<<
>>

7 Одиноки ЛИ МЫ во Вселенной?

  Еще продолжаются споры о месте космонавтики в жизни человечества. Правда, среди скептиков все меньше прямых сторонников Макса Борна, утверждавшего, «что путешествие в космическое пространство является триумфом человеческой мысли, но трагическим поражением рассудка».
Позже он пояснил свою мысль: «Интеллект делает различие между возможным и невозможным, а разум — между вещами разумными и неразумными. Даже то, что возможно, может оказаться неразумным».

Сейчас было бы просто неразумно настаивать на утверждении, что, скажем, космическая связь, метеорология, землеведение, технология не приносят прямой пользы Земле и землянам. Но знаменательная деталь—стоило космонавтике задержать на нашей планете свой «взгляд с неба», как появились новые сомнения. Правда, теперь «оборонительные рубежи» переносят с поверхности Земли на околоземные орбиты. Вот любопытный в этом смысле диалог летчика- космонавта СССР профессора К. Феоктистова и журналиста, историка науки И. Бубнова, опубликованный несколько лет назад в «Новом мире».

И. Бубнов: «На мой взгляд, человечество никогда не будет расселяться в космосе. Ему это будет не нужно. Ресурсы Земли и окружающего пространства человечество постигло лишь в минимальной степени. Всегда будут находиться новые возможности на Земле, куда более экономичные и удобные, чем уход в космос. Будучи скептиком в отношении космических поселений, я крайний оптимист в смысле веры в неисчерпаемые возможности нашей планеты, в которую включаю околоземный космос. И еще. Весь опыт развития земной цивилизации показывает, что человечество движется по пути прогресса в тесной связи с накопленным веками богатством мировой культуры. Человечество будущего не сможет жить в отрыве от этого богатства, оно тогда деградирует. И наконец, расселение, по моему убеждению, никогда не окажется возможным. Если

7 А. В. Покровский              145

прирост населения уменьшится, скажем, до процента в год (сейчас почти два процента), то это все равно будет несколько десятков миллионов человек.

Невозможно себе представить перевозку в космос даже годового прироста населения. Если же оно стабилизируется, тогда это будет тем более не нужно».

К. Феоктистов: «В отношении культуры вы правы лишь отчасти. И сейчас абсолютное большинство землян пользуется (если пользуется) ею, так сказать, вторично—через средства массовой информации. Эти же средства с тем же успехом в будущем могли бы обслуживать космические колонии. Другие перечисленные вами аргументы в последнее время смущают и меня. Я бы добавил сюда и такой фактор, как ностальгия. Все в колонии будет искусственным, включая реки и горы. И в жителях ее, особенно первых поколений, будет жить тоска по настоящему, земному. Может быть, последующим поколениям будет проще, но и у них будет ощущение некоторой неполноценности существования, связанное и с этой искусственностью, и с ограниченностью окружающего пространства. Если признаться честно, лет пять-шесть назад я был почти убежден, что человечество действительно не останется вечно на Земле и неизбежно начнет в будущем расселяться в космосе. Однажды, помню, году в шестьдесят первом, выступал я на космодроме перед специалистами, которые готовили к полетам космические корабли. И, формулируя цели космонавтики, я назвал ее наилучшим средством от грядущей перенаселенности Земли. Но потом как-то посчитал, «порисовал», подумал и понял, что ничего из этого не получится. Сейчас мне хочется только, чтобы расселение людей в космосе стало хотя бы когда-нибудь возможным. Ведь не переведутся же искатели приключений, которые могут вдруг захотеть жить в столь экзотических краях! Если же будет возможность, думаю, человечество от нее не откажется».

Что ж, отдадим должное собеседникам—разговор у них шел серьезный и откровенный. Но мне кажется, на ходе их рассуждений сказался не только взвешенный расчет технических возможностей и практической необходимости обжива- ния космоса, но и некоторое чувство нетерпения, вызванное затяжкой «земного периода» космонавтики.

В самом деле, вспомним общую программу, начертанную еще К.

Э. Циолковским. Ее первые десять пунктов, предусматривающие переход от самолета к кратковременным орбитальным полетам с помощью ракеты, увеличение продолжительности полетов, создание скафандров для выхода в открытый космос, выполнены или близки к завершению. А вот на переходе к пункту десятому—«вокруг Земли устраиваются обширные поселения»—произошла задержка плавного и логичного развития событий. Пусть она вызвана,

помимо всего прочего, научной и хозяйственной необходимостью изучения нашей планеты с околоземной орбиты — психологически понятно желание воспользоваться моментом и еще раз осмыслить проделанный и предстоящий путь. Не случайно один из собеседников оглядывается назад («Однажды, помню, году в шестьдесят первом...»).

Я не считаю себя вправе вмешиваться в этот разговор, тем более что один из его участников уже ушел из жизни. Просто хочу оглянуться назад еще дальше и привести такие слова:

«Иметь свободу и власть над всеми небесами и возможность выбора наилучших мест для заселения может быть гораздо более счастливым уделом, чем привязанность к какому-нибудь одному месту». Сказано это триста лет назад, но стало известно совсем недавно—великий Ньютон при своей жизни считал несвоевременным обнародовать рукопись и надежно ее спрятал. Зато сейчас эти слова прозвучали вполне современно. Во всяком случае мне это высказывание кажется более соответствующим духу человеческой пытливости, чем расчет на «искателей приключений»!

Другой участник дискуссии (И. Бубнов) считает необходимым сделать оговорку, заглядывая вперед: «Мы имеем все основания рассматривать идею Циолковского о расселении человечества по всему космическому пространству как интуитивную дальнеперспективную оценку, относящуюся к тому периоду развития земной цивилизации, который находится пока за пределами научного прогнозирования и является сферой сугубо философского мышления».

Прошу извинить за обильные цитаты, но сама ситуация требует опереться на мнение философа. Доктор философских наук А.

Д. Урсул так говорит об этом: «Было бы неправильно противопоставлять земные и космические деяния человечества или абсолютизировать каждое из них в ущерб другому... Проникновение человека во Вселенную, ее изучение и освоение—это не выражение неспособности людей справиться с земными трудностями и проблемами, не бегство от них, а качественно новое, зачастую даже уникальное, незаменимое средство разрешения многих наиболее важных научно-технических, народнохозяйственных задач».

Собственно, так в жизни и происходит. И потому, чтобы прогнозировать будущее, весьма поучительно присмотреться хотя бы к некоторым проектам освоения и использования космического пространства, которые возникли не из умозрительных построений, а опираются на реальный потенциал сегодняшней науки и техники.

Так, специалисты считают, что нынешние достижения космонавтики создали необходимые предпосылки для качественно нового шага в освоении космоса. Речь идет о переходе от долговременных орбитальных станций, периоди

чески посещаемых сменными экипажами, к многозвенному, постоянно обитаемому орбитальному комплексу.

Такой комплекс представляется как единая система крупногабаритных орбитальных сооружений, размещенных на орбитах высотой от 200 до 40 тысяч километров, связанных между собой и с Землей транспортными грузопассажирскими кораблями и управляемых из единого центра. Сюда могут входить специализированные астрономические, геофизические, физико-химические и другие научно-исследовательские лаборатории, комфортабельные жилые блоки, мощные энергоустановки, заправочная станция, ремонтные мастерские и даже своеобразные строительные площадки для изготовления типовых конструкционных элементов.

Раз уж мы договорились заглядывать в отдаленную перспективу, опираясь на сегодняшние реальные достижения космической техники и технологии, то давайте поближе познакомимся с сутью эксперимента «Маяк», проведенного Леонидом Кизимом и Владимиром Соловьевым на станции «Салют-7» в мае 1986 года.

Тогда они во время двух своих выходов в открытый космос имели дело со специальным фермосборочным агрегатом, изготовленным в Институте электросварки им. Е. О. Патона АН УССР. Из этой компактной укладки можно развернуть ферму длиной 15 метров, способную нести значительную полезную нагрузку.

Разумеется, сначала космонавты с помощью специальных приборов регистрировали динамические параметры фермы в процессе ее разворачивания, эксплуатации и сворачивания. Одновременно они испытывали и новую модификацию универсального рабочего инструмента, проведенную с учетом замечаний Светланы Савицкой и Владимира Джанибекова, опробовавшими этот инструмент на том же «Салюте» еще в 1984 году.

Какие же выводы сделали специалисты по результатам эксперимента? Совершен серьезный шаг к созданию многозвенных орбитальных комплексов будущего,—считают академик Б. Е. Патон и доктор технических наук Ю. П. Семенов.— Фермосборочный агрегат—прообраз фермопостроительных автоматов, предназначенных для разворачивания в космосе линейных ферменных конструкций протяженностью до нескольких сот метров. А новая модификация инструментов способна стать рабочим органом робота-сварщика, которому и будет «поручено» собирать в космосе конструкции различного назначения.

Со своей стороны и научно-исследовательская аппаратура, использовавшаяся в ходе эксперимента, «сделала заявку» на космическое будущее как составная часть систем оперативной технической диагностики крупногабаритных конструкций в космосе. Такие системы будут постоянно следить

за состоянием всех основных элементов конструкции, обнаруживать локальные изменения прочностных характеристик, давать рекомендации для ремонта.

Таким образом, эксперимент «Маяк» охватывал практически все основные проблемы технологического и материало- ведческого обеспечения сооружения и эксплуатации крупногабаритных конструкций. Успех эксперимента дает основания говорить о следующем логичном этапе: создании на орбитальной станции «Мир» строительной площадки— испытательного полигона для отработки в условиях полета процессов монтажа и обслуживания крупных сооружений различного назначения, геометрии и размеров.

Вместе с тем,—завершают свою оценку Б. Е. Патон и Ю. П. Семенов,—уже необходимо думать о планомерном переходе от научных исследований и экспериментальной отработки методик к практическому использованию накопленного опыта. Конечно, при этом потребуется применение новых конструкционных материалов, изыскание принципиально новых подходов к прочностным расчетам, конструирование уникальных механизмов, в том числе многофункциональных космических роботов. По сути дела предстоит создать новое направление техники — космическое машиностроение, ориентированное на производство машин и механизмов, необходимых для широкомасштабного строительства в космосе.

Именно на этой базе значительно возрастут реальные возможности орбитальных полетов для оперативного решения актуальных народнохозяйственных задач.

Уже на начальных этапах создания такой орбитальный комплекс позволит в масштабах нашей страны непрерывно контролировать состояние атмосферы, развитие сельскохозяйственных посевов, вовремя сигнализировать о возникновении пожаров в лесах, существенно повысить эффективность поисков и оценки запасов полезных ископаемых и т. д.

По мере развития комплекса появятся автоматическая система непрерывного сопровождения судов и самолетов, будет налажен устойчивый прием всех телевизионных программ в любой точке страны, постоянная радиотелевизионная связь всех почтовых отделений страны между собой и серийное производство уникальных электронных, оптических и медико-биологических материалов и препаратов с характеристиками, недостижимыми для наземной технологии. Постепенно будет создана прочная материальная база для таких грандиозных космических проектов, как эффективное ночное освещение нефтегазопромыслов в районах Крайнего Севера отраженным солнечным светом или снабжение отдаленных районов страны дешевой электроэнергией от орбитальных солнечных электростанций.

Нет, нет, это не просто благие пожелания. Исследовате

лями уже проработан в общих чертах облик рентабельных орбитальных осветительных систем будущего. По-видимому, их можно монтировать из групп отдельных автономных спутников-рефлекторов, распределенных по выгодным орбитам. Каждый из них будет напоминать обыкновенный упакованный зонтик, автоматически раскрывающийся после доставки на орбиту искусственного спутника Земли. Отражающей свет поверхностью на таких спутниках, вероятно, послужит полимерная пленка. Ориентация светового потока будет производиться распределительной системой управления, компенсирующей колебания конструкции.

Использование спутников-рефлекторов для продления светового дня на несколько часов в крупных городах обеспечит высококачественное (бестеневое) освещение улиц, транспортных магистралей, строек. Затраты же на освещение из космоса пяти таких городов, как Москва, окупятся только благодаря экономии электроэнергии за четыре-пять лет. В каждый последующий год использования они начнут приносить экономию до полумиллиарда рублей. Причем ту же систему спутников-рефлекторов можно переключать на другую группу городов практически без дополнительных капитальных затрат.

Еще одно использование подобных «солнечных зайчиков»—освещение мест, где необходимо организовать работу в ночное время, например на крупных стройках в высоких широтах или в сельскохозяйственных районах в период посевной и уборочной кампаний. Ведь известно, что даже при скудном искусственном освещении работоспособность повышается. Например, чтобы в безлунную ночь увеличить ее на 10% в регионе, равном по площади Грузии, достаточно разместить на орбитах 20 рефлекторов всего по 25 метров в диаметре каждый.

Есть основания полагать, что организация освещения полей в определенных диапазонах спектра приведет к повышению интенсивности роста растений, может стать активным средством борьбы с кратковременными ночными заморозками.

Вполне реальными в нынешнее время выглядят и проекты различных вариантов преобразования и передачи солнечной энергии на Землю. Они тоже опираются на фундамент основательных технических и экономических расчетов. Те свидетельствуют, что с космической солнечной панели площадью около 50 квадратных километров можно получать до 10 миллионов киловатт электроэнергии. Правда, каждый киловатт мощности здесь будет вначале обходиться в несколько раз дороже, чем на земных станциях. Но поскольку космические электростанции не потребляют невозобновляемых природных ресурсов, то они через пять-семь лет эксплуатации окажутся рентабельнее и тепловых, и атомных

станций. К тому же это будут полностью экологически чистые производства.

Конструктивный облик космических электростанций определился. Это сооружения, выведенные на так называемую геостационарную орбиту высотой 36 тысяч километров.

Разумеется, никаких проводов здесь использовать нельзя. Специалисты предусматривают, что в таком случае энергию удобнее всего передавать с помощью лазерного или сверхвысокочастотного излучения, которое свободно проникает через атмосферу. Поступив на приемную антенну диаметром в несколько километров, это излучение будет преобразовано в электрический ток.

По мнению ученых, сейчас уже созданы предпосылки для разработки технического проекта космических электростанций с полезной мощностью 100—500 тысяч киловатт. Его осуществление позволит на практике выверить эксплуатационные и технико-экономические характеристики систем и агрегатов станции, средств выведения ее на орбиту, сборочных и ремонтных операций. Возможно, что в наступающем тысячелетии около 10—20% мировой потребности в энергии будет удовлетворяться из космоса.

С другой стороны, дешевая космическая энергия может пригодиться не только на Земле, но и при создании орбитальных предприятий. Например, рассматривается возможность производства в космосе кристаллов граната, применяемых в памяти ЭВМ. Потребности по объему и массе в них невелики, но сложность производства такова, что общая их стоимость сейчас составляет около миллиарда долларов. Космическое производство способно дать здесь ощутимую экономию.

Ну и буквально бесценно получение в орбитальных мастерских новых или дефицитных медико-биологических и фармацевтических препаратов. О первых опытах их производства на «Салютах» мы уже рассказывали.

И наконец, нельзя не сказать о проекте околоземных поселений, разработанном американским профессором Д. О’Нейлом, на который и опирались в своем диалоге К. Феоктистов и И. Бубнов. Он тоже основан на вполне реальных технических достижениях и вызвал широкое обсуждение.

Что же представляют собой эти, как их называет О’Нейл, колонии? Это вращающиеся, а значит, с искусственной силой тяжести на внутренней оболочке цилиндры диаметром от одного до шести и длиной от трех до тридцати километров. В каждом из них могут жить десятки тысяч, а то и миллионы людей. О’Нейл предусматривает создание там лесов, озер, рек с соответствующим животным миром. Материалы для расширения колоний, по его подсчетам, лучше всего брать с Луны. Поскольку он предлагает располагать колонии в

наиболее выгодных для удержания на орбите точках, одинаково удаленных от Луны и Земли (примерно в четырех тысячах километров от нашей планеты), то и транспортная связь здесь может осуществляться с помощью специальных летательных машин или даже магнитных ускорителей. По его подсчетам, колонию диаметром 1,2 километра можно построить за четыре года, затратив на это 34 миллиарда долларов.

Перечисление конкретных проектов освоения космоса, одновременно реальных и фантастических, можно продолжать долго. Но у всех их есть общая черта—они требуют солидных инженерных сооружений за пределами Земли и огромного потока энергии, часть которой неизбежно будет утекать в окружающее космическое пространство. А все это, вместе взятое, равнозначно четкому сигналу соседним мирам: на планете Земля цивилизация вышла из младенчества и способна оторваться от собственной колыбели.

Вот только услышит ли кто-нибудь эти сигналы?              ,

Собственно, сначала казалось, что здесь и вопроса-то никакого нет. Идея о множественности населенных миров была широко распространена еще в античной древности. Анаксагор, например, считал обитаемой ближайшую нашу небесную соседку—Луну. А Ньютон и Гершель предполагали встретить живые существа даже на Солнце.

Увы, таких встреч в пределах всей нашей Солнечной системы пока не состоялось, хотя космические аппараты (а на Луне и астронавты) начали прямые контакты с окружающими нас небесными телами. Вначале это не вызвало особой настороженности. Логика подсказывала, что нужно просто расширить сферу поиска и усовершенствовать его методы.

Для настроений того времени весьма характерна история с открытием пульсаров. Ученый, впервые зафиксировавший их удивительно правильное излучение, сначала смог объяснить это только творением рйзумных существ. И... решил помалкивать о своем открытии, не желая будоражить население Земли сообщением, что «зеленые человечки» нащупали нашу планету.

Сейчас механизм излучения пульсаров хорошо изучен, а его естественное происхождение не вызывает ни малейшего сомнения. Более того. Радиотелескопы за минувшее десятилетие основательно прослушали небосвод, и ученые считают, что ближе, чем за триста парсек от Земли, едва ли можно обнаружить разумную жизнь. А это расстояние солидное: для того чтобы отправить в такой путь послание и дождаться на него ответа, надо набраться терпения почти на тысячу лет.

Все это потребовало серьезного научного осмысления. Поиск разумной жизни во Вселенной был поставлен в повестку дня на советско-американском симпозиуме в Бюра-

канской обсерватории АН Армянской ССР в 1971 году. В 1975 году на ту же тему прошла школа-семинар в станице Зеленчукской, а затем и симпозиум в Таллине.

Среди разнообразного спектра мнений особого внимания заслуживает вопрос: почему, ничего не обнаружив в таком огромном объеме в общем-то одинаково устроенной Вселенной, мы должны рассчитывать на успех где-то дальше? Да уж не уникальна ли жизнь на Земле?

Этот вопрос на публичное обсуждение вынес член- корреспондент АН СССР И. С. Шкловский — человек, одним из первых начавший заниматься научной организацией поиска внеземных цивилизаций и много сделавший для решения проблемы. Ему отвечают по-разному. Просто следует сузить диапазон поисков, направив главное внимание на те места Вселенной, где могут возникать звезды типа нашего Солнца, окруженные планетами,— говорят одни. И в самом деле, нелегко сориентироваться хотя бы в нашей Галактике, в которой насчитывается 100 миллиардов звезд, а размер которой определяется в 100 тысяч световых лет.

Такие попытки предпринимаются. Но совсем не просто среди мириад светил отыскать «желтого карлика»—звезду далеко не самую яркую. А как убедиться, что у нее еще есть и планеты, подобные, скажем, Земле,— это и совсем пока неясно.

Даже по этой в целом-то частной проблеме вспыхнули споры. На Бюраканской встрече американский астрофизик К. Саган советовал сосредоточить усилия на поисках планетных систем у звезд поздних классов (К и М), хотя бы потому, что их много. На симпозиуме в Таллине советский ученый Л. В. Ксанфомапити возразил, что такое предложение просто недоразумение. Ведь у таких звезд планеты в «комфортной зоне» были бы расположены в непосредственной близости от светила, а значит, и не могли бы существовать.

Масла в огонь подлили сторонники контактов прямо на нашей планете. А стоит ли искать так далеко,—реагируют на подобные трудности некоторые специалисты.— Возможно, более высокоразвитые цивилизации уже направили к нам свои зонды?

Правда, им сразу же приходится оговариваться, что по каким-то причинам зонды не желают вступать с нами в контакты и даже надежно защищены от нашего любопытства. Иначе почему они до сих пор не обнаружены? Но я чувствую, что зонд должен быть здесь!—в качестве еще одного аргумента воскликнул профессор Стэн- фордского университета Р. Брейсуэлл и предложил хитроумную программу обнаружения зондов, так сказать, помимо их желания.

Возможно, что дело не ограничивается предчувствиями,— констатировал ход осуществления этой программы профессор Л. В. Ксанфомалити,— но контактов не было и нет. Пока к этим словам добавить нечего. Верно, сейчас нет,— наполовину соглашаются с ним сторонники палеоконтактов.—А вот насчет «не было» можно поспорить...

И предлагают свое направление исследований—не за пределами Земли, а в ее прошлом. Правда, и тут определенных следов пока не найдено. Многое строится на основании своеобразного толкования древнекитайских текстов или мифологии африканских племен, странных наскальных рисунков и монументальных сооружений древности.

Одним из первых четко сформулировал эту точку зрения профессор Н. А. Рынин, составитель первой энциклопедии космонавтики. «Утверждение,— писал он,— что жители других миров посещали нашу планету, действительно не подтверждается официальной историей всех стран. Однако если мы обратимся к сказаниям и легендам седой старины, то заметим странное совпадение в легендах стран, разделенных между собой океанами и пустынями. Это совпадение заключается в том, что во многих легендах говорится о посещении Земли в незапамятные времена жителями иных миров.

Почему не допустить, что в основе этих легенд все же лежит какое-либо зерно истины?»

Р. Лодрене, секретарь Британского общества неопознанных летающих объектов, пошел еще дальше—он осовременил древние легенды. По его гипотезе, в знаменитом озере Лох-Несс следует искать не неизвестных пока науке животных, а... колонию внеземных существ. Словом, остроумных догадок в этой области появилось немало. Общий их итог подвели крупнейшие советские специалисты по поискам внеземных цивилизаций Н. С. Кардашев и В. С. Троицкий: «Большинство историков и лингвистов не относятся серьезно к подобному предположению. Однако посещение Земли в прошлом не может быть исключено какими-либо известными научными соображениями. Исследования в данной области представляют определенный интерес».

Словом, единого ответа на первый вопрос: «Где искать?»— нет. Зато возникает следующий: «Как искать?»

В начале здесь тоже все казалось просто. Раз братья по разуму где-то близко, остается им, что называется, «посема- форить». Только семафор надо сделать соответствующих размеров. Еще великий Гаусс предлагал где-нибудь в Сибири устроить лесной пожар по чертежу теоремы Пифагора.

Предложение для того времени было весьма логичным — раз с Земли на Марсе были видны каналы, которые тогда считались искусственными сооружениями, то и предполагаемые марсиане могли бы рассмотреть нечто подобное на

нашей планете. Более того, подход Гаусса к решению проблемы в принципе и сейчас можно считать современным— он стремился не только подать какой-то знак инопланетянам, но и вложить в него информацию, свидетельствующую, что этот сигнал передается разумными существами.

Сейчас появились более действенные технические средства для выполнения такой программы. В самом деле, космические радиотелескопы позволяют прослушивать такие глубины Вселенной, которые недоступны другим известным видам связи. Вместе с тем радиоволны могут не только достигнуть дальних звезд, но и одновременно нести в себе закодированную информацию: «Мы посланы разумными существами».

Вместе со специалистами мы слушали «неземную» музыку—ее запись, предназначенная для слуха инопланетян, летит сейчас где-то у границ Солнечной системы на борту космического аппарата. Там же «упакованы» крик петуха и шум водопада, лай собак, раскаты грома и многие другие привычные нам звуки. И если собратья по разуму, встретив космического посланца, сумеют правильно распорядиться его содержимым, то они увидят еще фотографии мужчины и женщины, группы детей, земных ландшафтов и услышат одну и ту же фразу, произнесенную на нескольких земных языках: Здравствуйте, приветствуем Вас!

Пока неизвестно, кому адресованы эти слова. Неизвестно даже, состоится ли такая встреча. Но можно попробовать представить себе, поймут ли наши предполагаемые собеседники по этой звуко- и видеоинформации, кто и откуда их приветствует. Но и при попытках стать, так сказать, на точку зрения инопланетян мнения тоже расходятся...

В самом деле, к кому, собственно, мы обращаемся? Обязательно ли разумная жизнь должна существовать в формах, привычных на Земле? Отдельные ученые даже обвиняли сторонников такой точки зрения в «водоуглеродном шовинизме»... На встречах радиоастрономов вместе со спорами о технических подробностях предлагаемых проектов завязались дискуссии—«Кого мы можем найти?», «Определение понятия «внеземная цивилизация»».

Вирджиния Тримбл, астрофизик из США, не удержалась от шутки при обсуждении этой проблемы. «Можно представить Вселенную,— заметила она,— в которой на ранней горячей стадии вся материя перешла в вещество нейтронной звезды и живущие там чрезвычайно сплюснутые существа обдумывают возможность существования Вселенной, подобной нашей, и восклицают, вероятно, очень приглушенными голосами, что не может быть никакой разумной жизни в такой Вселенной, поскольку ее плотность слишком мала».

Что и говорить, проблемы перед радиоастрономией встали не шуточные. За их решение взялись ученые многих стран.

В Академии наук СССР в научном совете по проблеме «Радиоастрономия» была создана секция «Поиск космических сигналов искусственного происхождения». И сделано было немало. Благодаря именно этим усилиям мы знаем, что встретить разумную жизнь ближе чем на 300 парсек от Земли едва ли возможно. И чем больше делается это расстояние, тем более сложные проблемы возникают перед радиоастрономами.

Одна из них—как вести поиск? Если посылать сигнал «вкруговую», во все концы Вселенной, то придется создавать очень мощный маяк, что обойдется недешево. Да и не только в стоимости дело. Подсчитано, что для таких передач требуется мощность, равная солнечному излучению. А это помимо всего прочего грозит нарушить экологическое равновесие в околоземном пространстве. Если же вести целенаправленный поиск, выбирая наиболее подходящие участки неба, то выбор придется делать среди мириад возможных объектов, и вся работа может занять столетия. Вместе с тем возникли трудности не только технического, но и методологического характера.

Дело в том, что радиотелескопы принимали и продолжают принимать сигналы, происхождение которых весьма соблазнительно считать искусственными. Возле записи одного из них пораженный сотрудник американской обсерватории даже начертал удивленное «Ого!». Но после истории с пульсарами ученые стали осторожнее. Они ищут подтверждения правильности такой интерпретации, а вот подтвер- ждений-то, в частности и для «ого-сигнала», нет.

Вот почему тот же И. С. Шкловский предложил принять на вооружение «презумпцию естественности», то есть прежде всего считать каждый сигнал природным явлением. И лишь после того, как будут исчерпаны любые объяснения его естественного происхождения, начинать думать о его искусственном характере. Против этой концепции немедленно восстал Н. С. Кардашев: «Такая презумпция является насилием над творческой деятельностью. Каждый ученый имеет право работать в рамках своей системы взглядов и интуиции».

Спор не закончен, но тем не менее он заставил обратиться к другим методам поиска внеземных цивилизаций. Например, предлагается обнаружить высокоразвитые цивилизации по инфракрасному излучению их «астроинженерных» сооружений— подобных «эфирным городам» Циолковского. Или обратиться к оптическому и рентгеновскому диапазонам. В том и в другом случае подразумевается, что нам предстоит иметь дело с цивилизациями более высокого уровня, чем наши. Но тогда почему они не выходят на контакт с нами?

«Вместо модели неограниченной пространственной экспансии,—отвечает на этот вопрос Н. С. Кардашев,— можно

предположить следующие возможные пути деятельности цивилизации с перспективой получения информации о новых фундаментальных законах: исследование микромира; целенаправленные космические перелеты к наиболее интересным объектам в нашей Вселенной (например, в перспективе не полететь ли нам к центру Галактики?); изучение возможности перехода в другие измерения (например, через заряженную черную дыру)». Да возможно, они просто не считают разумным организовать посылку сигналов о своем существовании,— высказал еще одну точку зрения на симпозиуме в Таллине президент АН Эстонской ССР К. К. Ребане.— Во-первых, посылка мощного сигнала означает сильную дополнительную нагрузку на сферу обитания, а во-вторых, высокоразвитая цивилизация может иметь и такую точку зрения, что другие не только не особенно нуждаются в поучениях со стороны, но можно даже принести вред доставкой «готовых» знаний и умений.

Возникает вопрос и о длительности существования цивилизаций. Не могут ли они уничтожить себя в ходе, например, атомной катастрофы или погибнуть по какой-либо иной причине и, таким образом, не пересечься друг с другом во времени? В свою знаменитую формулу, подсчитывающую шансы на обнаружение внеземных цивилизаций, Ф. Дрейк даже ввел понятие продолжительности существования цивилизаций. Он исходил из предположения, что жизнь во Вселенной возникает непрерывно, по мере формирования планет с подходящими условиями.

Совсем недавно В. С. Троицкий вынес на обсуждение иную гипотезу: а нельзя ли предположить, что жизнь могла возникнуть одновременно во всей Вселенной в какой-то один определенный момент? Тогда можно прийти к совершенно иным выводам о возможной населенности нашей Галактики. Если в первом случае допускается существование очень старых могущественных цивилизаций, которые должны были проникнуть в Галактику и даже на нашу Землю или хотя бы оставить следы своей деятельности, то, по Троицкому, наша и внеземные цивилизации могут быть близки по своему техническому и научному развитию.

Соображения не только вполне допустимые, но и прямо нас касающиеся. И потому вопреки обычной логике не в самом начале, а только сейчас мы перейдем к вопросу: а стоит ли искать?

Американские конгрессмены дали здесь свой ответ; они просто-напросто запретили Национальному управлению по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) выделять хоть какую-то часть своего бюджета на 1982 год для проведения подобного поиска.

Против этого восстала группа ведущих американских ученых, лауреатов Нобелевской премии. Новая техника, заявили

они, позволяет организовать поиск, который будет в миллион раз более тщательным, чем все предыдущие поиски всех стран, сложенные вместе, и при этом придется расходовать лишь несколько миллионов долларов в год на протяжении одного-двух десятилетий. В конце концов были найдены обходные пути для финансирования. Но не только в частном конфликте здесь дело. Он отражает общую ситуацию, сложившуюся после вспышки интереса к поиску радиосигналов от других миров в шестидесятых—семидесятых годах. Позже все слышнее стал голос скептиков. Перепады в настроениях ученых подметил с присущим ему сарказмом еще Анатоль Франс,— прокомментировал положение вещей академик АН Эстонии Г. И. Наан.— Помните, у него профессор Бержере, узнав об измене жены, смотрит на звездное небо и думает: «...небесные миры необитаемы, и жизнь, по крайней мере такая, как мы ее представляем,— это болезнь, присущая только нашей планете». Да, современные научно-технические средства все еще не доставили нам достоверных сведений о существовании разумной жизни где-то креме Земли. Но ведь в конце концов к Бержере вернулся оптимизм. И уже в ином настроении он размышлял: «Есть некоторые основания предполагать, что все эти солнца, сияющие нам с небес, освещают и согревают вокруг себя чью-то жизнь и чью-то мысль...»

Так, может, и нам не стоит поддаваться перепадам настроения, а просто спокойно подвести хотя бы некоторые итоги решения интереснейшей научной и общечеловеческой задачи? Для меня,— отметил Г. И. Наан,— во всяком случае ясно, что, обратившись к поискам инопланетян, мы были вынуждены посмотреть на себя как бы со стороны и глубже задуматься над вопросом «кто мы?». Что такое жизнь? В частности, всегда ли она возникает на одинаковых планетах? Что такое цивилизация и каковы шансы на ее развитие и выживание? Мне кажется, что это окупает усилия, затраченные на поиски внеземной жизни и вдохновляет на их продолжение. Яснее,—продолжает Г. И. Наан,—стала и программа поиска. Во всяком случае мы стали объективнее понимать, что дело не только в технических средствах, но и в решении ряда астрономических, биологических, химических и даже мировоззренческих проблем. Пока они существуют как бы отдельными островками. А для достижения такой важной цели необходимо перебросить между ними мосты, чтобы действовать объединенными усилиями, ибо проблема имеет явно выраженный философский смысл. И мы должны найти пути ее решения.

В самом деле, включившись, что называется, напрямую в

поиски внеземных цивилизаций, мы стали иначе относиться к самой идее множественности населенных миров. Если где-то и существует жизнь, то ее развитие необязательно может достигать уровня земной цивилизации, или быть похожей на нее, или превосходить ее. Вполне вероятно, что мы встретимся и со следами погибших цивилизаций. А раз мы допускаем такую возможность, то как не задуматься о будущем колыбели человечества?

Теперь все больше утверждается мнение, что наша цивилизация—явление если и не уникальное, то достаточно редкое. И только от нас самих зависит ее сохранность. Эта мысль и должна быть руководящей во всех видах деятельности человечества, в том числе и в поиске внеземных цивилизаций. А они, конечно, будут продолжаться, ибо нельзя остановить мысль в стремлении постичь окружающий нас мир, как нельзя остановить на орбите спутник.

Да, в нашу космическую эпоху все чаще приходится сравнивать Землю с космическим кораблем в дальнем перелете. И как экипаж заботится о своем корабле, так и земляне должны оберегать свою планету. Ведь помощи со стороны, во всяком случае в ближайшее время, ждать не приходится.

<< | >>
Источник: Анатолий Покровский. Земля: взгляд с неба. 1988

Еще по теме 7 Одиноки ЛИ МЫ во Вселенной?:

  1. ПРИМЕРНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ О СПЕЦИАЛЬНОМ ДОМЕ ДЛЯ ОДИНОКИЙ ПРЕСТАРЕЛЫХ
  2. ВСЕЛЕННАЯ — ВСЕ, ЧТО ЕСТЬ
  3. ВСЕЛЕННАЯ ВНУТРИ НАС
  4. V. 1. ВСЕЛЕННАЯ
  5. Вселенная как случайное единство, общность
  6. Глава первая               Из чего сделана вселенная?
  7. ЗАПОМНИТЕ: ОТСЛЕЖИВАНИЕ ИЗМЕНЯЕТ ФИЗИЧЕСКУЮ ПРИРОДУ СОЗНАНИЯ И ВСЕЛЕННОЙ
  8. ВОСЕМЬ ПРИНЦИПОВ ХОЛОДИНАМИКИ
  9. ПОЧЕМУ ГАЛАКТИКИ НЕ РАЗЛЕТАЮТСЯ?
  10. В. В. Казютинский. Астрономия и современная картина мира, 1996
  11. ЧТО ДЕЛАЕТ МАСТЕР ОТСЛЕЖИВАНИЯ
  12. Философия эпохи Возрождения
  13. Классические доказательства существования Бога
  14.               Эпилог
  15. 2.3. Практика американского менеджмента
  16. МОЖЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕК БЫТЬ РАЗНЫМ В РАЗНЫХ ИЗМЕРЕНИЯХ?