содержание правоотношений между работодателем и автором.

Рассмотрим в качестве примера возможность использования самим создателем своего собственного, служебного произведения.

В Основах гражданского законодательства Союза ССР эта проблема была решена:

право на служебное произведение за организацией было ограничено временными рамками. Сегодня таких ограничений нет, что в силу причин, о которых я уже говорил, не является достоинством нынешнего Закона.

Другой аспект этих правоотношений — виды использования. Допустим, я оператор. Заключая трудовой договор, я могу предусмотреть возможность издания отснятых мной кадров отдельным альбомом после выхода фильма на экран или после того, как я выполнил свою работу. Таким образом, некоторую неурегулированность, которая есть в Законе, можно сгладить посредством трудового договора. Однако, решая проблему соотношения трудового и авторского права в этом вопросе, приходится учитывать характер и задачи организации-работодателя.

Соотношение норм авторского и трудового законодательства давно вызывает интерес исследователей. В свое время вопросы, связанные с этой проблемой, достаточно широко освещались в специальной литературе,

25

чего, к сожалению, сейчас не делается. Я с уверенностью утверждаю это, потому что в период подготовки к семинару заказал в Российской государственной библиотеке подборку всех материалов по этой проблеме, опубликованных с января 1994 г. по сегодняшний день. Этой проблеме не уделялось внимания вообще. Большинство публикаций по авторскому праву связано с пиратством и борьбе с ним. Но если попирают права автора в трудовых отношениях — это ведь тоже форма пиратства! И я не знаю, какая из них более серьезна. Известные цивилисты Б.С.Антимонов и ЕА-Флейшиц еще в 1956 г. уделяли внимание этой проблеме. В частности, они писали, что осуществление автором своего авторского права на произведение, созданное в порядке служебного задания, в известной мере ограничено правами организации, вытекающими из трудового договора с автором, заключенным для того, чтобы организация могла использовать произведение в целях осуществления возложенных на нее обязанностей. Следовательно, заключая такой договор, автор-работник изначально передает свое право организации для ее нормального функционирования.

В случае же с аудиовизуальными произведениями комплексные авторские отношения осложняются еще и тем, что, наряду с чистым творчеством, существует каждодневный технологический процесс. И в той части, которая относится к технологии работы, правомочность организации не должна вызывать сомнений. Однако, еще раз повторяю, вся сложность заключена в балансе интересов творческой личности и организации.

В трудовом договоре нужно совершенно четко определить пределы дозволенного обеим сторонам. По теле- или кинопроизведению это, в общем-то, сделать просто. Потому что в этом случае первая чисто авторская работа — работа сценариста — заканчивается еще до начала производственного цикла, который открывает режиссерская разработка. И если концепция режиссерского сценария принимается всеми авторами, то это и есть тот критерий, по которому можно корректировать возникшие недоразумения, споры и различия в позициях. Тогда если администрация требует внести противоречащие концепции изменения в любое из составляющих комплексного произведения, то требования ее незаконны, и она обязана возместить весь ущерб работнику, выполнившему все условия трудового договора. Такова, на мой взгляд, цивилизованная возможность разрешать подобные проблемы (в свое время мы работали над системой про-дюсерского договора, и на практике очень четко удалось совместить интересы и организации, и творческой личности).

Когда мы говорим о правомочиях организации, нужно особо отметить еще одно обстоятельство. Дело в том, что организация-производитель обязана не только вовремя реализовать авторский замысел; не менее важная ее обязанность — соблюсти интересы, права каждого из создателей. Это условие необходимо учитывать при заключении трудового договора. К сожалению, у России есть одно отличительное свойство: законы пишут и принимают, но редко их выполняют. Увы, это полностью относится и к трудовым договорам. Вы, конечно, знаете, что после внесения поправок в Кодекс законов о труде в сентябре 1992 г. трудовые договоры должны за-

26

ключаться только в письменной форме. Есть ли у кого-нибудь из присутствующих в зале письменный трудовой договор? Наверняка нет. А вместе с тем это положение записано в форме категорического императива, и реализация этого законоустановления, конечно, помогла бы сочетать интересы автора и интересы организации.

Еще один аспект рассматриваемой проблемы связан с оплатой труда. Традиционным — во всяком случае до последнего времени — было представление, что в трудовых отношениях единственной формой оплаты является заработная плата (соответственно постановочное вознаграждение, к примеру, уже является дополнительным). Ныне ситуация изменяется довольно существенно, и заработная плата как критерий наличия трудовых отношений становится не основным показателем, а в ряде случаев и вообще архаизмом. Дело в том, что большинством трудовых договоров по созданию кино- и телепроизвсдений, кроме оплаты труда в форме помесячных должностных окладов, как правило, предусматривается получение вознаграждения от использования произведения (в процентном соотношении либо от валового дохода, либо от прибыли). Основные авторы в эту обойму включаются всегда.

Но я бы предложил все-таки не спешить вообще отказываться от идеи заработной платы как формы оплаты труда штатных авторов. Возьмем хотя бы такой прецедент: автора постигла неудача. Если он не включен в штатное расписание и работает с организацией по авторскому договору, весь риск ложится на его плечи. В противном же случае организация разделяет с ним этот риск, прежде всего потому, что она призвана управлять и контролировать трудовой процесс. Поэтому даже неудачные кадры, сценарий, видео-, телематериал не влияют на основную заработную плату сотрудника. Другое дело, что эти просчеты могут послужить основанием для его увольнения, лишения премии и пр. Этой существенной гарантией пренебрегать неразумно, и там, где есть возможность, следует сочетать преимущества, которые дают обе эти отрасли права.

Дополнительные сложности возникают по вопросу оплаты труда обладателей смежных прав. В настоящее время производимые по смежным Правам выплаты не включаются в средний заработок. Представители аппарата Правительства Российской Федерации считают, что при использовании уже готового произведения, как в случае со смежными правами, нормы трудового законодательства не затрагиваются. Я думаю, что эту ситуацию целесообразнее трактовать несколько по-иному, говорить, к примеру, о качественном изменении произведения, которое переиздается или используется в других формах.

Таким образом, думается, что в настоящее время нормы трудового и авторского права, касающиеся авторов, создающих произведение в порядке служебного задания, соотносятся следующим образом: они могут действовать параллельно; они могут действовать с приоритетом норм трудового права (с моей точки зрения при создании служебного произведения это соотношение наиболее эффективно и логично); и третий вариант — примат авторских прав. В каждом случае необходимо создавать такие до-

27

говорные условия, которые стимулировали бы квалифицированный и интенсивный творческий труд.

Что можно было бы практически сделать в этом направлении? Во-первых, подумать о некоторых необходимых изменениях ныне действующего законодательства. Во-вторых, создать такие образцы оптимальных договоров, которыми могли бы воспользоваться прежде всего творческие работники. В-третьих, постоянно привлекать внимание к проблемам прав авторов и лиц, обладающих смежными правами. О последних мне бы хотелось сказать еще несколько слов, сугубо в практическом плане.

Субъектов смежных прав вы все знаете: это исполнители, производители фонограмм и организации эфирного и кабельного вещания. Закон 1993 г. охватил эту область права. Но боюсь, никто, кроме производителей фонограмм, не подпадает под его действие. Средства телевидения и радиовещания его не исполняют, я позволю себе сказать, даже игнорируют его, пользуясь возможностью силовыми методами влиять на исполнителей. Важно, что практически все исполнители подпадают под нормы трудового законодательства. Даже если работник не включен в штатное расписание, то он, работая в набранной съемочной группе или участвуя в сформированной концертной программе, все равно состоит в трудовых отношениях с телестудией или с концертной организацией. И поэтому все сложности, с которыми сталкиваются авторы, в полной мере испытывают лица, обладающие смежными правами. И даже в большей степени. С одной стороны, хорошо, что Закон, регулирующий смежные права, принят, а с другой — и это очень огорчительно — права дали в одной статье, но ограничили их сразу в трех. Законодатель по отношению к артистам-исполнителям оказался весьма непоследовательным, воспроизведя достаточно одиозную статью 19 Римской конвенции. У исполнителя не остается ни реальных рычагов защиты своих интересов, ни рычагов контроля над использованием созданного с его участием произведения.

Конечно, в Законе заложен механизм реализации смежных прав — это коллективная форма управления смежными правами, наличие тарифных соглашений. Но я с огромным огорчением могу сказать, что в решении этого вопроса мы не продвинулись ни на йоту. Так случилось, что всеобщий экономический обвал, захвативший и творческих работников, как раз совпал с введением нового Закона. Ситуация сложилась аховая: права даны, когда воспользоваться ими почти невозможно.

Творческие союзы, гильдии не имеют средств для создания органа по коллективному управлению смежными правами. Но с другой стороны, удивляет и пассивность этой категории интеллигенции. На сегодняшнюю встречу, например, мы пригласили представителей всех творческих союзов, ведь речь идет об их интересах в первую очередь, и государство не вправе представлять их в этом вопросе... И тем не менее я боюсь, что никого из членов творческих союзов здесь нет. Возьмем, к примеру, председателя Гильдии киноактеров Е. И.Жарикова, которому мы раз двадцать материалы посылали, объясняли сложность проблемы. Нет никакого отклика.

Вот такое сложилось положение: экономическая невозможность, с

28

одной стороны, и организационное бессилие самих исполнителей и творческих союзов, с другой.

Именно эта ситуация подтолкнула органы исполнительной власти к принятию решения, которое, к сожалению, до сих пор не реализовано. Одновременно при введении минимальных ставок для авторов Постановлением Правительства Российской Федерации было дано поручение утвердить минимальные ставки исполнителям за некоторые виды исполнения. В той ситуации, когда творческие союзы сами не могут себя защитить, это Постановление могло бы стать известным подспорьем, вынуждая и производителей фонограмм, и изготовителей кино-, аудио-, видеопроизведений соблюдать имущественные права создателей.

Но к сожалению, и здесь есть еще подводные камни, которые не позволяют нам полностью реализовать эту идею.

Первое: некоторые из исполнителей резонно говорят, что создание какого-то минимального предела может иметь как положительный эффект, так и отрицательный. Организации, не обладающие крепкой экономической базой, но обязанные выполнять Постановление, будут всеми правдами и неправдами уклоняться от использования этих произведений, от приглашения этих исполнителей для записи либо будут использовать только повторы.

Второе, более серьезное препятствие состоит в том, что в Законе есть указание и норма, обязывающие Правительство Российской Федерации принять минимальные ставки авторского вознаграждения за различные виды использования произведения, однако аналогичное указание по смежным правам отсутствует. Поэтому очевидно, что требуется изменение законодательства.

Мы предложили Правительству Российской Федерации установить ставки вознаграждения исполнителя за некоторые виды исполнения, но в этом проекте имеются неточности. (Вероятно, содержание проекта известно многим из присутствующих, но тем не менее кое-что я хотел добавить.)

Возьмем, к примеру, Приложение №2: установлены ставки вознаграждения исполнителей за использование созданных при их участии произведений путем передачи в эфир или сообщения для всеобщего сведения по кабелю. Эти ставки дифференцированы по времени показа. Первая повторная передача исполнения в эфир в «смотрибельное» время предусматривает вознаграждение в размере 15% от ставки первоначального вознаграждения. Первая повторная передача в иное время — уже 5%. Так как для штатного исполнителя не существует первоначальной ставки вознаграждения, то необходимо продумать систему поощрений для них. То, что она выпала из проекта Постановления, я считаю серьезным упущением, но думаю, мы его устраним.

(Голос с места: «Индексация»)

Здесь возможны варианты, но в настоящий момент я не готов ответить.

Замечу, что при составлении проекта Постановления мы использовали зарубежную практику, проанализировали коллективные договоры, коллективные соглашения. И выяснилось, что, если не ошибаюсь, в Голландии

29

вопросы реализации смежных прав находятся в еще более девственном состоянии, чем у нас.

Высказывалось предложение ввести для штатных работников ставку от дохода, но и это связано со сложностями. Почему? Потому что — и этого наши французские коллеги точно не поймут — нередко сегодня телевизионные организации расплачиваются бартером, и саму сумму дохода узнать просто невозможно.

Второй раздел в этих минимальных ставках — это ставки вознаграждения за передачу в эфир исполнения, включенного в телевизионные рекламные ролики. Здесь, конечно же, немножко иной критерий. Никто, наверное, не сможет просчитать, сколько же раз тот или иной ролик прокручивался в эфире, поэтому здесь принят принцип более укрупненного норматива. Поскольку право на передачу в эфир здесь зависит от времени, мы определили три отрезка времени, наиболее типичные: до 6 месяцев, от 6 до 12 и свыше года. И, соответственно, процент вознаграждения (тоже от первоначального) — 100%, 150% и 200%. Для стран СНГ цифра увеличена, и это закономерно. Те, кто использует рекламные ролики в своих коммерческих целях, должны в большей степени компенсировать и оплатить труд создателей произведений.

Некоторые разногласия у нас возникли с аппаратом Правительства Российской Федерации в связи со ставками вознаграждения за передачу в эфир ранее не записанного произведения, включенного в театральный спектакль, концерт либо в цирковую программу. Я полагаю, что мы их сопротивление все-таки сломим, потому что выбросить это Приложение из проекта документа, мне кажется, было бы абсолютно неверным и необоснованным.

Предусмотрены в проекте и ставки вознаграждения исполнителей за воспроизведение исполнения, включенного в фонограмму. Я очень надеюсь, что в ближайшее время Постановление все-таки будет принято.

Я сознательно сконцентрировал в своем выступлении проблемы и круг отношений, наиболее, на мой взгляд, ощутимые и важные для наибольшего числа авторов и исполнителей. Наши приблизительные подсчеты показали, что если бы Д.Д. Шостакович зарабатывал сегодня на хлеб отчислениями за использование своих произведений, то нет уверенности в том, что на этом хлебе каждый день был бы кусок масла, а уж черная или красная икра, вероятно, была бы только в дни больших национальных праздников. Поэтому я полагаю, что наш долг заострить внимание на этой проблематике и быть максимально конструктивными в своей работе. Спасибо, коллеги. Я готов сейчас же ответить на ваши вопросы, потому что, к сожалению, в дальнейшем не смогу принять участие в работе семинара.

Вопрос: Как рассматривать ситуацию, когда штатный художник работает на предприятии. Приведу пример: художник, находящийся в штате, создает произведение-игрушку, которое потом тиражируется этим предприятием. Очевидно, что здесь должны быть задействованы и авторское, и трудовое законодательства. Директор не хочет выплачивать художнику вознаграждение, аргументируя тем, что выплачивает заработную плату.

30

Может ли автор получать по договору вознаграждение за использование его произведения в данном случае?

Ответ: В цивилизованных условиях, я думаю, эти вопросы можно было бы решить путем сочетания нормального регулирования в рамках трудовых отношений с использованием норм авторского права. Сегодня же, когда вопрос об оплате за авторский труд, и это прямо сказано в Гражданском кодексе, определяется договором, то неравенство сторон более чем очевидно. Но я еще раз повторю свой вопрос: по какому договору?

Вопрос (продолжение): В Законе написано, что размер вознаграждения устанавливается в договоре, но там не сказано, что работодатель обязан заключать договор.

Ответ: Здесь я не могу с вами согласиться. Если есть прямое указание на необходимость заключения договора, значит, вторая сторона — работодатель — обязана договор заключить. Но ведь беда не в этом, беда в его содержании. И вот это содержание не регламентируется ничем, и выдержано оно в принципе состязательности: кто, что и о чем может договориться.

Вопрос: Когда мы говорим о минимальных ставках вознаграждения в авторском праве или смежных правах, мы не можем забывать об общеюридических отношениях. В частности, новый Гражданский кодекс предусматривает добровольные пожертвования. К примеру, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой несколько раз составлял завещание, по которому его произведения после его смерти не должны были находиться в чьей-либо собственности. Я хочу сказать, что постановление о минимальных ставках должно предусмотреть возможность свободного использования произведения по волеизъявлению автора или обладателя смежных прав.

Ответ: Минимальные ставки и в авторском праве, и в подготавливаемом нами проекте для смежных прав могут иметь место в том случае, если договором не предусмотрено иное. Это раз. Второе: никто никогда не отменял право наследодателя решить по своему усмотрению тот или иной вопрос, если нет прямых ограничений в Законе. Я абсолютно уверен, что приводимый вами пример не столь актуален, но он в конечном счете не ограничивает права автора или лица, имеющего смежные права. Здесь нет никаких противоречий, и никто не может ограничить волю автора. Еще раз повторяю: за исключением указанных в Законе случаев. Потому что, если, к примеру, на иждивении автора находился нетрудоспособный член семьи, а автор, допустим, в отместку за что-то лишает его наследства, я боюсь, этот случай противоречит нормам действующего законодательства, регулирующего семейные отношения, и здесь будет действовать просто не общая норма, а норма специальная.

Вопрос: Прошу прощения, я не юрист и потому хотела бы уяснить для себя некоторые понятия. Насколько я поняла, исполнитель не рассматривается как автор произведения?

Ответ: Исполнитель, безусловно, рассматривается как лицо, обладающее смежным правом.

Вопрос (продолжение): А он имеет такие же права, как режиссер, оператор? •

31

Ответ: Видите, это очень интересный вопрос. Честно признаться, это был мой конек в свое время. Правовое положение исполнителя, я имею в виду актера, в действующем законодательстве прописано нечетко. И к сожалению, то же происходит и за рубежом. Механизм защиты прав исполнителя несовершенен, его сегодня недостаточно, чтобы в полной мере обезопасить, заслонить их от нарушений. Это же уму непостижимо: ты заключил трудовой договор, ты взял на себя обязанность создать роль в соответствии с режиссерским сценарием, с которым тебя ознакомили, с которым ты согласен. В итоге ты получаешь готовое произведение и не находишь в нем себя. Это проблема из проблем, и решать ее сегодня можно только судебным порядком. Другого способа защиты права исполнителя не существует. Дело в том, что у исполнителя нет объекта защиты. Вся сложность состоит здесь в том, что актерская роль это не отдельное, особое произведение, она не является самостоятельным произведением, в ней нет законченности. Поэтому нормы смежного права, на мой взгляд, вряд ли смогут защитить исполнителя, здесь могут сработать только нормы трудового законодательства.

Люка: Мне хочется буквально в двух словах ответить на этот вопрос. Во всех странах, где существует различие между авторскими правами и смежными, мы ответим точно так же, как только что ответил г-н Волегов:

исполнитель не создает отдельного произведения. Но когда-то давно мы этот вопрос обсуждали, и во Франции кассационный суд — самая высшая инстанция — однажды допустил, что известный дирижер, исполняя произведение знаменитого композитора, создал самостоятельное произведение. Это показывает, что в принципе это вопрос обсуждаемый, но реально на сегодняшний момент таких вариантов не существует.

Вопрос: Если автор (или исполнитель) хочет получить экономический эффект от своего произведения, понятно, зачем защищать его права. Но зачем (или как) защищать права автора (исполнителя), если последнего не интересует коммерческое использование произведения, а интересует моральный аспект авторства? ,

Волегов: Каждый автор сам решает за себя, как ему поступать со своими правами — главное, что он имеет эти права. Как он ими распорядится, зависит от самого автора. Здесь определяет сам субъект права. К тому, что я уже сказал, больше ничего добавить не могу. Это немножечко, на мой взгляд, надуманный вопрос, потому как претензии всегда конкретны, законодательство дает возможность решить для правообладателя проблему, которая его волнует. Г-н Люка, может быть, у вас есть желание добавить что-либо к моему ответу? •

Люка: Когда вы пытаетесь каким-то образом адаптировать или по-иному аранжировать уже существующее произведение, предполагается, что вы получили на это разрешение автора. Это необходимо даже тогда, когда отсутствует коммерческая эксплуатация. Ноя думаю, что лри использовании в коммерческих, целях санкции по нормам гражданского права более строгие.

| >>
Источник: Коллектив авторов. АВТОРСКОЕ И СМЕЖНОЕ ПРАВО В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. Сборник докладов и дискуссий по материалам международных семинаров по вопросам охраны интеллектуальной собственности в сфере культуры и искусства. 1996

Еще по теме Соотношение норм трудового и авторского права в российском законодательстве. Охрана смежных прав:

  1. Источники авторского права и смежных прав. Основные положения Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» 1993 г. Бернская, Римская и Женевская конвенции. Место РОССИИ в региональной (СНГ), европейской и международной системах охраны авторских и смежных прав
  2. §2. Смежные права § 2.1. Охрана смежных прав иностранных лиц в России
  3. Г Л А В А В О С Ь М А Я ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО АВТОРСКОМУ ПРАВУ И СМЕЖНЫМ ПРАВАМ
  4. 1.4. Соотношение трудового права с другими смежными отраслями права
  5. § 6. Соотношение трудового права и смежных отраслей права
  6. Антоновский Т.Р., Безруков А.Н., Кадников Д.В., Козлов А.А. и др.. В книге рассматриваются основы российского и международного законодательства, регулирующего правоотношения в сфере интеллектуальной собственности. Анализируются проблемы, связанные с охраной и защитой промышленной собственности (изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки), авторского права и смежных прав (произведения науки, литературы, искусства, программное обеспечение ЭВМ, аудио- и видеозаписи и др.). Н
  7. 5. Охрана смежных прав
  8. § 9. Соотношение трудового права с другими смежными отраслями (гражданским, административным, предпринимательским и правом социального обеспечения)
  9. §1. Авторское право § 1.1. Охрана авторских прав иностранных лиц в России
  10. 7. Защита авторских и смежных прав
  11. Трудовое право в системе смежных отраслей российского права
  12. 25.2. Охрана труда, контроль и надзор за соблюдением трудового законодательства: историко-теоретический очерк (российский опыт)
  13. § 6. Защита авторских и смежных прав
  14. 1.2. Российское и зарубежное законодательство - источник норм материального и коллизионного права в области наследования
  15. НАРУШЕНИЕ АВТОРСКИХ И СМЕЖНЫХ ПРАВ (ст. 146 УК РФ).
  16. 3.12. Международные соглашения в области охраны авторских и смежных прав
  17. Права, смежные с авторскими (смежные права)
  18. Глава 9. Трудовое право в системе смежных отраслей российского права
  19. 2.1.4. Права смежные с авторскими (смежные права)